— Рыжуха — невинная, молодая, тридцать лет в одном клане прожила. Полжизни с чужими детьми провозилась да с больной бабушкой. Ей простительно не понимать, но ты… ты — болван! Искалечить жизнь моей подруге, даже не объяснив, не поговорив, не уточнив, да ты…
Я с воем по новой ринулась на оборотня, но в этот момент меня перехватили за талию, сминая крылья, и приподняли над землей. Как же обидно: я брыкалась и пыталась освободиться из жесткой хватки, а Лисан стоял и равнодушно, бесстрастно смотрел на меня, не выразив раскаяния, скорее всего так и не поняв, что натворил. Вытянув руки по швам и сжимая сабли в руках, просто стоял и молчал.
От беспомощности я взвыла.
— Тише, тише, девочка! Давай-ка успокаиваться, — ворчливо, в своей любимой манере растягивать слова, произнес у меня над ухом Стейнар. Его голос я даже в таком состоянии, как сейчас, узнаю. Затем он Лисану высказал: — Ты совсем очумел, баб из школы пользовать? Тебе борделей Делавеля не хватает?
Услышав про бордели, уже зная назначение этого заведения, я взбесилась. Баб пользуют, значит? Бордели? Да еще в связи с незаслуженно униженной Невель?..
Со всей силы двинула назад головой, тут же ощутив боль в затылке. Зато болезненный драконий рык стал мне лечебным бальзамом. Стейнар ослабил хватку, и я сразу попыталась двинуть каблуком ему по колену, но, увы, мужик попался умный и ученый: мою ногу зафиксировал коленями. Зато он не жил на Атураше! У него нет мамы-генерала! И не учился в Академии, где все курсанты и преподы — женщины! А воюющая сторона — мужчины! В первую очередь каждую феиду-воина учат главному: гораздо приятнее услышать звон мужских бубенчиков, чем попусту растрачивать на противника силы!
Я собралась и резко наклонилась вниз, упираясь в землю руками и уходя в перекат. При этом умудрилась заехать зажатой ногой по мужскому достоинству дракона, затем кувыркнуться через голову и, расправив крылья, пойти на взлет.
Стейнар глухо зарычал от боли, однако успел стремительно ухватить меня за ногу и злобно прошипел:
— Ну ты… фея недобитая!
Не дожидаясь, пока он перехватит меня поудобнее и обездвижит, двинула ему второй ногой и, вырвавшись, кинулась спасаться. Увы, уже через мгновение вслед за мной рванул обозлившийся черный дракон.
Я петляла словно заяц между постройками, надеясь оторваться от этого ночного кошмара. Иначе Стейнар, который гораздо лучше знает территорию, скоро загонит меня в ловушку. Взмыв в небо повыше, рванула прочь от школы. Пролетая над забором, попала в защитный магический контур. Ощутила дрожь во всем теле, но меня пропустили. С такой скоростью я летала лишь однажды, в детстве, когда набор маминых кинжалов в колодце утопила, играя.
Мы пронеслись над узкой полосой леса. Когда дракон нагнал и уже непосредственно надо мной махал крыльями, я спикировала вниз, к реке. Дальше летела над водой, в которой отражалась темная тень дракона на фоне огромной круглой луны. Паника накрыла с головой. Метнувшись в сторону, я понеслась над полем, буквально усеянным благоухающими ночными цветами. И почти поверила, что оторвалась, когда преследователь сбил меня, и мы оба покатились по траве. Я инстинктивно убрала крылья, чтобы не сломать, а Стейнар сменил ипостась, чтобы не раздавить меня, видимо. Мы замерли: я — на спине, он — на мне. И свирепо уставились друг на друга. Боясь задохнуться под тяжестью огромного мужчины, изо всех сил уперлась в его грудь руками и замерла, ожидая худшего.
Мужчина грозно рычал, а я, неожиданно для самой себя, заскулила от страха. И вдруг все изменилось. Стейнар резко подался ко мне лицом — вот точно укусит, зверюка. А он… впился жесткими губами в мои, завладел моим ртом и начал хозяйничать, подавлять. В первый момент я замерла, потом начала брыкаться, но поцелуй все длился и длился… Я перестала сопротивляться и увлеклась своим первым в жизни поцелуем, оказавшимся с привкусом злости и перчинкой охоты.
Не успела понять — понравилось мне или нет целоваться с драконом, он прервал поцелуй и немного отстранился. Его глаза ярко блестели в лунном свете, влажные губы тут же привлекли мое внимание. Стейнар зловеще ухмыльнулся и вновь потянулся к моим губам, а у меня в этот момент снова в голове вспыхнуло видение надвигающихся огромных белых яиц… Это конкретно по ним я выдала приличной порцией Света, правда, почему-то в сторону от меня шарахнулся дракон, шипя и громко ругаясь.
Ой-ой-ой, теперь мне точно прилетит обратно по полной!
Я резво вскочила и, взмыв в небо, во все лопатки устремилась в сторону школы. Может, хоть там кто спасет бедную феечку от драконьего гнева.
Защитный контур нехотя пропустил меня обратно на территорию школы. Затем я, к счастью, более никем не преследуемая, тенью спланировала к нашему блоку, а затем тихонько залезла в открытое окно. Невель лежала с закрытыми глазами, на спине, вытянув руки вдоль тела, словно неживая. Я прислушалась к ее дыханию, убрала рыжий завиток с бледного лба, погладила по голове. Слава богам, все нормально! Уснула моя лисичка. Тяжело вздохнула и уже хотела сама лечь, но плачевный вид девушки насторожил. Она даже во сне не расслабилась, а походила на холодную мраморную статую. Взвесив все «за» и «против», я решилась: активировала накопитель и, послав богам крик о помощи в любви для единственной подруги, направила палец на нее, выпуская лучик света.
В комнате словно все звезды ночного неба собрались и, медленно кружась по спирали, опускались на грудь Невель, разбегаясь по ней блестящими струйками. Теперь передо мной лежала мерцающая «золотая» девушка — настолько плотно свет окутал ее тело. В следующий миг искорки вспорхнули, ринулись было к окну, но там замерли, потом замельтешили, закружили на месте, словно сомневаясь, затем все до единой вернулись, вновь растеклись по Рыжухе и будто впитались в нее.
Я разочарованно вздохнула: единственный раз, когда я истово хотела положительного результата, собственная магия подвела. Но хоть одно радует, теперь она, надеюсь, будет защищать Невель.
Поспать этой сумасшедшей ночью вышло всего пару часов — не больше.
Утром мы привычно проснулись на рассвете. Открыв глаза, в первый момент я подумала о том, что сегодня меня в лучшем случае с позором выкинут из школы за драку с капраном и потасовку со Стейнаром. О худшем не успела подумать — переживания отошли на задний план из-за подруги, продолжавшей неподвижно сидеть на кровати, свесив ноги и опустив голову Я боялась сделать лишнее движение, чтобы не досаждать ей. Наконец она встала, молча умылась, затем на мгновение приникла ко мне всем телом и начала одеваться.
— Ты уверена, что нам стоит идти на занятия? — осторожно спросила я.
Подняв на меня по-прежнему тусклые глаза, Невель пожала плечами и вымученно улыбнулась:
— Вчерашним вечером я поняла одну важную вещь: семейная жизнь не для меня. Похоже, война — мой удел.
— Послушай, Невель, я… — хотела рассказать ей о ночном поединке с Лисаном и его заблуждении, но она, вскинув руку, тихо попросила:
— Давай пока помолчим.