- Езжай по тротуарам, - произносит она и снова поворачивается к своему чудо-планшету.
- Там почтовые ящики, Холлиберри, - говорит Джером. - Еще он впереди забор-рабица. Не думаю, что хватит места.
Она бросает вперед еще один короткий взгляд.
- Достаточно. Можешь немного поцарапаться, но для машины это не в первый раз. Поехали.
- Кто будет платить штраф, если меня арестуют за вождение по-черному? Не ты?
Холли закатывает глаза. Джером поворачивается к Ходжесу, тот вздыхает и кивает.
- Она права. Здесь есть место. Я заплачу штраф.
Джером выворачивает руль вправо. «Мерседес» затрагивает крыло машины, стоящей перед ними, после чего с толчком заезжает на тротуар. Приближается первый почтовый ящик. Джером поворачивается еще дальше вправо, уже полностью покинув проезжую часть. Раздается глухой удар, когда машина со стороны водителя сбивает почтовый ящик со столба, затем душераздирающий скрежет, когда часть пассажирской стороны проходит по металлической сетке. За ней женщина в шортах и купальнике на бретельках подстригает лужайку. Она кричит на них, когда пассажирским боком немецкая подводная лодка Холли сдирает знак «ПОСТОРОННИМ, нищим и торговцам ВХОД ЗАПРЕЩЕН», и, продолжая кричать, бежит к подъездной дорожке. Затем останавливается, прикрывает ладонью глаза от солнца и, прищурившись, смотрит на них. Ходжес видит, что у нее шевелятся губы.
- Вот черт, - восклицает Джером. - Она запоминает твой номер.
- Продолжай ехать. - Говорит Холли. - Езжай, езжай, езжай. - И без всякого перехода: - Красные Губы - это Моррис Беллами. Так его зовут.
Теперь уже на них кричит регулировщик. Дорожные работники, которые раскапывали трубу, проходящую под дорогой, пялятся. Некоторые смеются. Один подмигивает Джерому и пальцами изображает в воздухе бутылку. Затем они остались позади. «Мерседес» вываливается обратно на проезжую часть. Поскольку транспорт, идущий в Норт-Сайд, застрял у ремонтных работ, путь впереди благословенно пустой.
- Я проверила городские налоговые архивы, - говорит Холли. - Во время убийства Джона Ротстайна в 1978 налоги по адресу дом 23 на Сикоморовой улице платила Анита Элейн Беллами. «Гугл» на ее имя выдал более пятидесяти результатов, она, типа, известный ученый, но только одна ссылка мне пригодилось. Ее сын был осужден и сел в тюрьму за изнасилование с отягчающими обстоятельствами в том же году. Именно здесь, в этом городе. Ему дали пожизненное. Здесь есть его фотография. Вот. - Она передает айпад Ходжесу.
На фотографии из новостей Моррис Беллами сфотографирован, когда спускается по лестнице здания суда, которое Ходжес хорошо помнит, хотя пятнадцать лет назад его заменили бетонным чудовищем на Гавернмент-сквер. Беллами сопровождают два детектива. Одного из них Ходжес припоминает. Пол Эмерсон. Хороший полицейский, давно на пенсии. Он в гражданском костюме, как и второй детектив, но этот накинул плащ на руки Беллами, чтобы скрыть наручники на его руках. Беллами тоже в костюме, и это означает, что фотография сделана или во время процесса, или сразу после вынесения приговора. Снимок черно-белый, что делает контраст между бледной кожей и темными губами Беллами только заметнее. Это выглядит почти так, будто на нем губная помада.
- Это наверняка он, - говорит Холли. - Ставлю шесть тысяч долларов, если ты позвонишь в тюрьму, окажется, что он вышел.
- Не буду спорить, - говорит Ходжес. - Сколько еще до Сикоморовой, Джером?
- Десять минут.
- Точно или в лучшем случае?
Джером неохотно отвечает:
- Ну, может, немного «в лучшем случае».
- Хорошо, давай скорей и попробуй ни в кого не вре …
Звонит мобильник Ходжеса. Это Пит. Он задыхается.
- Вы звонили в полицию, мистер Ходжес?
- Нет. - В полиции уже, наверное, знают номера машины Холли, но сообщать об этом Питу не обязательно. Пит взволнован еще больше, чем раньше. Он почти не в себе.
- Не звоните им. Ни в коем случае. У него моя сестра. Он говорит, что, если не получит записных книжек, убьет ее. Я отдам ему.
- Пит, НЕ …
Но он говорит в пустоту. Пит сбросил вызов.
46
Моррис ведет Тину по дорожке. В одном месте торчит ветка, она разрывает ее прозрачную блузку и царапает руку до крови.
- Я не могу идти быстрее, мистер. Я упаду!
Моррис бьет ее ладонью в затылок над хвостиком.
- Заткнись, курва. Радуйся, что ты у меня не бежишь.
Он держит ее за плечо, когда они переходят ручей, чтобы она не упала, и когда доходят до того места, где заросли кустарника и приземистые деревья вонзаются в близлежащую к Залу отдыха территорию, приказывает ей остановиться.
На бейсбольном поле никого, но на потрескавшемся асфальте баскетбольной площадки гоняют мяч несколько мальчиков. Все они раздеты до пояса, голые плечи поблескивают. Сегодня слишком жарко для подвижных игр, поэтому он надеется, что их немного.
Он развязывает руки Тине. Она облегченно вскрикивает и потирает запястья, изрезанные глубокими красными бороздами.
- Мы пройдем вдоль деревьев, - говорит он ей. - Эти пацаны могут нас хорошо рассмотреть только у здания, когда мы выйдем из тени. Если они поздороваются или если там твой знакомый, ты просто машешь рукой, улыбаешься и идешь дальше. Поняла?
- Д-да.
- Если закричишь или позовешь на помощь, я выстрелю тебе в голову. Это понятно?
- Да. Вы застрелили мою маму? Застрелили, да?
- Нет конечно. Я просто выстрелил в потолок, чтобы ее успокоить. С ней все в порядке, и с тобою все будет в порядке, если все сделаешь так, как я сказал. Иди.
Они идут в тени, неподстриженная трава правой части поля трется о штаны Морриса и джинсы Тины. Мальчики увлечены игрой и даже не смотрят вокруг, хотя, если бы посмотрели, наверное заметили бы ярко-желтую блузку Тины, которая выделяется на фоне зеленых деревьев, как предупредительный желтый знак.
Когда доходят до тыльной стороны Зала, Моррис проводит ее мимо «Субару» своего давнего приятеля, не переставая внимательно наблюдать за мальчиками. Когда кирпичный угол здания отгораживает их от баскетбольной площадки, он снова завязывает Тине руки. Хватит рисковать, когда Березовая улица так близко. На Березовой много домов.
Он видит, как Тина втягивает воздух, и сжимает ее плечо.
- Не кричи, подружка. Откроешь рот - я тебе сломаю челюсть.
- Пожалуйста, не бейте меня, - шепчет Тина. - Я сделаю все, что хотите.
Моррис довольно кивает. Это самый умный ответ из всех, что он когда-либо слышал.
- Видишь это окно подвала? Открытое? Ложись, ползи на животе ногами к нему и спрыгивай вниз.
Тина приседает и всматривается в полумрак. Затем поднимает на него запачканное кровью, распухшее лицо.