На голове у Кали-Даруги восседал серебряный венец. Он широкой полосой проходил по голове рани, и касался своим краем уголка третьего глаза, возвышаясь округлым гребнем со скошенными рубежами над ее лбом. Искусно украшенный тончайшими переплетениями золотых, платиновых нитей, напоминающих сети паука, увенчанных в местах стыка синими сапфирами, словно прикрытый тем ажурным покрывалом, тот гребень имел гладкую серебристую основу. У демоницы также имелся прокол в левой ноздре, где на золотом колечке висел маленький фиолетово-красный берилл, точь-в-точь, как у Владелины в бровке.
– Не тревожься Кали-Даруга, – немного погодя отозвался Огнь и вовсе широко засиял улыбкой. – Как только я буду спокоен за лучицу, сразу пойду выполнять веления Отца, а тебя буду ждать в дольней комнате хурула… Дажба тебя туда проводит, так распорядился Небо.
А рани между тем внимательно осмотрела с ног до головы девочку, и вельми трепетно произнесла:
– Доброго времени суток вам госпожа Владелина.
Юница дотоль не сводившая глаз с демоницы, и увидевшая в ее образе давешнее видение, враз соотнеся его с отражением в скале, глубоко вздохнула от волнения. А миг спустя легкой зябью отозвалась боль во лбу, будто тем движением кто-то приветствовал рани, и засим из ноздри выкатилась тугая капля крови… Сначала одна, погодя и вовсе побежала тонкая струйка. Девушка тягостно качнулась и немедля к ней протянул руку Огнь, желая поддержать. Да только допрежь того, как Бог ее коснулся, девочку уже поддерживала двумя руками, в мгновение ока, очутившаяся подле, Кали-Даруга. При этом перстами оставшихся свободных рук она утерла бегущую из носа отроковицы юшку.
– Ох! – дохнула юница, и качнула головой не сразу осознав того резкого появления обок себя демоницы.
Владелина резко дернулась из удерживающих ее рук рани, и, вскочив с пуфика на ноги, торопливо отбежав в сторону, прерывчато задышала.
– Господь Огнь, – легохонько качнув головой, не столько кланяясь, сколько тем движением указывая, молвила рани Темная Кали-Даруга и в ее черных очах купно вспыхнули золотые сгустки света, верно, таким образом, там промелькнуло беспокойство. – Госпожу надо успокоить… Однако, не стоит тянуть с нашей встречей. Погодя пусть Вещунья Мудрая приведет ее ко мне. И лучше, чтобы это случилось как можно раньше. И как можно раньше вы отправились в дольнюю комнату на хурул мальчика Зиждителя Дажбы.
Огнь, кажется, не повел взором в сторону рани, ибо открыв очи с беспокойством смотрел на стоящую в шаге от его кресла Владу… Хотя с тем торопливо кивнул так, что создавалось впечатление, в этой зале самая властная личность не Бог, а именно демоница. А рани Темная Кали-Даруга, еще раз тревожно оглядев девушку, тотчас развернулась и уже вмале пропала в желтоватой завесе. И лишь она исчезла, Влада резко повернула голову в направлении Раса, не менее шибутно утерла нос дланью и дрогнувшим голосом проронила:
– Она… она была в моем видении.
– Я знаю, – отозвался, успокаивающим тихим гласом, Огнь и шевельнул, протянутыми в сторону юницу, перстами тем самым подзывая к себе. – Что ты так растревожилась? Посмотри у тебя юшка потекла. Иди ко мне.
– Ты знал? – сызнова утирая нос рукой, вопросила Влада. – А почему мне не сказал?
– Не хотел беспокоить раньше времени, – пояснил Рас и теперь уже подался корпусом вперед, обхватив перстами плечо девушки. – Да иди же сюда, наконец. Тебе нельзя так волноваться, то вредно… Вельми вредно.
