От прежней обстановки практически ничего не осталось – благодаря многочисленным перестройкам, объяснила провожатая.
– На самой окраине острова находился небольшой домик под названием «Свобода», где женщинам разрешалось проводить дневные часы в течение недели. Таковы были их каникулы. На самом деле когда-то это была карантинная станция для чумных моряков; теперь постройку снесли, – продолжила она и повела их в закрытый двор, посреди которого стояло огромное дерево, бросая тень на булыжник.
Карл оглядел четыре крыла, окружавшие их.
– Где жили девушки? – спросил он.
Она показала наверх.
– Там, где маленькие окошки в крыше. Но тут уже все перестроили. Сейчас здесь проходят всякие конференции и так далее.
– А чем они тут занимались? Они могли сами выбирать?
Женщина пожала плечами.
– Думаю, вряд ли. Выращивали овощи, собирали зерно, ухаживали за животными… Вон там была швейная комната, – она махнула в сторону восточного крыла. – Сумасшедшим хорошо давалось рукоделие.
– Девушки были сумасшедшими?
– Да, по крайней мере, так говорят. Но все-таки, вероятно, не все. Хотите взглянуть на карцерную камеру? Она сохранилась.
Карл кивнул. С превеликим удовольствием.
Они прошли через столовую, обитую длинными голубыми деревянными панелями, с прекрасным видом на море.
Дама обвела рукой помещение.
– Здесь принимали пищу только воспитанницы. Персонал ел в соседней комнате. В заведении ни в коем случае не допускали смешения. А в другом крыле здания жили директриса и ее заместитель, но там все полностью переделано. Пойдемте наверх.
По крутой лестнице она привела их в более скромную обстановку. По одну сторону узкого коридора с полом из мозаичного бетона тянулся длинный умывальник, по другую располагалось множество дверей.
– У них было не слишком-то просторно, учитывая, что жили они по двое в каждой комнате, – заметила женщина, заглядывая в одну из комнат с низким потолком и наклонной стенкой.
Затем она отворила дверь в удлиненную мансарду, набитую старой мебелью, полками, вешалками и множеством номеров.
– Тут девушки могли хранить то, для чего не хватало места в комнате.
Женщина попросила их вновь выйти в коридор и показала на маленькую дверку неподалеку, оснащенную двумя тяжелыми задвижками.
– Вот и карцер. Сюда сажали девушек, если они плохо себя вели.
Карл прошел сквозь низкую деревянную дверь, очутившись в каморке настолько тесной, что здесь можно было улечься в одном-единственном направлении.
– Да, тут их могли держать в течение нескольких дней или дольше. Иногда девушек даже привязывали, а если какая-то воспитанница оказывалась чересчур непокорной, кололи инъекции. Это было совсем не весело.
Мягко сказано. Карл обернулся на Ассада. Тот стоял, нахмурив брови, и выглядел неважно.
– Ты в порядке?
Тот медленно кивнул.
– Просто я насмотрелся в свое время на подобные отметины.
Он указал на внутреннюю сторону двери, где новый слой краски призван был скрыть глубокие борозды.
– Карл, это следы попыток выбраться отсюда, будь уверен.
Он шатаясь вышел из каморки, на мгновение замер и прислонился к стене.
Возможно, когда-нибудь Ассад расскажет, что с ним стряслось тогда.
Внезапно запиликала рация их провожатой.
– Да, – выражение ее лица изменилось за две секунды. – Ладно, я передам. – Она заткнула рацию за пояс с чрезвычайно оскорбленным выражением лица. – Приветствую вас от лица моего шефа и передаю вам его слова о том, что он не дозвонился до начальника полицейского управления и что кто-то из моих коллег на мониторах слежения увидел, как мы ходим по округе. Вы должны исчезнуть отсюда. И как можно быстрее.
– Сожалею. Вы скажете, что я вас обманул. Но все равно благодарю, мы успели увидеть достаточно.
– Ассад, ты в порядке? – спросил он у напарника после долгого молчания во время пересечения Фюна.
– Да-да, не беспокойся. – Тот выпрямился в сиденье. – Тебе следует свернуть на съезде номер пятьдесят пять, – сказал он, ткнув пальцем в карту на навигаторе.
Неужто болтунишка сам до этого додумался?
– Через шестьсот метров поверните направо, – прозвучало из навигатора.
– Ассад, совсем не обязательно мною руководить. Навигатора вполне хватает.
– Тогда мы окажемся на триста двадцать девятом, направление на Хиндевад, – невозмутимо продолжил помощник. – Отсюда всего десять километров до Бренерупа.
Карл вздохнул. Это прозвучало, как будто им непременно предстояло преодолеть лишний десяток километров.
После беспрерывных комментариев с интервалом в двадцать секунд Ассад наконец указал на пункт назначения.
– А вот и дом, где жил Таге, – оповестил он, на две секунды опередив навигатор.
Дом – это было громко сказано. Скорее черненый деревянный барак, прилепленный к нагромождению каких-то остатков строительных материалов, начиная от газобетона и заканчивая асбестовыми пластинами с наслоениями от фундамента и обветренной крышей из волнового шифера. «Нельзя сказать, что он служит городу украшением», – подумал Карл, вылезая из машины и подтягивая штаны.
– Ты все еще уверен, что она нас ждет? – спросил он, звоня в дверь уже в пятый раз.
Ассад кивнул.
– Да-да, милая женщина для телефонного разговора, – заверил он. – Немного заикалась, но в плане нашей договоренности все должно быть в порядке.
Карл кивнул в ответ. «Милая женщина для разговора», – этот человек способен изменить датский язык.
Не успев добраться до ступеней, они услышали кашель – ну хоть какое-то свидетельство жизни.
В воздухе предбанника стояла смесь запахов хронического бронхита, кошачьей шерсти и концентрированного алкогольного духа. Несмотря на очевидную убогость и полнейшую непригодность места к человеческому проживанию, пожилая персона по имени Метте Шмаль перемещалась по помещению с такой грацией, словно являлась хозяйкой Хаврехольма.
– Ну да, м-м-мы с Таге же не б-были женаты, но ад-двокат понимал, что если я присматриваю за домом, вполне с-справедливо будет передать его м-мне. – Она закурила сигарету, явно не первую за сегодняшний день. – Сумма вылилась в д-десять тысяч к-крон, и это были ог-громные деньги в д-девяностом, к-когда дом наконец б-был закончен.
Карл огляделся. Если память ему не изменяла, десять тысяч в то время стоила видеокамера, причем для видеокамеры действительно было дороговато, чего явно нельзя сказать о доме. С другой стороны, кто бы не предпочел лучше приобрести видеокамеру, нежели такую кучу разномастного строительного хлама?