– Ее видели поздними вечерами выходящей из жилищ одиноких джентльменов.
Снова старая утка.
Совершенно не думая о последствиях, Эффи пустилась во все тяжкие. Она сказала:
– Я тоже слышала совершенно шокирующую историю такого же сорта о молодой леди из весьма уважаемой семьи, проживающей в Бате. Семьи священника.
Она улыбнулась миссис Куэнс.
Говорят, лицо может выглядеть каменным. У дамы оно, наоборот, обмякло. Она просто осунулась.
Дыхание сестры участилось. Эффи напомнила мне небольшой паровоз на станции, набирающий пары.
– Один из прихожан происходил из семьи, чей единственный сын был не только состоятелен, но и наследник титула. У молодого человека были все блага жизни, но, увы, он не вышел умом. Поэтому его родные внимательно следили за попытками охотниц за состоянием добиться своего, и вскоре под подозрение попал викарий и его семья. Однако с помощью нехитрых уловок дочь викария сумела добиться помолвки с бедным юношей.
Любое сражение фехтовальщиков или боксеров – не только соревнование в умении и решимости, но и в способности сохранять хладнокровие. Миссис Куэнс и моя сестра, кажется, были равны по первым двум пунктам, но в последнем у Евфимии имелось явное преимущество. Забавно, что любая попытка миссис Куэнс заставить Евфимию прекратить рассказ, лишь окончательно разоблачит их. Я видел, что настоятель не сводил глаз со своей жены, пытаясь остановить ее от возможного вмешательства.
– Его мать и сестры сумели уговорить юношу уехать в Брайтон, но родители девушки последовали за ними и в итоге организовали то, что можно назвать похищением. Юная леди встретилась с ним поздно ночью и отвела в церковь, где их ждал отец, чтобы провести венчание. К счастью, семья молодого человека узнала о том, что случилось, и сумела нарушить эти коварные планы и спасти несчастного наследника.
Впервые в жизни я видел, что миссис Куэнс потеряла дар речи.
– Какая ужасная история! – воскликнула миссис Гринакр.
Евфимия холодно произнесла:
– Весьма правдивая, у меня самые достоверные сведения.
(История сохранилась до наших дней и написана в самой изысканной итальянской манере.)
– Необычайно интересно, – заявила миссис Куэнс, повернувшись к Евфимии. – Уверена, мы можем развлекать друг друга, рассказывая забавные истории до поздней ночи. Главной темой нашего вечера стали рассказы о неблаговидных деяниях священников. У меня есть история про знатного человека из нашего околотка, обвиненного в самых неописуемых грехах. Хотите послушать?
Евфимия сказала:
– Уверена, вы так часто ее рассказывали, что не захотите повторяться.
– О, хорошую историю всегда приятно рассказать. Кажется, нашим хозяевам, покинувшим Торчестер несколько лет назад, она неизвестна.
– Думаю, уже поздно, – вмешался настоятель, положив ей на руку свою ладонь.
– Отложим на другой день, – сказала миссис Куэнс и повернулась к маме. – Миссис Шенстоун, – сказала она с совершенно неискренней улыбкой, раз мы встретились лично, вынуждена довести до вашего сведения плохие новости, которые я надеялась сообщить письменно. Сильно сожалею, что мы с мужем не сможем предоставить вам и вашей дочери место в нашем экипаже для поездки на бал.
Мама беспокойно взглянула на Эффи. Лицо сестры было совершенно невозмутимо.
Восхищаюсь мастерством нашего врага хотя бы в одном. Отказ безо всякого повода был бы оскорбителен, но еще более обидно будет, если повод окажется откровенно абсурдным. Именно это она и сделала:
– Дочери сообщили, что коробки с платьями, чтобы переодеться в гостинице, где мы наняли комнаты, к сожалению, займут места, какие, как мы полагали, будут свободны.
– Я понимаю, – тихо произнесла мама. – Ваше предложение было очень любезно.
Мы тоже решили уйти и благодарили хозяев за гостеприимство, пока миссис Куэнс и ее муж усаживались в экипаж. Она опустила окно и сказала:
– Ужасно сожалею, что не можем вас подвезти и домой вам придется идти по холоду, но даже если бы мы попытались подбросить вас хотя бы полпути, кучеру это не понравится. Он очень заботится о своих лошадях.
Она захлопнула окно. Слова возымели особое действие, поскольку мы все знали, что хотя бы милю нам придется двигаться в одном направлении. Как только мы отошли от дома, я сказал Евфимии:
– Ты спровоцировала эту ужасную женщину и теперь, когда она отказалась от предложения подвезти нас, мы не можем воспользоваться дорогими билетами на бал, поэтому, надеюсь, ты собой довольна.
– Нет, вполне можем, – сказала Евфимия. – У меня есть деньги.
– Заработала, – горько произнес я. – Почему ты мне не сказала, что старушка тебе платит?
– Платит! – повторила она с отвращением. – Она иногда дает немного. Платить она не может, едва способна прокормить себя, остальное уходит на слуг и обслуживание дома.
Мы шли молча, топая в холодной темноте по грязной дороге и спотыкаясь о наледи. Спустя несколько минут рядом прогрохотал экипаж Куэнсов, мерцая тусклыми фонарями, и нам пришлось прислониться к обледеневшей ограде, чтобы они проехали мимо в нескольких дюймах от нас.
Когда экипаж отъехал подальше, мама сказала:
– Нам придется заплатить не только за экипаж. Понадобятся комнаты в гостинице, чтобы переодеться и провести ночь.
Евфимия настояла на том, что заплатит за все, и мама очень неохотно сказала, что завтра напишет и забронирует гостиницу.
– Мама, – сказал я, – позволь мне отправиться в Торчестер и сделать это. Я могу осмотреть комнаты и экипаж и удостовериться, что все в порядке.
Поначалу мама настаивала, что за один день туда и обратно не добраться, но наконец согласилась, и мы решили, что я отправлюсь в понедельник.
Это полностью меня устраивает. Одним выстрелом сразу нескольких зайцев!
* * *
Когда мы вернулись, я нашел Бетси на кухне. Держа руки за спиной, велел ей зажмуриться. Она послушалась и почему-то встала на цыпочки. Я положил ей в руку ленточки и разрешил открыть глаза. Она удивленно посмотрела на мой подарок. Я сказал:
– Принес кое-что симпатичное. Если сегодня ночью я к тебе приду, будешь со мной милой?
Она так странно посмотрела на меня, что я спросил, довольна ли она. Она ответила:
– Это не то, что я хочу.
Я удивился.
– Тогда чего тебе надо?
Она показалась расстроенной, немного помолчала, потом сказала:
– А вы как думаете?
Я не ответил, и Бетси произнесла:
– Денег.
Я был шокирован. Значит, прошлой ночью я ее понял правильно. Я сказал:
– Мне казалось, что я тебе нравлюсь.