Когда вице-король узнал о результатах бесславной погони, то чуть не задохнулся от ярости. Как! Какой-то пират смог не только покуражиться у ворот Лимы, но и безнаказанно уйти от возмездия?! Командам кораблей, принимавших участие в преследовании, запретили высаживаться на берег под страхом смерти, а генералу и старшим офицерам учинили разнос. Затем началось снаряжение новой эскадры, более сильной. На сей раз экспедицию, в составе которой помимо матросов было 120 солдат, возглавил сын вице-короля Луис де Толедо-младший, его заместителем — маэстре-де-кампо и адмиралом — назначили Диего де Фриаса, сержант-майором — Педро Сармьенто де Гамбоа, генеральным альфересом — Хуана де Аррьету, а старшим пилотом — Мигеля Анхеля. Однако время было упущено, корабли смогли выйти в море лишь 27 февраля, и их «погоня» закончилась так же безрезультатно, как и предыдущая.
Между тем Дрейк продолжал уходить на северо-запад. Возле Малабриго он ограбил небольшое торговое судно, направлявшееся из Панамы в Кальяо, и расспросил пилота Доминго Мартина о корабле Сан Хуана де Антона. Пилот признался, что видел его совсем недавно. У англичан были неплохие шансы догнать галеон с сокровищами, и они устремились дальше на север.
20 февраля «Золотая лань» и ее пинас зашли в порт Пайта. От пилота стоявшего там судна, португальца Кустодио Родригеса, Дрейк узнал, что галеон «Какафуэго» покинул эту гавань всего два дня назад. Забрав с трофейного судна 60 кувшинов вина и два ящика воска, а заодно прихватив Родригеса и индейское каноэ, корсары продолжили погоню. Ночью 21 февраля в районе мыса Пунта-де-Парина пинас Дрейка с командой из шестнадцати человек перехватил барк Гонсало Альвареса, следовавший с товарами из Панамы в Кальяо. Через три часа, забрав с его борта груз одежды и негра-симаррона, англичане позволили испанцам плыть дальше.
Утром 28 февраля корабль и пинас Дрейка пересекли экватор и в окрестностях Лос-Кихимьеса, между мысами Сан-Франсиско и Пасадо, захватили судно Бенито Диаса Браво; последний был его владельцем, шкипером и пилотом. На борту приза оказалось много пассажиров, включая двух доминиканских монахов. Судно недавно вышло из Сантьяго-де-Гуаякиля и кроме пассажиров везло в Панаму золото, серебро, драгоценности, большой запас маиса, свинины, ветчины, а также канатов и иного корабельного снаряжения. Последнее предназначалось для галеонов, которые собирались доставить из Панамы в Манилу нового губернатора Филиппинских островов дона Гонсало Ронкильо де Пеньялосу. С этого судна Дрейк забрал 40 слитков серебра, золотые изделия, включая великолепное золотое распятие, изумруды из Новой Гранады величиной с кулак, одежду, провиант и такелаж, необходимый ему для замены изношенных снастей и рангоута. Перепуганные пассажиры сами отдали свои драгоценности и деньги, после того как Дрейк пригрозил вздернуть их всех на реях, если после обыска обнаружит у кого-нибудь припрятанные ценности. Награбленные сокровища, по разным оценкам, стоили около 18 тысяч песо.
Если верить Диасу Браво, во время грабежа один из корсаров спросил у него:
— Что за герб изображен на флаге, который реет на грот-мачте вашего судна?
— Это герб короля Филиппа, нашего суверена, — ответил шкипер.
— Спустите его! — приказал англичанин.
Однако Дрейк, слышавший этот разговор, неожиданно вмешался:
— Оставьте герб короля Филиппа там, где он находится, поскольку его величество — наилучший король в мире.
