В ее словах послышалась легкая горечь, но Брайан удивился, что именно легкая, не более того. Из всего, что она рассказала ему про Клода и его семью, Брайан заключил, что ее не приняли, и она безропотно терпела это все годы своего брака. У нее есть все основания испытывать горечь. Когда ее отправили во Францию, она не только лишилась своей семьи, но и не обрела новую.
– А еще я думаю, – продолжала Арианна, – что после того, как я узнала о существовании его любовницы, они боялись, что если я поеду домой, то не вернусь обратно. – Она пожала плечами. – Может быть, я и не вернулась бы, тогда бы их это очень унизило.
Брайан выругался себе под нос.
– Похоже, они никогда не задумывались о том, как этот негодяй с вами обошелся. Они ни разу не подумали о том, как вы страдали.
Услышав в его голосе гнев, Арианна посмотрела на него с удивлением.
– Да, но я ведь была его женой, а жены должны терпеть, разве нет?
– Если бы мужья женщин из моего клана обращались с ними так, как Клод с вами, им бы очень не поздоровилось. И вот еще что: если бы какую-то из этих женщин предал муж, а его родня попыталась бы свалить вину на нее, эта родня была бы послана далеко и надолго.
Арианна усмехнулась.
– Да, большинство женщин моего клана так бы и поступили. – Она вдруг нахмурилась. – Вообще-то довольно странно, что никто из моих родных за мной не приехал. Я им писала, что мне приходится выносить. То, что сделал Клод, должно было привести их в ярость.
Арианна чувствовала себя покинутой родственниками, и ей было трудно это понять, трудно найти довод, который бы помог ей их оправдать.
– Вот как? Скажите, свои письма к родным вы передавали кому-то из людей вашего мужа, чтобы они их отправляли? – Арианна побледнела, ее глаза широко раскрылись. Брайан кивнул. – Я подозреваю, что ваши письма перед отправкой читали, и те, в которых вы писали о том, как плохо с вами обращаются, отправлялись прямиком в огонь. – Брайан сжал кулаки, борясь с настойчивым желанием заключить ее в объятия и облегчить ее боль и горечь, которые он читал на милом лице. – У вас ведь было богатое приданое, не так ли?
– Да, довольно богатое. И им оно было очень нужно, потому что они слишком много тратили.
Глаза Арианны защипало от слез. Это не должно было стать таким болезненным потрясением. В семье Клода ее явно не приняли с распростертыми объятиями. Мужчина, за которого она вышла замуж, по-видимому, никогда ее не любил. Теперь Арианна знала и другое: если бы у нее родился ребенок, он бы тоже не был всецело принят семьей ее мужа. Ей самой не верилось, что она могла быть такой наивной и так доверять им. Людям, которые обращаются с кем-то так, как они обращались с ней, доверять нельзя. Хуже того, она допустила мысль, что всем ее родственникам безразлично, как с ней обращаются, и это поселило в ее сердце недоверие к родной семье. Этого она Люсеттам никогда не простит.
– Ну, моим родным это не понравится, – прошептала она. – Ох, да что я говорю, они придут в ярость, когда узнают, как меня обманули, да не только меня, их тоже. Услышав, что вся эта чертова семейка обращалась со мной плохо и украла мое приданое, они будут просто в бешенстве.
– Как вы думаете, они захотят воевать с Люсеттами?
– Они захотят, но, думаю, в конце концов дело ограничится войной слов и требованием вернуть приданое. Дело в том, что между их семьей и нашей есть родство, и кровное, и через брак. В каком-то давнем поколении. Мой брак должен был возобновить эту связь. И в семье Люсеттов есть очень хорошие люди. Им я тоже писала. – Арианна вздохнула. – Подозреваю, что эти мои письма тоже отправились в огонь, и именно поэтому я никогда не видела тех Люсеттов, с которыми встречалась раньше, тех, которые более тесно связаны с моим кланом.
Брайан уже собирался сказать, что он думает о том, как с ней обращались Люсетты, как вдруг услышал стук копыт приближающихся лошадей. Он тут же взял Арианну за руку и потянул, поднимая ее.
– Нам нужно уходить!
Арианна поспешила сесть на лошадь.
– Думаете, это они? – спросила она.
– Да, подозреваю, что они. Заезжайте за деревья, там нас не заметят. Я хочу их увидеть, чтобы знать точно. Но даже если это не они, думаю, лучше, если мы не будем попадаться на глаза. Не нужно, чтобы кто-то мог рассказать, где нас видели.
– Но если они проедут мимо нас так близко, неужели они нас не увидят?
– Они по другую сторону ручья.
Арианна и Брайан заехали в тень деревьев. Арианна наклонилась вперед и погладила кобылу по шее, пристально глядя на другую сторону ручья. Потом закрыла глаза и напряженно прислушалась. Наконец она услышала то, что еще раньше услышал Брайан. По другому берегу ручья определенно ехали всадники. Ее поразило, насколько острый у Брайана слух. Она бы сама сидела у всех на виду и, вероятно, не слышала бы их приближения. Она открыла глаза и снова стала смотреть на противоположный берег. Всадники появились в поле зрения. Амиэля она сразу узнала. Этот человек сидел на лошади с таким же ледяным высокомерием, какое демонстрировал постоянно, когда имел дело с другими людьми. Арианна сочувствовала бы слугам Люсеттов, если бы они чуть ли не все до единого не презирали ее и мальчиков точно так же, как родня Клода.
Им явно не повезло с хозяевами, но это не оправдывало их черствость. Клод вел себя с ней бесчувственно, его родители – точно так же, но Амиэль был еще и жесток. Арианна с самого начала увидела это в нем.
Арианну беспокоило, что, как бы Брайан ни скрывался, Амиэль все так же шел по их следу. Нельзя было исключить, что те немногие, кто заметил их в пути, сообщили о них Амиэлю и его людям, но все равно удивительно, что им до сих пор не удалось сбить преследователей со следа. Можно было подумать, что Амиэль точно знал, куда они могут пойти, и он не столько шел по их следам, сколько следовал тем путем, которым, по его мнению, должны были ехать они.
Арианна посмотрела на Брайана, собираясь спросить, что он по этому поводу думает, но он сделал ей знак следовать за ним. Она так и сделала. Ей казалось, что каждое ее движение между деревьями получается оглушительно громким. Ее не покидало ощущение, что Брайан знает намного больше, чем говорит ей. Потом она вспомнила, что прошлой ночью он уезжал шпионить за Амиэлем, но не рассказал ей, что он узнал и узнал ли хоть что-нибудь. И она намеревалась потребовать, чтобы он рассказал ей все, – как только они будут достаточно далеко, чтобы их не услышал враг.
Когда Брайан наконец дал знак остановиться, солнце уже почти садилось. За все это время они едва обменялись несколькими словами, важнее всего было двигаться быстро и бесшумно. Арианна больше не верила, что они оторвались от Амиэля, они всего лишь удалились от него на безопасное расстояние. Сойдя с лошади, она сказала:
– Брайан, я думаю, Амиэль знает, что ищет.
– Да, вас и парнишек.
Занимаясь лошадьми, он бросил взгляд на Арианну и поморщился. Она стояла, уперев кулаки в боки, и пристально смотрела на него. Хорошенькое лицо было хмурым. Она не наговорила ему резкостей, не обвинила его во лжи напрямую, но вся ее поза красноречиво говорила именно об этом.