— Я тоже на это обратила внимание… — задумчиво кивнула Элеонора. — И это меня натолкнуло на мысль о том, что он в курсе всех наших дел, связанных с Марией и его нынешней супругой…
— Тогда как понимать его поведение?
— По всей видимости, Петр посчитал сделку выгодной и подыграл нам, слегка поторговавшись с Людовиком. Вспомни — он ведь значительно увеличил сумму приданого.
— Сделку? — Удивленно переспросил Леопольд. — Признаться, я его иногда просто перестаю понимать. Ведь это его супруга!
— Конечно. И он сохранил ей жизнь, поломав и наш, и французский сценарий. Мало того, на текущий момент, она уже настоятельница Новодевичьего монастыря и одна из самых влиятельных фигур в Русской Православной церкви. Он открыто не стал нам противоречить, а как гибкая ветка, скинув, снег в нужное место, выпрямился и продолжил свой путь к солнцу. И супругу сохранил целой и здоровой, и деньги получил немалые, и право на престол Речи Посполитой приобрел.
— А что Мария? Неужели она довольна своим положением?
— О, так ты не знаешь? — Улыбнулась Элеонора. — Девушка ведет вполне светский образ жизни. Ввела моду на весьма изящные духовные наряды нового покроя. Да и общение с бывшим супругом, насколько я знаю, у них более чем тесное. Кроме того, ее наравне с Анной постоянно видят в лечебно — оздоровительном комплексе, где Мария щеголяет в таких же откровенных нарядах. Полагаю, что у нее все хорошо. Не удивлюсь, если она знает о той угрозе, которую избежала и довольна тем, что вместо могилы сменила престол на довольно высокое положение в церкви.
— Женщина в христианской церкви не может заниматься высокое положение, — поправил ее супруг.
— Мария уже смогла. В частности, она выполняет функции заместителя патриарха по всем женским монастырям и пустыням, курируя их. Учитывая очень хорошие отношения с Петром, к которому она вхожа не только в кабинет, но и в постель, да помня о детях, рожденных ему, Мария де — факто является вторым лицом в Русской Православной церкви. Уверена, что царь бы ее и выше поднял, но должность патриарха этого не позволяет.
— Я этого не знал… — хмыкнул Леопольд. — Довольно неожиданно. А откуда тебе это стало известно?
— У меня с ней личная переписка. Она очень милая особа.
— И что, Мария прямо так и говорит о том, что делит ложе с царем?
— Нет, конечно, но она довольно неопытна и о таких вещах я догадалась по косвенным признакам.
— Это все не точно, — пожал плечами Император. — Только догадки…
— Разумеется. Но ведь они многое объясняют. Не так ли?
— Если все так, то… что, на твой взгляд, Петр будет делать дальше?
— Повторять успех Крымской кампании. Полагаю, что на брак с Татьяной он согласился не только из‑за денег, которые ценит, но и из‑за определенных планов в отношении Речи Посполитой. Что и подтвердил Московский договор. Он будто знал о том, как будут развиваться события. Но откуда? Даже мы были не в курсе того, что затевалось на севере. Получается…
— Да, я с тобой согласен, — кивнул Леопольд с весьма озадаченным видом. — Получается, что его лазутчики очень талантливы. А операцию по разжиганию войны на севере Священной Римской Империи англичане готовили уже давно. Чертов Вильгельм! Но мы пока не можем ничего им сделать. Без их флота Франция сильно осложнит наше положение. Пока только граф Мальборо со своими кораблями удерживает Людовика от успеха в Средиземном море. С ними не стоит ругаться.
— Хочу добавить, — улыбнувшись, отметила супруга, — нам с ними не стоит ругаться. Но разве это мешает подтолкнуть Петра сделать какую гадость Лондону? Помня о том, что наш друг большой выдумщик, англичанам мало не покажется. Тем более что сам царь во внешней политике делает ставку на Голландию, а ее уния с Англией, слава Богу, прекратилась. И, скорее всего, уже не возобновится.
— Мысль хорошая. Но как ты это представляешь?