В это время подул свежий ветер, и Дрейк приказал поднять на призовом судне все паруса, желая проверить, будет ли оно идти быстрее, чем «Золотая лань». Убедившись, что корабль Диаса Браво действительно легок на ходу, Дрейк отправил всех пленных моряков и пассажиров на берег в пинасе; при этом испанцам разрешили взять с собой только одежду и немного провианта. Затем на борт приза перенесли две пушки, сообщив Диасу Браво, что его судно останется в распоряжении англичан. Шкипер был вне себя от горя. Он сказал Дрейку, что корабль — его единственное богатство и, лишившись его, он будет разорен. На это командир «Золотой лани» ответил испанцу, что, возможно, вернет ему судно в Панаме, а если вдруг решит взять его с собой в Англию, то расплатится с Диасом Браво трофейным золотом. Позже шкипер писал: «Я поблагодарил его за это, хотя меня обуревали сомнения». Переживаниям испанского морехода пришел конец уже на следующее утро: Дрейк велел перенести две пушки с приза обратно на «Золотую лань» и вернул Диасу Браво его корабль. Причина этого решения крылась в малочисленности англичан — у них просто не хватало рук для обслуживания двух больших кораблей и пинаса.
Забрав с приза негров и корабельного писаря Франсиско Хакоме, Дрейк оставил Диаса Браво на его опустевшем судне. Но довольно скоро англичане вернулись и начали кричать:
— Эй, пилот, отдай нам остальное серебро, которое ты спрятал! О нем знаешь ты и писарь. Если ты не сделаешь это, мы повесим тебя вместе со всей твоей командой!
Затем корсары набросили ему на шею веревку и несколько раз подтягивали его вверх, к ноку реи. То же самое они проделали с Франсиско Хакоме, с которым обошлись еще более жестоко, — во время пыток писарь несколько раз терял сознание. Из показаний Хакоме и Джона Дрейка явствует, что информацию о запрятанном золоте и серебре англичанам сообщил один из негров.
Хотя Диас Браво позже писал, что пытки происходили на борту его судна, Хакоме утверждал, что англичане подвергли его мучениям на борту «Золотой лани». После подвешиваний на рее они сбросили несчастного в море, затем выловили и, решив, что он действительно ничего не знает о спрятанных сокровищах, отправили на пинасе на испанское судно. Последнее было еще раз тщательно обыскано, но никаких тайников с ценностями на нем не обнаружили. В конце концов корсары срубили на призе фок и фока-рей, намотали сорванный парус на якорь и выбросили его за борт, чтобы испанцы не смогли обогнать их и поднять тревогу в портах, лежавших к северу.
Некоторые пленники пересказали Дрейку удивительные новости, пришедшие из Европы. Так, они сообщили ему о гибели на поле брани королей Португалии и Марокко, о смерти дона Хуана Австрийского, а также короля Франции и папы римского. Английский капитан спросил у Диаса Браво, правда ли это, и шкипер подтвердил правдивость информации. Тогда Дрейк собрал всех своих людей и поделился с ними «добрыми вестями». Участники экспедиции восприняли их с энтузиазмом, на борту «Золотой лани» был организован банкет с музыкой и танцами. «Мои цыплята и окорока поплатились за эти новости», — с грустью заметил Диас Браво.
Пустившись дальше в погоню за галеоном с сокровищами, Дрейк объявил своим людям:
— Того, кто первым увидит галеон, ждет награда — золотая цепь!
Упомянутый корабль, более известный в литературе как «Какафуэго» (то есть «Извергающий огонь»), на самом деле назывался «Нуэстра Сеньора де ла Консепсьон». Он был замечен из «вороньего гнезда» Джоном Дрейком в воскресенье 1 марта 1579 года недалеко от мыса Пунта-де-Галера, примерно в четырех лигах.
«Теперь, — писал Флетчер, — предстояла трудная задача его поймать. Если бы там заподозрили наши движения, „Какафуэго“ спасся бы к берегу, который был, по несчастью, близок, и тогда нам не видать бы его богатств как своих ушей. Плохо было также то, что мы двигались чуть не вдвое быстрее и встреча должна была произойти через несколько часов при ярком свете дня. Тогда в голове генерала созрел смелый план. За кормой „Пеликана“ были спущены все пустые бурдюки, которые, наполнившись водой, сильно замедлили ход корабля. Генерал решил дождаться вечера, когда под тропиками с материка начинает тянуть бриз: противный ветер помешает испанцам спастись на берег.