– Символическую, – тут же успокоился как по волшебству негр, прекрасно понявший, что если группировки заключат союз, воспользовавшись удобным поводом, то трущобы с его ребятами, может, и не обезлюдеют, но явно станут посвободней. – Он все же был пусть и хреновым, но братом…
На этой фразе конфликт был исчерпан. Как бы то ни было, бойцы групп прикрытия расслабились. На невооруженный взгляд это было конечно же незаметно, но наметанный взор профессиональной убийцы с более чем полувековым стажем (намного более) сразу уловил изменения в моторике и позах бойцов.
Незаметно отменив два из трех крайне выматывающих активных заклинаний личной защиты, Инельда вдохнула полной грудью. Сбрасывая накопившееся напряжение, томно улыбнулась и, как гигантская, опасная в своей грации кошка, обернулась в сторону своего спутника:
– Мне они понравились. Не все, конечно, но некоторую пользу эти «люди», – выделив это слово голосом, дроу пристально посмотрела в глаза Лю, – могут принести.
– Не будет ли нескромным, если недостойный старый китаец предложит продолжить разговор у него в каморке за чашечкой ароматного пуэра? Недостойному волею богов и случая достался целый цзинь гуа драгоценнейшего сорта «Чая для подношений Императору», и окажется неправедным, если он будет наслаждаться этим достойным самого желтого императора даром богов в одиночку. – Отвешенный в сторону де Веги и русского поклон был исполнен в лучших традициях китайского придворного церемониала, заставив Инельду в очередной раз восхититься объемом и рисунком «паутины слов и деяний», любовно пестуемой старым, как он пару раз высказался, «греховодником».
– А я?!
Возмущенный восклик чернокожего мафиозо был практически проигнорирован присутствующими. Ну, если не считать кривой ухмылки выходца из СССР и прячущегося в прищуре глаз смеха латиноса. Инельда и уж тем более Лю просто не обратили на это высказывание внимания.
Разместившаяся в одном из походных шатров армии Аксимилиана Первого команда наемников очень сильно отличалась от подобных ей любителей крови и золота, мечей и красавиц. Может, тем, что между собой вели беседы на каком-то чудовищном языке, непонятном даже большей части присутствующих в войске магов. А это, между прочим, показатель. Ведь все знают, как эти книжные черви любят изучать различного рода языки и диалекты, особенно вымершие. Ведь чем древнее гримуар, тем зачастую могущественнее записанные в нем заклинания. И по какой-то странной причине совсем уж старые книги на всеобщем, к сожалению, не встречаются.
А самое большое внимание привлекал их командир. В черной кожаной куртке с нанесенным на спину изображением черепа, явно принадлежавшего при жизни какому-то демону, потому что вряд ли у кого иного могло быть такое количество рогов и клыков. С лицом, из которого в разным местах торчал обильный пирсинг в виде серебряных шипов. С трехцветной прической, торчащей во все стороны то ли рогами, то ли лакированными прядями и разноцветными глазами. Причем если в правом виднелся хоть и вертикальный, но привычный зрачок, то в левом его функции выполнял вообще невесть каким чудом помещенный в орган зрения череп!
Ветераны похода к вратам демонов при виде его хватались за мечи, топоры и копья. Офицеры – за пистолеты. Маги вспоминали боевые заклинания, а священники – молитвы экзорцизма. Впрочем, и те и другие после сканирования странного существа немного успокаивались, ибо аура его принадлежала стопроцентному человеку, не владеющему магией. А предводитель наемников, чувствующий эти моменты и видя нацеленные на него опасливые взгляды, ухмылялся, являя оторопевшим зрителям белоснежные клыки, сделавшие бы честь вампиру, и отмачивал какой-нибудь мелкий, но демонстративный фокус. То миниатюрную молнию между пальцами пропустит, то язычок пламени выдохнет, а однажды даже маленькое облачко темно-фиолетового дыма выдохнул.
