Против повального обыска никто возражать не стал, и через десять минут с помощью жребия были выбраны три подручных квартирмейстера — плотник и два матроса. Сначала они обыскали всех, кто находился в кают-компании, включая капитана, затем — вахтенных и рулевого. Поскольку цепь с медальоном не была найдена, решено было перетрусить сундуки и мешки с личными вещами членов команды. Обыск в кубрике и служебных помещениях не дал ничего; оставалось осмотреть каюты лекаря, штурмана, квартирмейстера и капитана, находившиеся на юте, как раз над кают-компанией.
— Может, джентльмены проявят уважение к капитану и не будут рыться в его вещах? — обратился к Року и его помощникам боцман.
— Мы относимся с должным уважением ко всем членам команды без исключения, — ответил плотник, открывая сундук, стоявший у окна в каюте Уилсона. — Имя капитана, — добавил он, — значится в общем списке.
В сундуке хранились одежда и обувь, пара пистолетов, игральные кости, часы, кошелек с деньгами и драгоценностями, зеркало, расческа, глиняная трубка и прочие бытовые мелочи.
— У нашего командира рухляди — как у знатного джентльмена, — с нескрываемой завистью проворчал один из матросов.
— Да, — кивнул плотник, — но среди его вещей, кажется, нет той, которой владел Весельчак Томми.
— А это что? — с удивлением пробасил Бразилец, извлекая из кармана темно-вишневого кафтана, лежавшего на самом дне сундука, серебряную цепь с медальоном; на лицевой стороне медальона была изображена каравелла, несущаяся по волнам под всеми парусами, на обратной — выбиты слова «Via est vita».
Пираты, находившиеся в тот момент в капитанской каюте, замерли с полуоткрытыми ртами и округлившимися от изумления глазами. Лицо Уилсона, обычно круглое, вдруг вытянулось, побледнело и стало похожим на морду мула. Всё происходившее вокруг наверняка казалось ему дурным сном.
Рок протянул цепь с медальоном штурману.
— Взгляни, Томми. Не эту ли вещь ты разыскивал?
Флетчер схватил цепь и, поцеловав ее, поспешно повесил себе на шею.
— Слава тебе, Господи! — облегченно выдохнул он. — Уж теперь-то я никогда не расстанусь с моим талисманом.
Между тем, весть о том, что пропажа нашлась, а вором оказался Джордж Уилсон, молниеносно разнеслась по всему судну. Встречена она была неоднозначно. Близкие друзья и компаньоны капитана отнеслись к ней с недоверием, тогда как явные и скрытые враги Уилсона требовали немедленного привлечения его к суду и сурового наказания. В итоге команда «Морской чайки» раскололась на два враждебных лагеря с примерно равными силами. Открытое столкновение между ними, если бы оно произошло, неминуемо привело бы их к кровавой резне и взаимному уничтожению, поэтому ни одна из сторон не решалась обострять обстановку и не прибегала к физическому насилию, ограничившись словесной перебранкой. В центре всеобщего внимания, естественно, оказались Весельчак Томми и капитан Уилсон. Хотя цепь с медальоном была обнаружена в сундуке последнего, капитан клялся, что видит ее впервые. «Кто-то подбросил мне эту проклятую вещицу, — твердил он, заикаясь от волнения. — Наверно, я перешел кому-то дорогу, и кое-кто решил сместить меня с занимаемой должности». Флетчер со своей стороны заявлял, что Уилсон умышленно пытается бросить на него тень подозрения, дабы самому уйти от ответственности. «Он принимает нас за дураков! — возмущенно кричал штурман. — Вместо того, чтобы раскаяться и попросить прощения за содеянное, этот жирный боров смеет уверять, будто я сам засунул цепь с медальоном к нему в сундук!»
Сравнение с жирным боровом расстроило капитана Уилсона больше, чем обвинение в воровстве, и, не в силах стерпеть столь унизительное по смыслу и наглое по форме оскорбление, он обнажил палаш.
— Дуэль! — вырвался из его глотки хриплый рев. — Немедленно!
— Постой! — с жаром воскликнул Кайман Пэрри, хватая своего приятеля за запястье. — Разве ты забыл, что дуэли на борту запрещены? Вы сможете скрестить клинки, как только мы достигнем ближайшего берега.
— Нет! — упрямо тряхнул нечесаной шевелюрой Уилсон. — Я не успокоюсь, пока не намотаю на саблю кишки этого негодяя!
Желание капитана растерзать штурмана было совершенно непреодолимым.
В руке Флетчера тоже блеснула абордажная сабля.
— Я принимаю вызов, — усмехнулся он. — Освободите нам место для боя.
— Что скажешь, Бразилец? — обратился к квартирмейстеру боцман. — Не будет ли это нарушением общепризнанных правил?
— Будет. — Рок задумчиво потер пятерней небритый подбородок. — Но нет правил без исключений. Сдается мне, что нужно пойти навстречу желаниям наших поссорившихся собратьев и позволить им самим решить, кто из них прав, кто виноват.
— Ты вносишь в наши ряды смуту, Бразилец, — заметил Кайман Пэрри. — Хочешь поймать рыбку в мутной воде?
— Прикуси язык, Кайман, — беззлобно посоветовал боцману квартирмейстер. — Или я найду способ укоротить его.
Сказав так, Рок повернул бесстрастное лицо к Уилсону.
— Ты вызвал Флетчера на поединок, Джордж. Значит, право выбора оружия остается за ним.
— Я расправлюсь с ним любым видом оружия, — угрожающим тоном заявил капитан. — Пусть выбирает.
Бразилец вопросительно взглянул на Флетчера.
— Деремся на шпагах и кинжалах, — сказал штурман.
Дуэль должна была состояться на верхней палубе между фок- и грот-мачтами. Небо еще не прояснилось, но черные тучи, галопом мчавшиеся на запад, уже не сочились дождем. Море было относительно спокойным, и судно шло, плавно переваливаясь с волны на волну.
После короткого совещания со своими компаньонами первым на место предстоящего поединка явился Том Флетчер. Высокий, стройный, длинноногий, он шел не спеша, мурлыча поз нос легкомысленную песенку:
Дорога длинна, а жизнь коротка.
Зачем же тужить о ней?
Терпкий соленый ветер играл его кудрями, посвистывал в снастях и старательно надувал паруса, успевшие просохнуть после недавнего тропического ливня. На штурмане были просторные штаны, подвязанные чуть ниже колен кожаными тесемками, и белая льняная рубаха без воротничка, расстегнутая на груди. В правой руке он сжимал шпагу, в левой — кинжал.
Его противник имел менее романтичный вид. Грузный, с покатыми плечами и короткой шеей, заплывшей жиром, он так же походил на бойца, как откормленный поросенок — на царя зверей. Но впечатление это было обманчивым. Несмотря на отсутствие атлетической фигуры и внешнюю дряблость, Уилсон в свои сорок три года обладал железной силой воли и натруженными мышцами. Ударом сабли он мог легко рассечь противника от плеча до пояса, и об этом хорошо знали те, кто плавал с ним не первый год.
Заведовал дуэлью Рок Бразилец; согласно обычаю, это была прерогатива квартирмейстера.
Он встал между дуэлянтами, вынул из-за пояса один из своих пистолетов и терпеливо ждал, когда капитан и штурман займут исходные позиции и дадут знать, что они готовы начать поединок. Тем временем пираты, державшие сторону Уилсона, столпились на баке, а сторонники Весельчака Томми собрались на юте.