— Мы можем поделиться сведениями наших агентов о планах англичан на Балтике.
— Ты полагаешь, что Петру они не известны?
— Но ему не известно то, что мы разочарованы в таком союзнике и не будем против, если царь сможет найти какой‑либо изящный способ ему досадить. Мало того — наша благодарность выразиться… хм… в чем она выразиться?
— Он любит деньги. Пусть в них и выразится или в чем еще ином на его усмотрение.
— Да уж… мне даже немного жаль англичан, — усмехнулась Элеонора. — Главное, чтобы он не спешил, и они успели как можно сильнее потрепать флот французов. А то еще занервничают, из войны выйдут.
— Разумеется, — кивнул Леопольд. — Меня, конечно, радует будущая месть англичанам, но…. Все это как‑то мелко. Вот если бы Петр продал нам новое оружие.
— Он его пока никому не продает. Даже союзникам по Северной войне продал только трофейные ружья и пушки, которые, разумеется, ему самому совершенно без надобности.
— Понятно, что он не хочет так рисковать. Но все равно ведь рано или поздно все европейские державы смогут сделать что‑то аналогичное. Тем более что удалось получить несколько образцов.
— Только лишь винтовок. К новым пушкам и ракетам мы даже подобраться не можем. Да и винтовки… ты же видел отзыв наших мастеров. Такие поделки на их взгляд можно делать только штучно. Кроме того, тот порошок, который взрывается от удара в… хм… капсюле, нам неизвестен. То есть, пока мы его можем только покупать у Петра за весьма значительную плату.
— Химики обещали разобраться с ним довольно скоро.
— Это было бы неплохо, но подумай, неужели мы сможем скоро наладить его выпуск в нужных объемах? Помнишь оценку той же винтовки? Боюсь, что наш друг слишком далеко продвинулся в таких делах. Быстро не догнать. Поэтому я предлагаю как можно теснее с ним сотрудничать и дружить, в надежде договориться.
— Не нравится мне все это… — после минутного раздумья, проворчал Леопольд. — Слишком быстро растет сила этого юного царя.
— Ты прав, — согласилась Элеонора. — Если бы мы пребывали в мире, а Франция с Англией не угрожали нашему владычеству, то да, нам следовало бы его попридержать. Может быть даже отравить. Но сейчас складывается такая ситуация, при которой против нас сплачиваются многие европейские державы. Они хотят разорвать наши владения на куски, лишенные того могущества и влияния, которое имеем мы. Поэтому Петр нам нужен. Кроме того, тебе ли не знать, что сильная армия быстро приходит в упадок, если за ней не стоят большие деньги? Российское царство бедно как церковная мышь. Или ты думаешь, Петр такой крохобор, что бросился за звонкими монетами из одной чистой страсти? Отнюдь. Он очень спокойный и рассудительный человек. Другой вопрос, что полученные им деньги за брак с Татьяной оказались немногим меньше тех средств, что он за год собирает налогами, таможенными сборами и прочими средствами в казну государства.
— Но его торговля…
— Это его личное, частное дело, которое он активно привлекает к своим государственным делам. Но она никак не связана с казной. У России очень мало промышленников и купцов, а те, что есть, весьма умерены в своих возможностях. А значит к долгому, серьезному противостоянию она не готова. Наверное, ты и не читал, но я ознакомилась с материалами о Ливонской войне, что вел полтора века назад другой русский царь. Поначалу все было хорошо. Сильная русская армия смяла всех своих противников играючи. Но чем дальше усугублялось затяжное противостояние, тем сильнее сказывалась слабость финансов России. Да настолько, что в конец концов разорила царство, вынудив заключить позорный мир. Петр это отлично понимает. Именно поэтому он не раздувает армию, ограничиваясь малыми силами и своим талантом. Из‑за этого он старается проводить быстрые кампании…. Уверяю тебя — Россия, конечно, набирает силу, но ей еще очень долго будет невозможно тягаться с нами в серьезной, затяжной войне. Поэтому твои страхи напрасны. Не говоря о том, что столь одаренные правители рождаются очень редко. Без него много ли она стоит?