Затем выступил председатель приходского совета, у родственника которого был сын, участвовавший в расправе над Нэте на речке. Он заявил, что интернат или еще какое-нибудь исправительное учреждение будет более правильным заведением для размещения такой девушки, нежели очередная приемная семья. Это было понятно уже тогда, когда она спала с кем ни попадя, а потом спровоцировала аборт, бросившись на острые камни, сказал он. Несмываемое пятно на его благочинном приходе.
Пункты обвинения против Курта Вада отклонялись судом один за другим. Лишь мельком глянув на Филипа Нёрвига, она поняла, что тот находится в ударе и ее случай наверняка один из наиболее успешных в его практике судебных заседаний. С лица Курта Вада, вполне вызывающего доверие, все это время не сходила кривоватая усмешка.
В один из последних ледяных февральских дней суд взвесил все «за» и «против» и принес Курту Ваду свои сожаления о том, что пришлось ему пережить из-за этой лживой и асоциальной девчонки.
Направляясь к выходу мимо Нэте, доктор кратко кивнул ей, чтобы суд видел его великодушие. Но в уголках его глаз затаилось презрение. Он чувствовал свой триумф. Практически в тот же самый момент судья обратился к представителям властей с просьбой передать этого семнадцатилетнего несовершеннолетнего ребенка в ведомство по надзору за слабоумными, чтобы они позаботились о том, дабы исправить эту испорченную личность и направить на праведный путь достойного человека во имя общего блага.
Прошло два дня, и Нэте отвезли в учреждение Келлера в Брайнинге.
Главный врач сообщил ей о том, что не считает ее душевнобольной и напишет в приходской совет – если она действительно не сумасшедшая, ее должны выписать из его заведения.
Однако так не случилось.
Об этом позаботилась Рита.
Ноябрь 2010 года
Общенациональный съезд был праздником для «Чистых линий», и Курт оглядел собравшихся с гордостью. У него даже слезы навернулись на глаза.
Сейчас, когда настала зима его жизни, наконец-то удалось собрать достаточно сил для образования политической партии – и вот перед ним стоят две тысячи порядочных датских граждан, улыбаются и аплодируют ему. А значит, можно надеяться на будущее страны его сыновей… Ах, если бы Беата могла сейчас стоять рядом!
– Слава богу, тебе удалось остановить этого журналиста, прежде чем тот завершил свою грязную тираду, – сказал ему впоследствии один из председателей местных филиалов организации.
Курт кивнул. Готовясь сражаться за мысли и идеи, порождающие врагов и сопротивление, важно иметь в наличии сильных мужчин, способных вмешаться, когда того потребует ситуация. На этот раз все обошлось и без них, но на будущее – а это явно понадобится – у него имелись люди для грубого дела.
Нет, в этот раз ситуация разрешилась быстро, и оставшаяся часть съезда прошла в полной гармонии, с прекрасными презентациями предвыборной платформы «Чистых линий» и кандидатов от партии на выборы в фолькетинг.
– Вы намереваетесь создать фашистскую партию, Курт Вад, верно? – выкрикнул журналист, пробиваясь сквозь толпу с диктофоном, направленным на Курта.
Тот покачал головой и улыбнулся, так и нужно было реагировать, когда народ слишком приближался.
– Нет, конечно, нет, – бросил он в ответ. – Но давайте с вами побеседуем при более спокойных обстоятельствах. Тогда я наставлю вас на путь истинный и расскажу обо всем, что вы захотите узнать.
Он бросил взгляд на охранников, прежде чем те успели схватить этого человека; они отступили, и толпа вновь поглотила журналиста. Нужно защищаться от идиотов и смутьянов, но нельзя нападать на журналистов при исполнении, придется научить их этому.
– Кто это был? – спросил он у Лёнберга, когда они закрыли за собой двери старого зала заседания.
– Ничего особенного. Сотрудник «Свободной прессы», собирает компромат по тылам. Зовут Сёрен Брандт.
– Тогда я его знаю. Следи за ним в оба.
– Мы так и делаем.
– Я имею в виду серьезную слежку.
Лёнберг кивнул, Курт хлопнул его по плечу и отворил дверь в малый зал собраний. Здесь уже собрались около сотни привилегированных членов, ожидавших его.
Вад поднялся на небольшую трибуну и осмотрел верных сторонников, которые чинно сидели в креслах и приветствовали его аплодисментами.
– Ну что же, господа, – начал он. – Тут у нас собралась элита, игнорирующая запрет на курение?
Большинство присутствующих широко заулыбались, а кто-то встал с места и протянул ему сигару из кожаного футляра.
Курт Вад улыбнулся и отказался, махнув рукой.
– Спасибо, но нужно заботиться о своем здоровье. Как бы то ни было, нам уже не по сорок.
Все непринужденно рассмеялись. Как замечательно находиться среди них. Они посвященные. На них всегда можно положиться. Талантливые люди, они хорошо трудились на благо «Секретной борьбы», большинство – на протяжении многих лет. То, что ему предстоит сейчас им сказать, вряд ли найдет отклик.
– Национальный съезд проходит прекрасно. Если такое восторженное приятие нашей партии отражает взгляды большой части датского населения, думаю, мы вправе рассчитывать на приличное количество мандатов на следующих выборах.
Все встали и принялись выкрикивать слова одобрения и аплодировать.
Через несколько секунд Курт успокоил их жестами и продолжил:
– Мы, собравшиеся здесь, заложили основу самой сущности «Чистых линий». Именно мы все эти годы стояли на баррикадах и проделали всю необходимую работу. Мы сражались на фронте в войне за мораль и благоразумие. Мы не выпячивались и не кричали об этом направо и налево. «Великой чести добивается тот, кто желает ее исключительно во имя Божие» – так всегда говорил мой отец.
Присутствующие вновь зааплодировали.
Курт на мгновение улыбнулся.
– Благодарю. Отец был бы счастлив присутствовать здесь. – Затем он опустил голову и посмотрел на тех, кто сидел в первых рядах. – Наша работа по стерилизации и прерыванию беременности у женщин, не способных дать достойное потомство на благо нашей страны, имеет долгие богатые традиции. Все присутствующие знают, что безразличие к социальным проблемам родины не способствует ничему хорошему. – Он поднял обе руки в знак уважения к собравшимся. – Мы, присутствующие в этом зале, никогда не проявляли безразличия. – Отдельные люди опять зааплодировали. – И вот теперь из наших основополагающих идей и мыслей родилась партия. Она будет стремиться политическими способами воссоздать общество, где работа, которую мы осуществляли подпольно и против которой было направлено законодательство, в ближайшем будущем могла бы осуществляться открыто, стать узаконенной и превратиться в общепринятую практику.
Кто-то закричал:
– Верно! Верно!