— Черт возьми, Соколиный Глаз, — сказал Паттерсон, оглядывая мощный настил мостика и его оборудование, — это никакая не яхта. Это просто какой-то линкор, замаскированный под яхту.
Алекс улыбнулся.
— Я не стал бы говорить таких громких фраз, Текс. Может быть, легкий эсминец, но явно не линкор.
Томми Квик приблизился к двум беседующим мужчинам, но остановился на почтительном расстоянии от них, и Алекс увидел, как Квик их приветствует.
— Доброе утро, шкипер, — сказал Квик. — Извини, что потревожил.
— Нисколько не потревожил, сержант, — ответил Алекс. — Мы с мистером Паттерсоном просто прогуливаемся и пытаемся решить, как в очередной раз спасти этот чертов мир.
— Я вот по какому поводу пришел, шкипер, — замялся Квик. — Там Конгрив в оружейной комнате зовет тебя. Говорит, что это важно. Вроде бы какая-то пресс-конференция по телевизору будет через пять минут.
— Скажи ему, что мы уже идем, — ответил Хок.
— А который сейчас час? — спросил Паттерсон. — Алекс, я ведь напрочь позабыл об этой конференции.
— Ровно шесть пятьдесят пять по восточноевропейскому времени, дружище.
— А это значит, что в Париже почти полдень, — заключил Джек Паттерсон, когда они с Алексом вошли в лифт. — К сожалению, я думаю, что знаю наверняка, для чего вся эта пресс-конференция затевается, Алекс. Наш посол в Париже совсем уже сошел с катушек.
— После того что случилось в Дарк Харбор, я бы просто удивился, если бы кто-нибудь из ваших послов остался хладнокровен и рассудителен.
— Да, ты прав.
Они в молчании проехали на лифте шесть палуб, вышли и свернули налево в длинный коридор, освещенный красными куполообразными лампами, расположенными на расстоянии четырех футов одна от другой. Хок остановился у массивной стальной двери и ввел код из семи цифр на маленьком черном ящике на стене. Защитный кожух поднялся вверх, и на его месте оказалось устройство идентификации личности по отпечаткам пальцев.
Хок прижал большой палец к датчику, и плотная дверь медленно ушла в переборку, открыв оружейную комнату, которая оказалась неожиданно маленькой и заполненной компьютерными мониторами и радарными экранами. Два молодых члена экипажа в наушниках сидели перед бессчетным количеством выключателей и средств управления, предназначенных для интегрированного поиска, слежения и контроля. Информация, выводимая на мониторы, была своеобразным электронным обозрением окружающего мира в пределах более сотни миль от судна. За столом для переговоров сквозь густой табачный дым виднелась чья-то фигура.
— Ничего обстановка, Соколиный Глаз, — сказал Текс, тихо посвистывая.
— Спасибо. Нам и самим нравится.
— Кто, черт возьми, этот тип в вельветовом пиджаке?
— Кто? Это, должно быть, констебль Эмброуз Конгрив собственной персоной, ОМД.
— ОМД?
— ОМД. Оружие массовой дедукции.
Майами
Полчаса спустя Сток трясся на переднем сиденье, деловито вытаскивая маленькие золотые запонки из своей манишки. Плиссированная рубашка с золотыми безделушками на груди сейчас ему совсем не шла. Человек не может чувствовать себя великолепно, когда весь промок до нитки и дрожит от холода.
Они побежали к машине в тот момент, когда на Майами-Бич наконец-то обрушилась разъяренная буря. Сток и Росс выскочили из гостиницы и как бешеные рванули искать «Линкольн» Проповедника. Дождь лил стеной, хлестал их по лицу, и ураганный ветер был настолько силен, что начали раскачиваться не только деревья, но и стоявшие у гостиницы автомобили. Несмотря на то что Тревор включил дальний свет фар, они ни черта не видели.
— Проклятые тропики! — воскликнул Сток, когда они наконец запрыгнули в «Линкольн» и захлопнули двери. — Всего три слова можно сказать о них. Влажность, влажность, влажность.
— И ты называешь это влажностью? — удивленно спросил Росс.
— Но ведь сыро же? Хорошо, а как бы ты выразился по этому поводу?
Сотовый телефон проповедника заиграл увертюру из «Вильгельма Телля».
— Да? — спросил Тревор, распахнув сотовый. — Хорошо, хорошо.
— С кем ты говоришь? — поинтересовался Стокли.
— Мой друг швейцар сказал, что она уже выходит.
— Ну так трогай же, Проповедник, — не вытерпел Росс. — Чего ты ждешь?
Фары были практически бесполезны, но Тревор как-то ухитрялся объезжать припаркованные вдоль аллеи лимузины. Перед парадным входом он свернул, чтобы лобовое стекло оказалось под крышей.
— Ну ладно, давайте подождем здесь, — сказал Росс.
Они видели, что Фанча уже стоит перед регистрационным столом. Ее сопровождали четыре здоровенных кубинца в смокингах. С первого взгляда Стокли смог определить, что они вооружены. Внезапно из дождя возник темно-синий «Бентли Эйжэ». Распахнулась дверь, и выскочил какой-то тип в белой рубашке. Он помог двум громилам усадить певицу на заднее сиденье.
«Бентли» резко сорвался с места, завизжав покрышками, и скрылся за стеной ливня.
— Гони, — скомандовал Сток Тревору.
Большие красные габариты «Бентли» упростили погоню. Автомобиль свернул на Коллинз Авеню и поехал на юг; слева бушевали волны пляжей Атлантик-Роу и Хотэл-Роу. Тревор вел свой «Линкольн» так, как ему говорили, — пропускал вперед одну-две машины, чтобы не маячить в заднем зеркале «Бентли» и при этом не терять его из вида.
— Куда примерно они едут, Тревор? — спросил Росс.
— Скорее всего, на запад. Пересекут залив Бискейн, а потом в центр города, на Макартур Козвей.
Именно так и сделал водитель большого «Бентли». Он свернул направо на Пятую и выехал на дамбу, соединяющую Саут-Бич с материком.
— Он направляется к Коконат Гроув, — заволновался Тревор, увеличив скорость.
— Не гони, не гони, дружище. Если мы приблизимся к нему еще немного, он может вычислить нас, — сказал Сток. — Кажется, этот тип снова собирается поворачивать.
Тревор нажал на тормоз за секунду до того, как задние фонари «Бентли» ярко вспыхнули красным светом, и автомобиль повернул на широкую подъездную аллею, остановившись у массивных кованых ворот.
— Ничего не понимаю, брат. Вообще ничего не понимаю.
— Не останавливайся, Тревор, не останавливайся, — сказал Росс с заднего сиденья. — Это ведь жилое здание?
— Когда-то было жилым. Его построил один миллионер еще в 20-х, — сказал Тревор. — Теперь этот дом стал едва ли не самой известной среди туристов достопримечательностью в Южной Флориде. Особняк называется «Бискайя». Это музей, брат! Он стоит на насыпи, выходящей прямо в залив. Одно могу сказать наверняка — в это время музей уже закрыт.
— Давай подъезжай туда и развернись, — решительно скомандовал Стокли, оборачиваясь, чтобы держать «Бентли» в поле зрения. — Сейчас посмотрим, что будет дальше.