Суперинтендант неопределенно хмыкнул.
– Этот отпечаток довольно интересен, – заявил Торндайк, беря в руки рамку со стеклом. – Одна из его особенностей, по-видимому, ускользнула от внимания мистера Синглтона, да и вашего тоже. Посмотрите на большой палец.
Суперинтендант взглянул на стекло, потом перевел взгляд на дактилокарту.
– Не вижу никакой разницы. Они полностью совпадают.
– В том-то и дело. А совпадать они не должны. Отпечаток большого пальца был снят отдельно. Знаете, почему? А потому, что снять отпечатки всех пяти пальцев одновременно практически невозможно. Большой палец немного повернут относительно других пальцев, и когда ладонь лежит на плоской поверхности, например на оконном стекле, он касается ее лишь частично. А здесь, – он постучал по куску стекла, – все пять пальцев отпечатались целиком, что в принципе невозможно. Попробуйте положить свою ладонь так, чтобы все пальцы располагались в одной плоскости, и вы увидите, что большой палец будет сопротивляться.
Положив пятерню на стол, детектив немедленно убедился в правоте моего коллеги.
– Ну и что это доказывает?
– Только то, что отпечаток большого пальца появился на стекле отдельно от остальных. Он явно был добавлен позже, и это доказывает, что отпечаток всей пятерни остался на стекле не случайно, а был сфабрикован с определенной целью.
– Я что-то не улавливаю, – проговорил Миллер, озадаченно почесав затылок. – Вы говорите, что отпечаток на стекле в точности совпадает с дактилокартой Белфилда и поэтому не может ему принадлежать. Ерунда какая-то получается.
– И тем не менее это факт. Одни отпечатки сделаны в тюрьме шесть лет назад. – Торндайк потряс дактилокарту. – А другие, – он указал на стекло, – оставлены на этой неделе. Они полностью совпадают. Разве не так?
– Согласен, доктор, – подтвердил суперинтендант.
– Прекрасно. А теперь предположим, что за последний год папиллярный рисунок на одном из пальцев Белфилда заметно изменился.
– А разве это возможно?
– Не только возможно, но и вполне реально. Сейчас я вам покажу.
Торндайк вынул из стола снятые им отпечатки пальцев Белфилда и положил их перед детективом.
– Обратите внимание на отпечаток указательного пальца. Я сделал целую дюжину снимков и на каждом видна белая полоска, пересекающая бороздки. Это шрам, который является неотъемлемой частью отпечатка. Но на стекле ничего подобного нет – там бороздки совершенно целые, какими они были до пореза. Значит, Белфилд не оставлял отпечатков на оконном стекле.
– А он точно порезался?
– Вне всякого сомнения. На указательном пальце имеется шрам, и, кроме того, я могу представить свидетельство врача, который лечил Белфилду руку.
Детектив почесал затылок и наморщил лоб.
– Да, та еще головоломка, – проворчал он. – Все, что вы сказали, звучит, конечно, убедительно, но как тогда быть с отпечатками на стекле? Их же нельзя получить без пальцев?
– Очень даже можно.
– Никогда не поверю, пока не увижу собственными глазами.
– Сейчас увидите. Вы, видимо, забыли дело Хорнби, «Дело о кровавом отпечатке пальца», как окрестили его в газетах.
– Что-то слышал, но подробностей не знаю.
– Хорошо, я покажу вам памятный сувенир, оставшийся от этого дела.
Открыв шкаф, Торндайк вынул оттуда небольшой ящичек с этикеткой «Хорнби», в котором оказался сложенный лист бумаги, маленькая книжечка в красной обложке и что-то похожее на большую самшитовую пешку.
– В этой книжечке, своего рода справочнике, собраны различные отпечатки пальцев. Вам, вероятно, знакомы такие альбомы.
Суперинтендант кивнул, бросив презрительный взгляд на книжицу.
– Пока доктор Джервис ищет нужный отпечаток, я сбегаю в лабораторию за штемпельной подушечкой.
Торндайк вручил мне книжечку, и я не без трепета стал переворачивать страницы – это был тот самый альбомчик, благодаря которому я познакомился со своей женой. Листая страницы, я не переставал удивляться разнообразию рисунков кожи на пальцах. Наконец я обнаружил два отпечатка больших пальцев, на левом из которых был виден след от шрама. Под ними была надпись «Рубен Хорнби». В этот момент в комнату вернулся Торндайк и, положив на стол штемпельную подушечку, сел и обратился к Миллеру:
– Итак, перед вами два отпечатка больших пальцев джентльмена по имени Рубен Хорнби. Взгляните на левый – там очень характерная отметина.
– Да, такую ни с чем не спутаешь.
– А теперь посмотрите сюда.
Вынув из ящичка листок бумаги, Торндайк передал его детективу. На листке было что-то написано карандашом и имелись два пятна крови и очень отчетливый отпечаток окровавленного большого пальца.
– Что вы скажете об этом оттиске?
– Это левый большой палец Рубена Хорнби.
– А вот и нет. Этот отпечаток был сделан неким изобретательным джентльменом по имени Уолтер Хорнби (которого вы преследовали на Олд-Бейли и потеряли на Ладгейт-хилл).
– И как же? – недоверчиво спросил суперинтендант.
– Вот таким образом.
Взяв с подставки самшитовую «пешку», Торндайк приложил ее плоское основание к штемпельной подушечке, а потом прижал к обратной стороне визитки. На карточке появился очень четкий отпечаток большого пальца.
– Вот это да! – вскричал детектив, недоверчиво разглядывая карточку. – Это подрывает основы криминальной дактилоскопии. Могу я поинтересоваться, сэр, как изготовили такую штуку? Ведь это ваших рук дело?
– Да, мы создали ее здесь, используя технику фотогравировки. Иными словами, сфотографировали отпечаток большого пальца мистера Хорнби, напечатали снимок на хроможелатиновой пластинке, проявили в горячей воде, и получилось вот это. – Торндайк дотронулся до рельефного основания штемпеля. – Такой же результат можно получить и другими способами, например с помощью копирки и литографского камня. Уверяю вас, Миллер, нет ничего проще, чем подделать отпечаток пальца, причем столь искусно, что сам злоумышленник не отличит свою подделку от оригинала, даже когда положит их рядом.
– Сдаюсь, – проворчал суперинтендант. – Вы убедили, доктор. Полагаю, теперь, когда с Белфилда подозрения сняты, ваш интерес к этому делу иссякнет?
– С профессиональной точки зрения – да, однако я намерен повозиться с ним просто из любопытства. Мне интересно, что за искусник здесь поработал.
Лицо Миллера просветлело.
– Гарантирую любую помощь. Отпечатки мы с Синглтоном вам уже предоставили. Чем еще могу быть полезен?
– Мне бы хотелось взглянуть на комнату, где произошло убийство.
– Вы ее увидите. Завтра в десять часов вам удобно?
Торндайк выразил полную готовность, и суперинтендант удалился в весьма приподнятом настроении.