Теперь, чтобы спастись, Барни и его спутнице оставалось преодолеть последнее препятствие — полосу прибоя. Сделать это в условиях шторма было не так-то просто. Известно, что волны, накатывающиеся на побережье, в какой-то мере подталкивают пловца в нужном для него направлении; но, с другой стороны, отхлынувшая вода неизменно увлекает его обратно в море. Так, то приближаясь к берегу, то удаляясь от него, человек может, в конце концов, выбиться из сил и стать жертвой рокочущей стихии.
— Пока вода несет вас к берегу, гребите что есть мочи! — крикнул капитан губернаторской дочке. — Слышите?
— Да!
Она послушно выполняла все его указания.
— А теперь — внимание… Волна откатывается от берега… Не сопротивляйтесь ей! Просто удерживайтесь на плаву!
Когда очередной вал приподнял Барни вверх, он внимательно осмотрел пустынный берег и, заметив пологий песчаный участок, обрамленный гнущимися на ветру пальмами, начал энергично продвигаться в том направлении. При этом он не забывал подталкивать мисс Моррис, которая с каждой минутой все более и более слабела. Возле зоны прибоя, ухватившись за какой-то ящик, она попыталась опустить ноги и нащупать ими дно — и жестоко поплатилась за это! Кэрол не учла, что по дну в море откатывается обратный поток воды, увлекающий с собой песок, гальку, ракушки и даже крупные камни. Этот поток сбил ее с ног, тогда как сзади накатила новая волна, накрывшая ее с головой. Если бы не быстрые действия Барни, вовремя пришедшего ей на помощь, она могла захлебнуться или, в лучшем случае, травмироваться.
Дождавшись наступления спокойного периода, капитан оглянулся, удостоверился, что сзади им не угрожают слишком высокие валы, и, воскликнув: «Живо на берег!» — из последних сил бросился преодолевать опасную зону. Уже у самого пляжа он сгруппировался, встал на скользкий грунт и, схватив Кэрол за локоть, поволок ее за собой.
Выбравшись на сотрясаемый волнами берег, они, шатаясь, прошли от кромки прибоя несколько футов и, как подкошенные, рухнули на песчаную насыпь.
Измученные тяжелым поединком с морем, капитан Барни и Кэрол проспали на насыпи как убитые весь остаток дня и всю ночь. Ни завывание ветра, ни гортанный рокот прибоя не смогли нарушить их сна. Но вот забрезжил рассвет нового дня, огненные, ярко-красные краски восхода подрумянили небосвод, и множество новых проблем встало перед ними.
Одежда обоих, изодравшись, напоминала жалкие лохмотья и висела на них мокрыми лоскутами, почти не прикрывая многочисленных синяков, ссадин и царапин; последние разъедались солью и со временем в условиях влажного тропического климата могли превратиться в болезненные нарывы и язвы.
Не меньше забот сулило им отсутствие оружия, пороха и свинца, а также инструментов и простейшего рыболовного снаряжения.
Они не знали, есть ли на острове питьевая вода и удастся ли им добыть огонь. Не ясно было также, водятся ли в здешних лесах хищные звери.
— Избавившись от пиратского плена, мы стали пленниками этого острова, — потирая ушиб на ноге, невесело промолвил Барни. — И теперь лишь одному Богу известно, сколько времени продлится наше новое заточение.
Кэрол окинула затуманенным взором лазуревую даль.
— Стоит ли сетовать на судьбу? Главное, что мы живы, и, слава Всевышнему, под нами твердь суши, а не морское дно…
Он посмотрел на нее долгим внимательным взглядом.
— Что ж, воспользуемся этим преимуществом. Прежде всего, нам следует хорошенько исследовать берег. Не может быть, чтобы море не вынесло на него какие-нибудь вещи и предметы с разбитого судна… Кстати, вы в состоянии двигаться? Как ваше самочувствие?
— Спасибо, сносно… Переломов нет, а остальное не заслуживает внимания.
— В таком случае, поступим следующим образом. Вы идите на северо-запад, пока не дойдете до тех черных скал, что торчат в трех кабельтовых отсюда. А я отправлюсь на юго-восток. Достигну второго скального массива, а может быть, и мыса, ограничивающего бухту с той стороны, и вернусь обратно.
Девушка покорно кивнула, но, сделав два шага в заданном ей направлении, остановилась и в нерешительности оглянулась.
— Что такое? — спросил капитан, встревожившись.
— Я все-таки пойду с вами…
— Зачем? Это значительно уменьшит площадь обследуемого участка.
— Зато укрепит мой дух. Я слабое существо, капитан, и, признаюсь вам откровенно, меня страшит лес, подступающий так близко к берегу. К тому же… я не знаю, что таят расщелины тех мрачных скал.
Джон Барни задумчиво сдвинул брови, потрогал колючую щетину на подбородке.
— Ну, хорошо. Если так, давайте не будем разлучаться.
Поднявшись на песчаный гребень, извилистой лентой тянувшийся параллельно кромке прибоя, они побрели к голым скалам, громоздившимся на южном берегу бухты Трех Веселых Покойников. Пурпурные и темно-бурые рачки и крабы, до сих пор полагавшие, что пляж является их законным владением, при виде двух огромных великанов в ужасе разбегались в разные стороны, спеша побыстрее укрыться за глыбами кораллов или в корневищах пальм.
— Представляю, как мы выглядим, — кисло произнесла Кэрол, — если даже крабы шарахаются от нас.
— О себе не сужу, — сказал капитан, — но вы и в лохмотьях смотритесь как богиня.
Девушка улыбнулась одними глазами и ничего не ответила.
— Я все никак не мог найти случая поговорить с вами, — продолжал Барни, искоса поглядывая на свою спутницу. — Точнее, мне хотелось увидеться с вами, чтобы попросить извинения за мою нерешительность в тот злосчастный вечер, когда пираты захватили мой корабль, а потом — вас и вашего отца.
— К чему вспоминать? Я больше не сержусь на вас, капитан, — вздохнула Кэрол. — Можно ли таить обиду на человека, которому ты обязан своим спасением?
— Если бы не ваше мужество и умение держаться на воде, мне вряд ли удалось бы помочь вам… Погодите! Что это там?
Он протянул руку, указывая на темное бесформенное тело, перекатывавшееся в волнах прибоя.
— Боюсь, это утопленник, — прошептала Кэрол.
— Стойте здесь, а я пойду посмотрю.
Барни быстро спустился с откоса к морю и, войдя в воду по щиколотки, вскоре приблизился к мертвецу. Его ноги, руки, туловище, шея, а также болтавшаяся на боку сабля были обмотаны длинными бурыми водорослями. Преодолевая естественную брезгливость, капитан перевернул мертвеца на спину и заглянул ему в лицо.
Утопленником оказался Джим Флай.
Сняв с него портупею с саблей, Барни несколько мгновений раздумывал, не предать ли тело покойного земле, но, предвидя, что на берегу им может повстречаться еще немало утопленников, решил не тратить драгоценное время на похороны. «Пусть море схоронит твое тело, Джим Флай, — обратился он к своему бывшему первому помощнику, — а куда определить твою грешную душу, решит Господь».