И тотчас потянул девочку на себя, а та подвластная его движению приблизившись к креслу, взобралась на колени к Богу. Огнь уложил ее таким образом, чтобы она смотрела в свод залы, а голову опер об правую руку. Владелина гулко хлюпнула носом, ощущая кровь, переполнившую рот, и сглотнув ее, торопливо поспрашала:
– Почему опять течет юшка? Это началось после посещения пагоды Першего. Мне все время худо и таковая тоска… смурь…
– Надо не волноваться, – умягчено отметил Огнь, утирая подушечками пальцев с под носа девочки остатки кровавых потеков. – Послушай меня, милая моя, сейчас юшка умиротворится и ты пойдешь к Кали-Даруге… Пойдешь, – более настойчиво произнес Зиждитель видя, как резво замотала головой последняя.
– Огнь… Огнь, – едва слышно протянула юница и из зеленых ее глаз потекли слезы. – Я тебе сейчас, что-то скажу. Я этого никому не говорила… ни Отцу, ни Вещунье Мудрой. Но ты мне так близок, – Владелина вздела вверх руку и нежно провела по грани подбородка Бога. – Так дорог… так любим и я скажу тебе… Скажу… Знаешь я раньше ничего не боялась, но после того как антропоморф меня украл во мне, что-то надорвалось и потому я так боюсь. Страшусь всего нового. Словно я таковое уже когда-то испытывала… Словно меня похищали до антропоморфа и лишили чего-то значимого… ценного… радости… спокойствия. И когда такое повторилось с антропоморфом на меня нахлынул страх… ужас… И теперь я стала бояться всего нового, иных существ, Богов. Мне кажется, что коли то переживу сызнова разорвусь на кусочки, на крошки, – голос девочки затрепыхался и сразу же надрывисто содрогнулось тело.
Огнь торопливо положил ей на уста свои долгие перста. И незамедлительно склонившись, нежно приложился губами ко лбу, а когда дыхание Влады выровнялось, и дрожь покинула тело, произнес:
– Драгость наша, – все поколь не отрывая уст от лба, – ты нами так любима. Всеми нами, Богами… Димургами, Расами, Атефами не надобно нас бояться, не надобно страшиться, что мы иль присланные нами создания как-то тебе навредят. И рани Темная Кали-Даруга прибыла сюда лишь с единственной целью помочь тебе. Она нарочно рожденное создание, каковое призвано помогать, обучать, оберегать и взращивать лучицы. Рани будет предельно нежна с тобой. Она научит тебя управлять собой, руководить мыслями и поступками… И Седми, и Дивный, и я, все это время, мы многажды раз просили, уговаривали Небо взять тебе наставника. Настоящего мастера каковой знает, что тебе нужно. А Кали-Даруга поверь мне, она знает как никто иной, как тебя спасти, уберечь, излечить… Ведь она величайшее творение нашего Отца… Отца Першего с коим как ты понимаешь, мы все вельми связаны.
– Я запуталась… Запуталась, ничего не понимаю… кого люблю больше, за кем скучаю… Иногда лишь наступает такая смурь… такая, – еще тише шепнула девушка и так как юшка умиротворилась обняла за шею Бога. – Такая сильная, что хочется кричать и звать Першего.
– Я знаю, знаю, но это ничего, Кали-Даруга тебе поможет, – участливо произнес Огнь и испрямив спину, одновременно прижал тело юницы к своей груди. – Ты только должна сейчас к ней пойти и выполнить, что она велит. И поверь мне уже вмале тебе будет легше, а Кали-Даруга станет ближе, роднее, ибо она живет одной лучицей, одной тобой. Для нее более ничего не станет существовать. Твои мысли, боль, стоны, желания все это ее жизнь. Кали-Даруга должна была быть подле тебя с самого твоего первого вздоха, первого крика и тогда… Тогда с тобой все было бы благополучно, но того не случилось, потому ноне такая смурь и хворь. И еще, – Бог теснее прижал к себе Владу и поцеловал в густые, вьющиеся волосы, – ты просто не представляешь, как Кали-Даруга дорога всем Зиждителям. Как мы все ее любим, потому что она самое чудесное, милое и удивительное творение.