Платье было простенькое, в темно-синюю клетку, с белым кружевным воротничком и белыми манжетиками. Только тогда оно казалось самым прекрасным в мире! В нем очень хорошо игралось в принцессу, которая встречает доброго принца, влюбляется в него, а он, конечно, в нее, и они живут-поживают, добра наживают до самой смерти.
Интерес к женской одежде, склонность к девичьим играм, манерам, занятиям – все это было всегда, с самого начала.
Собственное мужское тело еще не доставляло особых хлопот. Разве что вызывало досаду, из-за него все-таки столько проблем. Мальчикам нельзя плакать, им надо играть машинками и солдатиками – ерунда какая-то…
А уже в школе жизнь стала разделяться на две части. Одна, невыносимо мучительная, была больше. Уроки, общение с одноклассниками, дурацкие мальчишеские игры. И никому, это уже тоже интуитивно понималось, нельзя признаваться, какой чудесный мир ждет дома. Там можно печь сладкий пирог с яблоками, вязать шарф, вышивать крестиком и гладью, надушиться мамиными духами, пробовать накрасить ресницы и губы… И, конечно, одежда, женская одежда! Она восхитительна: кружевное белье, черные и телесные тонкие колготки, шелковые блузки… За дверцей платяного шкафа ждет яркая сказка. Только смотреть на эти разноцветные ткани и разные фасоны – уже ни с чем не сравнимое удовольствие. А если еще и попытаться примерить, почувствовать каждой клеточкой кожи нежность материи… Ради этого можно вытерпеть все: и нудные уроки, и мальчишек с их невыносимо тарахтящими пистолетами да машинками!
Только вот, набросив мамин халатик, летишь к зеркалу, а там… Широкие плечи, прямые бедра, на фоне которых талия почти незаметна. И совсем плоская грудь, совсем! Как хочется женскую грудь! Ну ладно, пусть не большую, маленькую. Но чтобы только они были, эти чудесные нежные холмики с розовыми сосками, упрятанные в чашечки бюстгальтера!
Мама ничего этого не понимала.
Сначала просто раздраженно говорила: «Хватит вертеться перед зеркалом! Ты сделал уроки? Тогда лучше на велосипеде покатайся!»
Потом все чаще стала приглашать в гости соседа, заставляла ходить с ним то на футбол, то в тир.
Но ни влияние взрослого мужчины, ни даже наличие родного отца в такой ситуации исправить ничего бы не смогли. То, что отец испарился из маминой жизни еще до рождения сына, особой роли не играло. Рядом были дедушка, мамины коллеги. Проблем с мужской моделью поведения не возникало, проблемы были с тем, чтобы ей следовать. Лет с десяти уже стало совершенно ясно и понятно: девочке по какой-то непонятной ошибке досталось мужское тело. И все в нем ужасно: и член, и болтающиеся между ног яички, а еще эта растительность на лице, которая появляется у парней. И вместе с тем сами парни… некоторые из них начинали казаться симпатичными. Хотелось, чтобы они вели себя так, как ведут с понравившейся девочкой, – щипали за попу, подбрасывали записочки, краснели и хихикали. Но, конечно, всего этого со стороны одноклассников ждать было глупо. Они же не знали обо всей этой истории, о том, что мальчик Витя Корнеев чувствует и мыслит как девочка. Неприятие собственного тела стало настолько велико, что даже в самых заветных мечтах никогда не представлялось ни объятий, ни поцелуев. Предложить приглянувшемуся парню все это – мужскую фигуру, короткую стрижку? Нет, нельзя, невыносимо! А ведь так будет всегда…
– Виктория, я люблю тебя!
– И я тебя люблю!
– Мы с тобой всегда будем вместе!
– Да, никогда не разлучимся!
Только и оставалось, что, переодевшись в мамино платье, разыгрывать такие сценки.
Когда мама увидела «грудь», сделанную из наполненных водой воздушных шариков, ее возмущению не было предела.
– Немедленно прекрати все это! – кричала она, и на красивом лице проступало отвращение. – Так нельзя делать, мальчики так себя не ведут! Не хватало еще, чтобы мой сын вырос «голубым»!
– Я не «голубой»!
– А кто ты?!
Про транссексуалов тогда еще никакой информации не попадалось. Компьютера дома не было. Мама в таких тонкостях не разбиралась.
В общем и целом детство запомнилось поездом, выстывшим, мчащимся неизвестно куда. И в этом поезде нет ничего, кроме неопределенности и горького одиночества…
Терпение мамы уже на пределе.
Теперь она избивает за каждую попытку прикоснуться к ее вещам.
– Опять ты трогал мою помаду! Я выбью из тебя всю твою «голубизну»! – кричит она, и пояс с железной пряжкой хлещет по ягодицам, прошивая все тело очередями обжигающей боли.
Дать сдачи или хотя бы попробовать защититься намерений не возникало. Типично девичья пугливость, беззащитность.
Все как у девочек.
Кроме самого главного…
Опять мамино лицо, довольное, улыбающееся.
– Витя, ты будешь учиться в спортивной школе. Брать тебя туда не хотели, говорили, что надо было раньше приходить. Но я обо всем договорилась. Спорт быстро выбьет из тебя всю твою дурь!
Спортшкола, в которой, как оказалось, готовили только мальчиков для юношеской сборной по спортивной гимнастике, находилась в Подмосковье. Ученики жили там же, в общежитии рядом со спорткомплексом. Минимум общеобразовательных предметов, максимум тренировок. Вначале чисто мужской коллектив вызывал ужас. Можно было умереть от горя среди этих коротко остриженных голов, непритязательных спортивных костюмов, кроссовок, тусклых красок! Упасть и разбиться в бездне страданий не вышло разве только потому, что у измученного физическими нагрузками организма банально не было сил. Тогда, по большому счету, требовалось лишь одно: доползти до койки и провалиться в спасительный сон.
Да, в спортшколе не было ничего, соответствующего женской сущности: ни уюта помещений, ни лакомых блюд, ни ярких платьев.
И по какому-то недоразумению оказавшейся в мужском теле женской души почти не осталось ни сил, ни возможностей себя проявить и реализовать. И одновременно не проявляться она все же в любых условиях просто не могла.
Всегда белоснежная майка, выглаженные брюки, идеально чистая обувь. Удачная стрижка – короткая, как и требовалась, но с трогательными завитками на шее. В техничности выполнения упражнений (о, эта женская педантичность!) нет равных. И, конечно, невероятный артистизм, кокетство, стремление привлечь внимание.
По спортивным показателям хвастать было нечем. Тем не менее на любых выступлениях Виктор Корнеев – в числе участников. Мальчишки недовольны: «Почему тебя всегда выставляют, ты же не блещешь, только выпендриваешься?» А тренеры хвалят: «Тебе хлопают больше, чем любому чемпиону!»
На одном из показательных выступлений оказалась преподавательница из циркового училища.
Вот она подходит к худощавому темноволосому пареньку с огромными карими глазами и говорит: «Да у тебя талант! Давай поступай к нам в училище!»
И сердце учащенно бьется. Да! Да, конечно! У цирковых гимнастов такие красивые облегающие яркие костюмы! Они наносят на лицо грим, закрывающий щетину! Они показывают себя, им аплодируют, каждый вечер – в центре внимания! Это ли не есть счастье? Конечно, хотелось бы другого, большего. Однако даже просто накладывать тени и румяна, без усмешек – такое дорогого стоит.