Делая над собой отчаянные усилия, Джек выдавил:

– Скажи Дейзи… – Но больше ни звука не слетело с его губ, и теперь ужасная боль затопила все его тело. Перед глазами поплыли черные точки, и Джек вдруг осознал: было нечто очень важное у него на сердце, и он должен был обязательно это сказать.

– Дейзи? – переспросил Гриффин, склонившись над ним еще ниже. – Твоя жена? Сказать ей что?

Но черные точки, вращаясь, сливались воедино, а затем вдруг обрушились на Джека, и в этот самый момент павший пират сделал последнее яростное усилие – резко приподнявшись, он метнул кинжал в Гриффина. Тот с диким ревом зажал ладонями пах. Кровь хлынула фонтаном, заливая Джеку лицо.

Все было кончено, все кончено. Только теперь Джек до конца осознал то, что, без сомнения, понимал все это время: он не смог произнести те слова, которые ему отчаянно хотелось сказать.

Да никто его уже и не слушал.

Глава 21

Петиция об официальном признании графа Айлея окончившим свои дни была должным порядком отправлена в странствие по кабинетам канцлерского суда, когда Тео получила сообщение от еще одного из двадцати сыщиков с Боу-стрит. Но это послание значительно отличалось от других – в нем имелись кое-какие новости, вернее, объявлялось, что они имелись.

Тео неподвижно сидела с посланием в руке, пристально глядя на него. Если бы Джеймс был жив, сыщик мистер Баджер наверняка бы написал: «Я нашел вашего мужа». Но он сообщает: «У меня для вас новости». Безутешная скорбь почти осязаемо ощущалась в груди – словно еще одно трепещущее сердце, находившееся рядом с первым.

Тео вызвала своего нового дворецкого, Мейдрона, и распорядилась, чтобы мистера Пинклер-Рейберна непременно пригласили зайти сегодня же.

Мистер Баджер оказался смуглым, волосатым и кривоногим, причем вид у него был настолько свирепый, что создавалось отчетливое впечатление: преступники очень пожалеют, если мистер Баджер нападет на их след.

– У него усы, как у сома, – прошептал Сесил, но Тео так нервничала, что даже не улыбнулась.

Графиня и мистер Пинклер-Рейберн сидели на кушетке, а мистер Баджер – в кресле, напротив них. Тео с нетерпением ожидала новостей. Однако мистер Баджер, подробнейшим образом рассказывая о своих странствованиях, никак не мог добраться до сути. Он ужасно долго объяснял, куда его направило начальство, сколько человек он взял с собой, скольких нанял на островах и сколько времени он добирался до намеченных портов.

В первый раз за долгие годы у Тео возникло желание грызть ногти – привычка, от которой она избавилась еще в школе.

– Вест-Индия, – продолжал мистер Баджер, – не является цивилизованной страной, и боюсь, мне пришлось заплатить огромную сумму…

– Вы нашли моего мужа? – перебила Тео. Она не могла больше ждать.

– Нет, не нашел, – ответил мистер Баджер.

– Но вам удалось что-то узнать о нем? – Она судорожно сглотнула.

– По моему убеждению, он не был мертв на момент 1810 года, когда… – Мистер Баджер заглянул в блокнот, лежавший у него на коленях. – Когда он… ну… – Лицо его выражало явное неодобрение.

– Он жил с другой женщиной? – подсказала Тео.

– Он стал пиратом.

Сесил ахнул, а Тео вскрикнула – то ли от ужаса, то ли от изумления.

– Но это невозможно… – пробормотала она через несколько секунд.

Мистер Баджер послюнявил палец и перевернул страницу блокнота.

– Его называли Графом различные члены этого преступного сообщества. Напоминаю вам, что в это время Джеймс Рейберн имел благородный титул графа Айлея. Он действовал сообща с другим пиратом, известным как Гриффин Берри.

– Это имя мне знакомо, – заметил Сесил.

– Берри действительно по происхождению аристократ. – Мистер Баджер бросил на собеседников угрюмый взгляд – как будто они несли персональную ответственность за действия этого безнравственного представителя аристократии. – По моему глубокому убеждению, именно упомянутый сэр Гриффин завлек лорда Айлея на этот преступный путь.

– Преступный?! – воскликнул Сесил. – Мой кузен Джеймс никогда бы не совершил ничего преступного! Я готов поручиться за него собственной жизнью.

– На вашем месте, сэр, я не стал бы этого делать, – сказал мистер Баджер. – Однако есть некоторые странности в реальных действиях Графа и Берри. Встречались многие, упорно утверждавшие, что Берри нападал только на корабли других пиратов. По крайней мере после того, как он объединился с Графом. Имеется достаточно свидетельств пиратской деятельности Берри вплоть до 1808 года. Но после этой даты он специализировался, если можно так выразиться, исключительно на захвате кораблей своих бывших недругов. А это делает его скорее капером, чем пиратом. – Сыщик помолчал, потом добавил: – Но для людей порядочных нет особой разницы.

– Невероятно! – воскликнула Тео, впервые радуясь тому, что ее мать не дожила до этого дня.

– Если этот Граф как-то связан с моим кузеном, – сказал Сесил, – то я абсолютно уверен: он и в самом деле атаковал только пиратские суда. Джеймс – человек чести, и он никогда бы не причинил вреда невинным… Он даже никогда не жульничал при игре в карты!

Тео крепко сжала руку Сесила. Если бы только Джеймс был здесь и слышал, как горячо кузен выступал в его защиту!

– А что случилось с Графом? – спросила она. – Его убили?

– Люди сложили настоящие легенды о корабле этого человека, но никто не смог рассказать мне о его судьбе, – ответил мистер Баджер. – Хотя я, конечно, оставил там своих агентов с инструкцией выяснить все, что возможно. Они перебираются от острова к острову, везде проводя необходимые расследования. Я же поскорее вернулся сюда и могу утверждать, что мы с очевидностью выяснили: упомянутый Берри когда-то имел компаньона, известного как Граф. Но вскоре после этого Графа сменил грозный субъект, известный как Джек Ястреб.

– Джек?! – воскликнула Тео. – Но ведь «Джек» – похоже на «Джеймса»! – Ей очень хотелось найти хоть малейшее свидетельство того, что Джеймс, возможно, все еще жив. Но Джеймс, ее Джеймс, действительно стал пиратом, кровожадным преступником, отправлявшим невинных людей за борт… О боже!

– Согласен, что имена похожи, – ответил мистер Баджер. – Но на этом сходство заканчивается. Я нашел людей, которые описали мне этого Джека Ястреба, поскольку он хорошо известен в тех краях и там есть множество женщин, влюбленных в него. Извините за бестактность, миледи. Так вот, нет ни малейших оснований считать, что Граф и Джек Ястреб – одно и то же лицо. По описаниям, Ястреб – чудовищно крупный верзила с бритой головой и татуировкой под правым глазом.

– С татуировкой? – в растерянности переспросил Сесил.

– Что такое татуировка? – спросила Тео.

– Рисунок, наколотый на коже с помощью иглы и краски, – ответил мистер Баджер. – Мне кажется маловероятным, чтобы англичанин, тем более аристократ, подверг бы себя подобной процедуре, очень болезненной и вместе с тем непоправимой. Я видел несколько образчиков, когда служил на островах, и все эти люди определенно были варварами.