Совсем недавно до Жасмин донеслись слухи, что радары засекли какие-то странные черные самолеты, севшие на вершину Синей Горы. Один из них потерпел крушение, но полагали, что в нем остались выжившие. Это, как предполагал начальник охраны замка, была спасательная группа, посланная на поиски заключенного в тюрьму американца. «Они — безумцы»! — смеялся он. Но все равно это было весьма интересно. За долгие годы никто не предпринял чего-либо настолько смелого или глупого.

Ее муж, который только что вернулся с Острова Сува, был также удивлен новостью о вторжении. Он приказал, чтобы патруль нашел и схватил нарушителей за стенами крепости.

Сней не замечал ее — он занимался приготовлениями к празднованию дня сумо. В это время Жасмин и убежала.

Она достигла изолированного склепа в тюремном корпусе, где уже десять дней содержался похищенный американец. Дежурный охранник, который по ее велению передавал американцу пищу и тайно отправил его письмо родным, щелкнул тумблером, после чего отворилась электроприводная дверь. Она услышала, как в одной из тускло освещенных камер Ичи-сан тихо разговаривает о чем-то с американцем. Когда она вошла в камеру, в ее горле застрял сдавленный крик.

— Честь в смерти доблестных предков — истинный и уединенный путь всех воинов, — шептал Ичи-сан бледному американцу, ставшему перед ним на колени на каменном полу. Он нежно поглаживал голову мужчины, пытаясь успокоить его. На хилом теле американца были синяки — следы недавнего избиения. Голова наклонена, и он обеими руками держал рукоятку самурайского меча Ичи, дрожащее лезвие которого уже проникало в кожу его худого живота. Она поняла, что за ритуал происходит перед ней. В часы отчаяния Ичи-сан достаточно часто упоминал его.

Харакири.

— Остановитесь! — крикнула Жасмин. — Вы не должны делать этого!

Американец медленно поднял голову и обвел ее бессмысленным взглядом. Его глаза напоминали отверстия в маске.

— Почему? — прохрипел он. Его спекшиеся губы едва шевелились, ввалившиеся глаза блестели от слез. Ни пищи, ни воды, ни сна. Он был сломлен, но не выдал того, что они хотели узнать. Если бы выдал, уже был бы мертв.

— Да, — согласился с ним борец, — почему? Методы бин Вазира гораздо менее милосердны, чем лезвие самурайского меча.

— Если вы сделаете это сейчас, то другие умрут напрасно.

— Жасмин, — сказал Ичи-сан. — Я не понимаю.

— Кто-то осмелился прилететь сюда, чтобы спасти его, — сказала она. — В отличие от всех других, кто умер здесь, этого человека не забыли.

Она упала на колени рядом с дрожащим американцем и порывисто произнесла:

— Какие-то странные черные самолеты приземлились на вершине горы. Говорят, что эти люди пришли за вами. Подвергли свои жизни опасности ради вас. Мой муж знает об этом. Он, конечно же, найдет их и казнит. Он уже намеревается сделать из этого развлечение.

— Вы рискуете своей жизнью, приходя сюда, — сказал ей Ичи-сан.

— Я уже столько раз рисковала!

— Что мы можем сделать, Жасмин? — спросил Ичи.

— Он может идти? — поинтересовалась она. — Кажется, его ноги…

— Да, — ответил Ичи-сан. — С трудом, но может.

Она протянула черную пижаму мальчика-слуги:

— Вот. Одевай его в пижаму. И неси с собой этот меч. Если у нас есть малейший шанс, то мы доживем до того момента, когда сможем им воспользоваться.

Ичи посмотрел на Жасмин и улыбнулся. Он протянул руку и погладил ее щеки, порозовевшие от бега и влажной прохлады подземелья.

— Без сомнения. Никакого замешательства, никакого страха, — сказал он ей. Его глаза впервые засветились жизнью, с тех пор, как она встретила его. — Мы готовы.

— Да, Ичи-сан, я полагаю, что мы готовы.

— Нас не должны видеть вместе. Он сейчас у дохё, готовится к церемонии. Сейчас мне нужно идти туда.

Жасмин задержала его руку у своей щеки.

— Гармония людей, — сказал Ичи-сан, улыбаясь ей, — и воля небес.

51

Пилот Рон Гудвин и Иэн Уогстафф, радист команды, не погибли вместе с останками «Фантома» лишь благодаря его конструкции и собственной удаче. У планера надломились оба крыла во время удара о скалу; но затем овальная кабина монокока отделилась, как и было предусмотрено проектом, ударилась о склон и снова взлетела в воздух. Она ударилась о снег еще раз и заскользила прямо на Хока и Паттерсона.

— Прыгай! — закричал Хок Паттерсону, и они нырнули, откатившись с пути летящей кабины. Продолговатое черное яйцо подпрыгнуло еще раз, взлетело над их головами и вместе с двумя хорошими парнями скрылось за скалистой вершиной.

— Боже мой, — произнес Хок.

— Так проект разработан, — закричал Паттерсон через плечо, а затем поднялся и пошел к краю отвесного утеса. — Модульный планер. Аппарат разбивается, пилоты целы. По крайней мере так конструкторы говорят. Скоро сами увидим.

Хок ожидал увидеть худшее — расколотую черную кабину и разбитые тела на скалах далеко внизу. Взгромоздившись на край утеса, он обнаружил, что находится не на краю бездны, а просто на каменном выступе. В тридцати футах под ним был еще один огромный заснеженный выступ, отчетливо вырисовывающийся на фоне светлого неба. На нем, как увидели они с Паттерсоном, примерно в десяти футах друг от друга лежало перевернутое блюдце фонаря и сама кабина. Черный пластмассовый кокон выглядел так, будто его насквозь пробили большим молотком. Хок с облегчением вздохнул.

Гудвин и Уогстафф катались в снегу, боролись и смеялись, как пара пьяных дураков. Они были не мертвы, а только пьяны — жертвы высотной болезни.

— Гипоксия, — заметил Хок. — Ты был прав.

Бортовые системы «Фантома» работали со сбоями. Нехватка кислорода в кабине привела к тому, что два агента ДСБ впали в эйфорию и были совершенно дезориентированы, что, без сомнения, и вызвало крушение планера. Но благодаря усиленной конструкции модуля кабины «Вдовы» они были все еще живы.

Хок соскользнул с края утеса, прокатившись по ледяной корке до самого основания. Секунду спустя Паттерсон последовал за ним. Текс вынул из своего рюкзака два термокостюма, покрытых позолоченной фольгой, и сумел убедить мужчин влезть в них. Уогстафф, специалист по коммуникациям, более известный по прозвищу Спарки, все еще пытался рассказать ему что-то смешное об одном техасце, который открыл фабрику по производству солений. Тексу наконец-то удалось заткнуть ему рот и надеть им на головы аварийные кислородные маски. Он повернулся к Хоку.

— Пройдет еще по крайней мере полчаса, до того как они смогут самостоятельно что-то решать и предпринимать осмысленные действия. По крайней мере полчаса.

— Ты что, друг, у нас нет времени, — сказал Хок, переключив свой автомат HK на полностью автоматический режим. Оба мужчины повернулись, чтобы посмотреть, что там сзади шумит.