— Ты ей так ничего и не сказал?
Рэй помотал головой.
— Нет. Не смог. Пацан-то чем виноват? Если он узнает, что она сделала такое — каково ему будет? Она его мать, и он ее любит, и пусть… пусть любит дальше.
— Да, — кивнула Ри и вздохнула. — Думаешь, она тебя узнала?
Он пожал плечами.
— Да, узнала… узнала, я уверен.
— А зачем ты купил сигареты, ты же не куришь?!
Рэй оторопело взглянул на пачку — оказывается, он до сих пор сжимал ее в левой руке — и, размахнувшись, вышвырнул в окно.
Ри достала платочек — легкий, тоненький — и стала вытирать с его лица остатки слез. Он сидел неподвижно и смотрел на нее, не пытаясь уже сказать «Не надо» или «Не трогай меня». Достала из сумочки расческу, пригладила торчащие волосы; Рэй устало прикрыл таза и прижался виском к ее руке.
— Ну ладно, — сказала она, — давай я снова сяду за руль, поедем в аэропорт.
«Нет, сегодня явно не мой день!» — подумал он, когда проехавшая мимо полицейская машина затормозила ярдах в пятидесяти впереди и медленно покатилась задним ходом. Случилось это как раз в тот момент, когда он вышел из «Тойоты», чтобы уступить место Ри.
Ну и что теперь делать? Быстро сесть на заднее сидение? Будет выглядеть подозрительно… Или вести себя как ни в чем не бывало? Черт возьми, он забыл надеть бейсболку!
Машина остановилась почти вплотную, полицейский — немолодой, грузный, с загорелым лицом и поредевшими светлыми волосами — вылез и пошел к ним. Рэй хмуро смотрел на него.
Оставалась надежда, что этот коп его не узнает, здесь же не Нью-Гемпшир, а Калифорния, другой конец света. Хотя, конечно, какую-нибудь статейку про него вполне могли перепечатать в местной газете, такое бывает — например, ту, где говорится о второй поправке…
Додумать Рэй не успел, полицейский был уже рядом. Вежливо улыбнулся высунувшейся из окошка Ри, чуть нагнулся и приложил руку к фуражке.
— Добрый день, мисс. Какие-то проблемы?
— Нет, у нас все в порядке! — быстро сказала она.
— Здесь нельзя стоять на обочине…
— Простите, пожалуйста! — перебила Ри. — Моему жениху, ему… ему что-то попало в глаз! Мы пытались это вынуть, и вот… Сейчас уже все в порядке, мы вот-вот уедем.
— Мисс, не могли бы вы выйти на минутку из машины?
— В чем, собственно, дело, офицер? — вмешался Рэй.
Полицейский выпрямился и взглянул на него, пристально и зорко.
Ри выскользнула из машины, оказавшись между ними — невольно получилось, что она заслоняет Рэя собой.
— Мы очень торопимся, нам нужно в аэропорт, в Аркейту [20] , пожалуйста…
Полицейский, казалось, не слушал, всматриваясь в лицо Рэя. Перевел взгляд с него на Ри, обратно… показалось — или в глазах и впрямь блеснула искра узнавания?
«Ну а если даже и так? — мелькнуло в голове у Рэя. — Это Калифорния, тут я вообще никаким боком, и ордера на мой арест у него нет, разве что придерется к чему-нибудь вроде неправильной стоянки. Но если в протоколе мое имя упомянуто будет — газетчики могут узнать, целую историю из этого раздуют…»
— Мы должны скорее лететь в Нью-Гемпшир, это очень важно, — закончила Ри.
— Да, — нерешительно протянул полицейский, — да, я понимаю. — Кивнул, уже увереннее: — Я понимаю.
И неожиданно сделал совершенно неполицейский жест: шагнув к Рэю, протянул ему руку. Рэю ничего не оставалось сделать, как удивленно пожать ее.
— Садитесь за руль, мисс, — обернулся полицейский к Ри. — И давайте-ка я вас провожу до трассы, на всякий случай. Держитесь за мной, не отставайте! — Повернулся и пошел к своей машине.
— Ну чего ты — садись, быстро! — пихнула в бок Ри, и Рэй, опомнившись, поспешил занять пассажирское место.
Полицейский уже отъезжал, они тронулись следом. Как выяснилось, призыв «не отставать» был не лишен основания — гнал коп куда выше разрешенной скорости. Ри стойко поспевала за ним.
— Как думаешь, он меня узнал? — спросил Рэй.
— Да, — кивнула Ри. Он ждал, что она добавит еще что-нибудь, но она была непривычно молчалива.
До шоссе номер пять они добрались за какие-то двадцать минут. Перед выездом на магистраль полицейский махнул из окна рукой — «Проезжайте» и начал притормаживать, отклоняясь к обочине. Проносясь мимо него, Ри коротко бибикнула; через секунду Рэй увидел в зеркальце высунутую из окна полицейской машины руку со сложенными колечком большим и указательным пальцами [21] .
В первые дни после возвращения из Калифорнии Рэй был хмурым и задумчивым, потом постепенно пришел в себя. Только вот на папу он был по-прежнему обижен, и обижен крепко. Внешне все выглядело нормально, но Мэрион слишком хорошо знала обоих, чтобы не чувствовать в их отношениях легкую натянутость.
Мирить их она не собиралась, надеялась, что постепенно само пройдет.
Казалось, вернулись те времена, когда отец был сенатором. Целыми днями он не выходил из кабинета: с кем-то встречался, совещался, разговаривал по телефону — и снова принимал посетителей. В соседней с кабинетом комнате снова воцарилась секретарша, тощая долговязая особа лет тридцати пяти, похожая на Мери Поппинс — не слишком симпатичная, но выглядевшая весьма уверенной в себе, деловитой и компетентной.
Когда они с Рэем приехали, родной дом после трехлетнего отсутствия показался Мэрион каким-то пустым и полузаброшенным, даже эхо в холле было гулким, как в церкви. Но с приездом папы он мало-помалу ожил и наполнился людьми.
Мисс Фаро взяла на работу двух новых горничных. Одна из них поначалу то и дело зыркала глазами на Рэя, но, слава богу, быстро поняла, что тут ей не обломится. Еще в доме снова появился постоянный садовник, и Мэрион провела с ним целый день, показывая, где и что она хотела бы высадить на клумбах. Конечно, в ее отсутствие за участком следили: два раза в неделю приезжал работник из фирмы по уходу за садами — но это не то же самое, что хозяйский глаз.
И Мики приехал — поселился в комнате на первом этаже, в той самой, которую когда-то облюбовал для себя Джейстон. Мэрион несколько беспокоилась, как воспримет мисс Фаро его появление, не обидится ли: ведь завтраки для семьи всю жизнь готовила она! Но все организовалось наилучшим образом: завтраки остались целиком в ее ведении, Мики же несколько раз в неделю готовил обеды.
А вообще он приехал в Штаты учиться. Его заветной мечтой было написать книгу об исторических и этнографических аспектах кулинарии, например о влиянии французской кухни на польскую или турецкой на итальянскую.