После такого служители высших сил и чародеи спешно кляли себя за невнимательность при изучении способов обнаружения порождений зла и вливались в хвост, эскортом идущий за компанией подозрительных личностей, растерзавший бы их на месте, если бы не гвардейцы-эльфы, во главе с будущей королевой сопровождавшие необычных бойцов. Впрочем, перворожденные тоже поглядывали на своих подопечных с изрядной опаской и недоумением. И луки держали в руках. С наложенными на них стрелами. То есть готовы были заставить странных пришельцев обрасти бахромой из оперенных кусочков дерева и металла в мгновение ока.
– А Олаф еще говорил, что у них в мире демоны открыто давно не ходят, – заметила Аксимилиану Селес, когда наконец-то приблизилась к нему. – Слу-ушай… а он не шпион ли часом? Или, быть может, его на зараженную Хаосом территорию можно как разведчика засылать? Ведь за своего же примут! И не сожрут точно, попробуй проглоти такое – месяц будешь серебряными гвоздями испражняться.
– Селес… – огорченно покачнувший головой будущий император укоризненно посмотрел на эльфийку. – Дорогая, речь ваша не соответствует званию эльфийской принцессы.
Онемевшая на секунду от такой реакции Селес бросила на своего мужчину недоумевающий взгляд и разразилась целой тирадой:
– Да ты сам бы попробовал даже пару минут пообщаться с этими сумасшедшими, и самое главное – поохранять их от стойбища других сумасшедших! – При этих словах изящный пальчик принцессы обвиняюще и довольно чувствительно ткнулся в грудь Аксимилиана. – От твоих коллег, между прочим! Это еще хорошо, что тот старый извращенец-демонолог сбежал, а то точно не довели бы этот цирк под ясны очи вашего императорского величества!
Трещины, пробежавшие по адамантиновой броне невозмутимости мага и по совместительству будущего императора, наконец-то выпустили из-под сжатой пружины силы воли давно скрываемую от окружающих улыбку.
– Ах так! Ты издеваешься?! – Маленький, но от этого не менее твердый кулачок совершенно незаметно для окружающих, но крайне чувствительно «совершенно случайно» стукнул Аксимилиана в грудь, заставив сбить дыхание и немного закашляться. – Я с тобой вечером в шатре поговорю.
Томный шепот эльфийки, наполненный нотками страсти, ярости и, как это ни странно, с трудом сдерживаемого смеха, заставил мага примеряюще вскинуть руки:
– Дорогая, я начинаю сомневаться в том, что Олафу досталась дроу.
Примирительная улыбка, с которой была сказана эта фраза, не позволила Селес продолжить перепалку, хотя в данный момент ей очень… Очень этого хотелось.
Дело было даже не в этих излюбленных богами пришельцах, не в их сумасшедшем на всю свою иномирскую голову командире, и даже не в затянувшем с самого утра мелком дождике. Ну бывает так, что девушку просто все бесит. Бывает! И как уже мог за все время совместного путешествия и проживания убедиться Аксимилиан, даже прелестные небесные цветки-эльфийки в этот момент, видимо, с помощью какого-то запредельного колдовства становятся как две капли похожими на своих темных родственников. Единственное отличие было в том, что дроу такие постоянно, а дщери Триединой богини только время от времени – примерно раз в длинный лунный цикл. Дщери же Светоносного, священники которого до сих пор ну никак не могут согласиться с существованием любых других богов, кроме человеческого, подчиняются влиянию малого лунного цикла. В общем, в одном из признанных еретическими фолиантов знаменитого Иоанна Хулителя была высказана крамольная, но от этого не менее великая мысль: «Хвала всем богам, что над нашим миром только две луны! И еще большая хвала за то, что они так медленно и величаво идут по своему пути на ночном небосклоне. Только представь, о мой благородный читатель, какие кары небесные обрушились бы на мир, если бы путь хоровода лун был в два, а то и в три раза короче?»