– В доме Уэйкфилдов всегда можно рассчитывать на отличный вечер.
Элизабет принимала комплименты с любезной улыбкой, приписывая все заслуги Джессике.
– В этот раз моя младшая сестра проделала колоссальную работу. – Она намекала на то, что сестра была моложе ее на четыре минуты.
– Я старалась, – сказала Джессика. – Чего только не сделаешь для старшей сестры.
– Мы так рады, что ты вернулась целой и невредимой, – сказала Инид Роллинз.
Она и ее приятель Джордж Уоррен немного задержались и уходили последними.
– Лиз, – продолжала Инид, – ты даже представить себе не можешь, как все мы переживали из-за тебя.
Когда друзья ушли, мысли Элизабет вернулись к Николасу Морроу, к его словам о том, что она слишком молода, чтобы иметь постоянного друга. Все это она слышала уже миллион раз от своих родителей с тех самых пор, как начала серьезно встречаться с Тоддом. Элизабет очень любила своих родителей и знала, что они хотят ей только добра. Но в этом вопросе она никак не могла с ними согласиться. Ей было так хорошо с Тоддом, что она была уверена: никто другой в ее жизни появиться не сможет.
«Даже Николас Морроу», – подумала она, закрывая дверь за уходящими гостями и возвращаясь к нему.
Она опасалась, что Николас опять затронет эту тему, но теперь у него появился другой аргумент.
– Ты просто боишься, Элизабет. Все дело в этом. – Он встретился с ней взглядом. – Разве не так?
Она покачала головой:
– Конечно, нет.
– Тогда почему бы тебе не встретиться со мной? Один раз. Это все, о чем я прошу. Один раз!
– Я не могу, Николас.
– Но это несправедливо. Ты ведь даже не знаешь меня, а уже приняла решение. Почему?
Элизабет заколебалась.
– А как же Тодд?
– А как же я?
Глаза ее наполнились слезами.
«Ну почему именно от меня зависит счастье Николаса?» – с отчаянием подумала она.
Ей хотелось остаться верной Тодду, но и так же хотелось утешить Николаса. Сейчас она просто не знала, что делать. И надо же было такому случиться именно в день, когда она должна быть самой счастливой.
Она обвела взглядом комнату, сдерживая слезы. Затем до нее дошли слова Николаса:
– Я же прошу так мало, Лиз: позволь мне пригласить тебя на ужин. Проведи со мной хоть пару часов.
«Вот ведь ирония судьбы, – подумала вдруг Элизабет, – половина девчонок Ласковой Долины заложили бы свои души за шанс поужинать с Николасом Морроу, а я стою и мучительно колеблюсь».
«Может, следует согласиться? – думала Элизабет. – В конце концов, он новый человек в городе, и мне действительно интересно узнать его получше».
Она совсем не хотела ставить его в неловкое положение своим отказом. Это не будет похоже на свидание, пыталась она оправдать себя, просто ужин с товарищем.
Наконец она сдалась и, весело улыбнувшись, произнесла:
– Хорошо, Николас, я поужинаю с тобой.
Наградой ей была улыбка, такая лучезарная, что могла бы затмить и солнце.
Но как только эти слова были сказаны, новая забота обрушилась на Элизабет. Тодд! Она должна будет сказать ему про ужин с Николасом. Другого выхода не было.
Конечно, она не будет спрашивать у нeгo разрешения. И она, и Тодд свободны в своих поступках. Но они всегда были честны друг с другом, и порядочность требует, чтобы она поставила его об этом в известность. У нее не было ни малейшего намерения обманывать Тодда.
Но как сказать? И когда?
Как можно скорее, решила Элизабет.
Она оглядела комнату. Тодда нигде не было видно, но взгляд ее остановился на Джессике, беседующей с Рэнди Мейсоном.
«Что бы это значило? – пыталась догадаться Элизабет. – Ведь Джессика обычно его просто не замечала».
Элизабет знала, что Рэнди был славным парнем, но совсем не того типа, который нравился Джессике. Худой и долговязый, с очками в роговой оправе и копной черных волос, падающих на лоб, Рэнди был по-своему обаятелен, но, безусловно, не был красавцем. И, находясь в обществе девушек, он обычно не мог и слова вымолвить, так же как Николас Морроу в начале сегодняшнего вечера. Зато он был просто гением в математике. И Элизабет слышала, что он был дока по части компьютеров.
До нее доносились обрывки их разговора. Элизабет ясно услышала слова Джессики:
– Я просто очарована компьютерами. Буквально очарована. – Джессика взмахнула ресницами и подарила Рэнди одну из тех своих улыбок, которые разили наповал.
У Элизабет от удивления открылся рот. Очарована компьютерами? Да Джессика никогда не говорила о них.
Потом Элизабет поняла, что сестра что-то задумала, и сердце ее тревожно забилось. Элизабет не знала, что на уме у Джессики, но была уверена, что и сейчас она действует только в своих интересах.
«О, Джес, – подумала она, – ну как ты можешь!»
Но Элизабет трудно было долго сердиться на сестру. Более того, она даже испытывала к ней легкую зависть.
«Была бы я как Джессика, – думала Элизабет, – насколько проще была бы моя жизнь. Тогда я не стала бы тревожиться о том, как бы не задеть чувства Николаса и Тодда».
Но она была другой. Поэтому строго приказала себе смотреть фактам в лицо. Ей придется рассказать обо всем Тодду, хотя ясно, что это ему не понравится. И все же, если он любит ее и доверяет ей – а это так, сказала она себе, – он поймет.
Николас что-то говорил, но Элизабет была так глубоко погружена в свои мысли, что не слышала. Взглянув на него, она поняла, что тот ждет ответа.
– Извини, – сказала она с улыбкой. – Кажется, я замечталась.
– Ничего, – сказал юноша, направляясь вместе с ней к двери. – Я просто хотел узнать, устроит ли тебя следующая суббота.
Элизабет покачала головой:
– Не пойдет. Это вечер Тодда. У нас уже назначено свидание.
– Тогда воскресенье?
Элизабет задумалась на мгновение затем кивнула:
– Это день рождения мамы Тодда Он проведет его с ней.
– Итак? – спросил Николас, когда они дошли до конца холла.
– Воскресенье подойдет, – сказала Элизабет.
– Значит, воскресенье, – подытожил Николас, открывая дверь. Прежде чем выйти, он поцеловал ее в щеку. – Прекрасно. Я позвоню тебе в среду вечером, хорошо?
– Да, – сказала Элизабет. – Позвони мне в среду. – Но как только она произнесла эти слова, ее охватило дурное предчувствие.
Ничего хорошего из этой встречи не выйдет, подумала она.