Вот и сейчас, чтобы увидеть его глаза, я специально задрала голову — а вдруг сегодня повезет. И… вот они — желанные чувства, отражающиеся в черных омутах глаз. Как мало, оказывается, фее надо для счастья! Просто каждое утро встречать такой взгляд. И день. И вечер.
Я невольно расплылась в счастливой улыбке, обняла мужа за шею и потянулась за поцелуем. Стейнар передвинул ладонь на мое бедро, затем огладил живот, ягодицы и польщенно проурчал:
— Ум-м… какое доброе утро…
Плавно переместился, склонился надо мной, опираясь на локоть, а второй рукой послал по моему телу горячую волну удовольствия. А когда обхватил ставшую невыносимо чувствительной грудь, я застонала от восторга. Кажется, сегодня он решил свести меня с ума, неторопливо лаская руками и губами каждый кусочек ставшей необыкновенно чувствительной кожи, при этом жадно разглядывая и следя за моими эмоциями. А в его глазах я видела отражение своей страсти и дикого желания. Вцепившись в мужские плечи, тихонько всхлипывая, постанывая от нетерпения, выгнулась под ним, потерлась животом, потом обняла ногой его бедро, всем своим существом стремясь навстречу чуду, которое творили со мной нежные мягкие прикосновения. Наконец мужчина приподнял мои бедра и проник внутрь, по-прежнему не разрывая нашего зрительного контакта.
Томительно медленно двигаясь, Стей обхватил мое лицо ладонями, не давая отвернуться, и пил меня взглядом. В такой слишком глубокий, слишком интимный момент, глядя глаза в глаза, неожиданно хрипло выдохнул:
— До сих пор не могу поверить…
Обнимая ногами Стейнара за талию, невольно подаваясь навстречу каждому его движению, ощущая, что разрядка близка, просипела:
— Чему?
Движения стали резкими, сильными и частыми, вены на шее мужа напряглись, а по виску побежала капелька пота. Умопомрачительный мужской аромат вновь туманил мысли, поджигая кровь в венах, а мы, не отрываясь, смотрели друг на друга.
— Что, наконец, нашел тебя! Что люблю! Очень… И вообще, способен любить!.. — прохрипел муж, запрокидывая голову и с рычанием отдаваясь бешеному ритму страсти.
Невозможно солгать в такой момент, глядя глаза в глаза. Благодаря магии любви я чувствовала эмоции влюбленного мужчины, особенно когда он открылся, как сейчас… Потом мое тело захлестнуло волной наслаждения, дрожью прокатившейся до кончиков пальцев, из горла вырвался хриплый протяжный стон. Через несколько мгновений к нему присоединился рык Стейнара. И когда его и мои ощущения накрыли меня с головой, на миг лишая сознания, во мне, наверное, что-то новое открылось. Словно нашелся тайник, в котором прятались все самые сокровенные мечты, надежды и желания и всем скопом полезли наружу. Одновременно с этим в груди привычно нагрелось — и знакомый рой золотых искорок-звездочек, вырвавшись на свободу, взмыл к потолку, а потом дружной веселой стайкой ринулся обратно и окутал нас золотым покрывалом, впитываясь в кожу, согревая меня от кончиков ушей до мизинчиков.
Распахнув глаза, не в силах пошевелиться, я любовалась чудом, что сотворила сама. Стей, не спеша покидать мое тело, радостно изумился:
— Ты нас снова благословила? Или я настолько неповторим, что ты звездами фонтанируешь?
— Ну… э-э-э… — смутилась я, не зная, как ответить.
— А разве два раза можно одну любовь благословить? — заинтересовался он.
— Одну — нет! — предпочла ответить честно. — Мы с Невель в школе у девушки-мага, повернутой на всяких приворотах, любовных зельях, ну, и феях тоже, спрашивали. Хотелось узнать, что феиды умели в древности, а потом отринули за ненадобностью. Или просто позабыли, выживая в новом мире.
— Тогда почему у нас вышло два раза? — хрипло спросил Стей, пристально глядя на меня, сместившись вбок и подперев голову кулаком.
Лежать под его взглядом обнаженной мне было неловко, поэтому натянула на себя простыню и осипшим от волнения голосом предположила:
— По-видимому, когда рождается ответная любовь, благословение случается вновь.
Если честно, я опасалась отвечать на этот вопрос. Мало ли как мужчина среагирует?! Ведь для меня стали откровением собственные чувства, которые в полной мере сама только сейчас осознала, которыми вот только что прониклась до глубины души.
Я прикрыла глаза, очень остро ощущая и его изумленный недоверчивый взгляд, и горячий бок, и волосатую мускулистую ногу.
— Ты любишь меня? — глухо переспросил мой недоверчивый дракон.
Горло пересохло, я лишь кивнула, не решаясь посмотреть ему в глаза. А затем и вовсе позорно спряталась у него на груди, подобно ребенку накрывшись простыней с головой.
— Лютик? — Край ткани приподнялся.
— Угу…
— Лютерция! — рявкнул Стейнар.
Чуть не взлетев с кровати, я невольно уставилась на него. А в ответ на меня посмотрели шальные черные глаза, в которых горели восторг, любовь, обожание…
— Люби меня! Люби как можно крепче! — рыкнул он уже счастливо, одаривая невероятно светлой счастливой улыбкой.
— А феи по-другому не умеют! — расслабилась я, мысленно отметая свои страхи.
Затем мы целовались как ненормальные, но дальше поцелуев дело не пошло — Аметистовые помешали. Начали громко стучать в дверь, намекая, что уже утро, завтракать пора и им явно не терпится. Я тихонько хихикала, а Стейнар приглушенно ругался, пока мы умывались и одевались, и все равно светился от счастья. А что жене, обычной феиде, надо? Чтобы ее любимый мужчинка был сыт, доволен и здоров.
Видимо, мое ответное чувство придало большей уверенности Стею, потому что сегодня драконы не воняли столь сильно и дурно, как в форте на Темных землях. Мы быстро поели, запаслись провизией в дорогу и полетели.
Посмотреть поближе столицу гномьего царства не получилось — не дали, несмотря на мои сначала неуверенные просьбы вроде «хоть одним глазком взглянуть, а то на Атураше гномов нет», а потом и капризные требования, что у меня с собой слишком мало одежды. Но на все поползновения Стейнар неизменно отвечал отказом, мотивируя опять-таки безопасностью, а по поводу покупок — что все равно бессмысленно. В клане мне сошьют новую одежду согласно традициям и поверьям драконов. Аметистовые тоже ему поддакивали — кивали головами, соглашаясь, мол, таковы правила для всех избранных чешуйчатых.
В течение суток холмистая местность стала более каменистой и изрезанной вначале глубокими оврагами, а потом и целыми каньонами. Вскоре мы покинули земли гномов. А к вечеру второго дня добрались до границы территорий нашего клана. Нашего… Как много для меня в этом слове!
На стоянке в одном из ущелий я благословила любовь Аматиса. Это было невероятное, прекрасное зрелище. Магия, обволакивая дракона, неистовствовала от счастья, будто жаждущий напиться воды путник добрался на последнем издыхании до вожделенного источника. Искорки сиянием соперничали со звездами на небесах, а у меня в груди было не просто тепло, а горячо — настолько велика оказалась любовь Аметистового дракона к своей супруге. Пока я «остужалась» после благословения в ближайшем ручье, рядом сидел Стейнар и, поедая меня жадным взглядом, обещал, что его любовь будет еще сильнее. Даже страшновато стало… Так и сгореть можно…