Она почувствовала, как ее охватывает тепло и как покалывает пальцы отогревающихся ног и рук. Она вздохнула – глубоким долгим вздохом – когда Билл притянул ее к себе испачканными в песке руками. Прижавшись щекой к его сильной груди, она слышала, как стучит его сердце. Ее охватило странное, зыбкое чувство. Все случившееся показалось ей нереальным. Может быть, ей это снится?
Его губы легко дотрагивались до ее волос, нежно прикасались к щеке, потом опять прижались к ее губам. И в эту минуту их вдруг захлестнуло пенной волной. Пена бурлила вокруг них, разбрызгивая водяную пыль. Диди забыла, каким грозным совсем недавно казалось ей море. Теперь она только чувствовала, как вода – такая игривая и приятная – щекочет ее тело, смешиваясь с соленым поцелуем Билла.
Не дожидаясь, пока их смоет в море, Билл схватил Диди на руки и понес по пляжу, туда, где остались их полотенца. Потом он помог ей стащить мокрый купальник и бережно вытер досуха. Диди чувствовала слабость. Когда она попыталась встать, колени подогнулись, и она шлепнулась обратно на песок.
– Эй, осторожнее, – предупредил Билл, заботливо протянув ей руку. – Я и так тебя еле нашел. И вовсе не хочу, чтобы ты рассыпалась на моих глазах.
– Ты тоже дрожишь, – сказала она, радуясь тому, что может прислониться к такой надежной теплой опоре – к его груди.
– Ты меня действительно напугала, – признался он. – Господи, когда тебя смыло, это было прямо как на съемках в Голливуде. – Он отбросил назад ее волосы и осторожно прикоснулся к синевато-багровой припухлости. – Ну, как ты, нормально?
– По-моему, да. Я даже не помню, как все это случилось. Мне показалось только, что я изо всех сил боролась за жизнь, а потом тут же ты… – голос ее звучал неуверенно.
Билл покраснел:
– Послушай, Диди, я знаю, что ты должна считать меня просто недотепой. Я хочу сказать, что ты чуть не утонула, а я… я… – Он опустил голову. – Я сам не знаю, что на меня нашло.
– Что бы то ни было, я этому рада. – Она неуверенно рассмеялась. – Знаешь, когда мы изучали этот прием рот-в-рот на дурацкой кукле на уроке здоровья, я и не знала, что это может быть так здорово.
По его лицу медленно расползалась улыбка.
– Угу, я знаю, что ты имеешь в виду.
– Билл?
– Да?
– Я тебе действительно благодарна за то, что ты меня спас. Я чувствую себя просто идиоткой, потому что тебя во все это втравила.
Билл смотрел на нее странным, завороженным взглядом.
– Уж если кто и был идиотом, так это я, Диди, – тихо сказал он. – По-моему, я так клеился к Джессике, что просто совсем ослеп.
– Понимаю, Билл. На самом деле, понимаю.
– Я хочу сказать, как же я ошибался, – продолжил он. – Ведь для нее я просто не существую, пока ей чего-нибудь не захочется.
«В конце концов, не так уж он был слеп», – поняла Диди.
– Билл, ты можешь мне ничего не объяснять, – сказала она.
– А я хочу объяснить. – Он взял ее лицо в свои руки так нежно, как будто это было какое-то хрупкое, бесценное сокровище. – Диди, я, наверное, был полным кретином, если не замечал, какая же ты потрясающая.
Диди попыталась что-то сказать, но у нее пропал голос.
– И не просто потрясающая, но и с потрясающей внешностью. И еще ты потрясающе целуешься.
– Ой, Билл…
Он притянул ее к себе, целуя с такой пылкой нежностью, что ей показалось, будто небо опускается все ниже, а земля уплывает куда-то. У нее опять закружилась голова. В ушах стоял странный звон.
– Я люблю тебя, Билл, – прошептала Диди, не вполне уверенная в том, что эти слова произнесла именно она, а не кто-нибудь еще.
Он перевел дыхание и сказал:
– Мне кажется, я тоже люблю тебя. И, может быть, уже давно, только я был слишком глуп, чтобы это понять.
– А как же Джессика? – робко спросила она, боясь разбить этот чудесный корабль о скалы, но сознавая, что не сможет выносить неопределенность.
Ответ Билла положил конец сомнениям.
– Какая Джессика? – пробормотал он, опуская ее опять на песок и закрывая рот поцелуем.
– Ты все-таки смотри, что делаешь, а то скоро прожжешь мне дырку в голове этой штукой! – крикнула Джессика сестре.
Элизабет, делая сестре прическу перед спектаклем, была настолько погружена в мысли о Тодде, что нечаянно прижала щипцы для завивки волос прямо к коже.
– Прости, Джес. Я, видимо, в мыслях улетела далеко.
Джессика преувеличенно тяжело вздохнула.
– Давай отгадаю – это Тодд, правильно? Ты уже целую неделю ходишь как в воду опущенная из-за этого змеюги. Если честно, Лиз, то ведь это мне предстоит играть главную роль в спектакле, который может стать началом голливудской карьеры. И это я должна была бы с ума сходить.
На это трудно было что-нибудь возразить.
«И в самом деле, – подумала Элизабет, – если бы настроение Джессики стало еще хоть чуть-чуть более приподнятым, пришлось бы ее просто привязывать, чтобы она не улетела в космос».
Джессика, по-видимому, совершенно не сомневалась в том, что отец Диди выделил именно ее.
А для Элизабет, наоборот, эта неделя была самой долгой и самой печальной в ее жизни. Несколько дней она проболела, что дало ей возможность не сталкиваться с Тоддом. Но это мало помогало. Без Тодда ей было пусто и одиноко. Она старалась его возненавидеть и никак не могла. Она действительно ужасно по нему скучала. Вчера вечером Инид уговорила ее пойти в кино, но она никак не могла сосредоточиться на том, что происходит на экране. Перед ее глазами все время стояли Тодд и Пэтси, прильнувшие друг к другу в страстном объятии…
– Ну, правда, Лиз, чего же ты еще хотела, – продолжала Джессика. – Я в самом начале тебя предупреждала, что от него ничего хорошего нельзя было ожидать. Рано или поздно это должно было случиться.
Элизабет сдержалась и не напомнила сестре о том, что она сама бегала за Тоддом, пока не выяснилось, что его интересует Элизабет. Джессика, видимо, сейчас настолько была поглощена своей ролью, что больше ее ничто не волновало.
– Да я в общем-то не сержусь на Тодда, – печально ответила Элизабет. – В конце концов, ведь он влюбился в Пэтси еще до того, как встретил меня.
– Ну вот, опять ты пытаешься всех оправдывать. Откровенно говоря, Лиз, ты ведешь себя уж слишком всепрощающе.
– Ну что-то я не припомню, чтобы ты жаловалась, когда это относится к тебе, – сказала Элизабет, наматывая на щипцы прядь волос Джессики.
– Ой, осторожнее! У меня ведь все-таки главная роль не в «Невесте Франкенштейна». С такими космами я вряд ли произведу впечатление на отца Диди.