– Что ж дети мои, продолжим наши деяния и труды да прибудет со всеми нами Родитель!
А маленький Владелин между тем занятый столь красивым кустиком растения усыпанного голубыми, манюсенькими цветками с розоватым в середке глазком, точно и не слышал того зычного говора Бога и не ощутил колебаний почвы, беспокойства обитателей Земли. Он восхищенный столь чудным и впервые видимым цветком, глубоко вдыхал его сладкий, тонкий аромат и улыбался. Мальчик гладил маленькие соцветия указательным пальчиком и довольно покачивал головушкой. Златовлас одним из первых поступил к Владелину, и, опершись измазанной в бурой земле ручкой о плечо товарища, суетливо зацыкал языком, выражая тем самым не меньшее восхищение внезапно выскочившему из почвы цветку.
Поселение, в которое прибыли мальчики было большим, однако оно не могло вобрать в себя всех детей. По этой причине таких точно деревушек было построено много. Разбросанные на значительном расстоянии друг от друга они и приняли в себя маленьких землян. Токмо в центральном поселении, там где было решено поселить Владелина, сразу чем-то поразившего, тронувшего Дажбу приземлилось довольно-таки мощное по размерам капище, во всех иных поместились значимо малые суда, так называемые околопланетные кирки. Детей распределили на воспитание между духами, и в этот раз их оставили по шесть на каждого пестуна, создав таким образом семью.
День от восхода звезды Солнца на небосвод до его захода вмале перетек в ночь… А за ним проскользнула неделя, коя включала в себя девять дней, оборот вкруг Земли ее первого спутника Луны… Пробежал месяц, который включал в себя сорок дней, оборот вкруг Земли ее второго спутника Месяца. Прошел год, каковой включал в себя триста шестьдесят пять дней, оборот самой Земли вкруг звезды Солнце… После второй… третий… четвертый… пятый … шестой и седьмой.
В памяти детей и вовсе иссякли воспоминания об их непутевых родителях сгубивших и собственные жизни, и саму Зекрую, и всю систему Козья Ножка, когда-то находящуюся в далекой Золотой Галактике, в созвездии напоминающем разъяренного Льва. Лишь ярким пятном оставался у некоторых мальчиков в памяти сам прилет на Землю, выход из корабля и лежащие пред ними наполненные зеленью и солнечными лучами огромные пространства лесов и лугов… оземи каковую духи ласково величали Мать Земля. И дети, росшие без материнской и отцовской заботы, будто с обглоданными корешками поросль, также трепетно относились и к самой землице и ко всему, что обитало на ней.
Маленький Владелин за эти годы подрос, хотя так и не набрал положенной детворе полноты тела, оставаясь худеньким, вроде как не доедающим мальчиком. Однако уже и сейчас, в столь юном возрасте, и даже физически слабый в сравнении с иными, он проявил предводительские способности, и полностью взял главенство в своей семье не только над ребятишками, но и над самим Выхованком. Подчинив, можно даже сказать, подмяв под себя и Миронега, и остальных четверых отроков, с каковыми проживал в одном срубе под неусыпным приглядом духа. Словом он управлял всей своей семьей… что значило семь-я, по количеству проживающих в срубе. И Златовлас, и Братосил, чье имя обозначало сильный братством, и Ратша (ратник), и Стогость (гостеприимный) полностью повиновались Владелину. И в том безропотном послушании не был повинен дух, особлива любящий и оберегающий избранного мальчика, ни Дажба почасту в него всматривающийся и голубящий его кудри, ни Огнь также не редко ему улыбающийся, ни Батанушко живущий в соседней избенке и весьма низко гнущий пред ним голову, то наполняло и властвовало в самом отроке. В нем, кажется, в избытке поместились врожденные лидерские качества, признаки духовной мощи, пред которой опускали руки даже более крепкие и сильные ребятишки. Влад в короткий срок мог остановить начавшуюся потасовку, выбрать только ему ведомым чутьем виновного, пожалеть слабого и внести в маленький, четырехстенный сруб, с одной комнаткой, живой дух. И потому никогда в доме Выхованка или как его называли ребятишки – вуя, не смолкал веселый смех или окрики задравшихся мальчишек коих разнимал Владелин, по сути своей благоволящий к справедливости и призирающий любые ссоры.
К девяти годам мальчик в сравнении с другими членами своей семьи вытянулся. Его тонкие руки мотылялись из стороны в сторону, как повисшие на порывистом ветру ветви дерева, что духи величали по-разному ива, ветла, ракита, лоза. Слегка покачиваясь туда-сюда так, будто его совсем не желали держать такие же сухопарные, долгие ноги, он однако поражал миловидностью лица и утонченными его чертами. Русые волосы Владелина малеша потемнели и слегка кучерявясь, покоились на его головке красивыми волнами. Такое же, как и у Небо каплеобразное лицо несло на себе глубокие зеленые глаза, в оных по мере взросления стали проступать не свойственные отпрыскам Расов коричневатые вкрапления. Смугловатая кожа под жаркой звездой Солнце, лишь на короткие месяц-два передыхающим за тучами проливающих потоки воды на землю, приобрела более темный цвет и порой отливала красноватым оттенком. Полные губы уже не живописали припухлости лица, а впалые щеки еще больше делали его похожим на старшего Раса. Кажущийся по малолетству чуток вздернутый носик теперь изогнулся в спинке и потянулся своим кончиком вперед один-в-один как у Небо.
Детвору духи с малолетства приучали к труду. Потому каждая семья, имеющая в своем дворе не только кокающих кур, попискивающих цыплят, горланящих поутру петухов, но и тройку-четверку круторогих коз, хаживали пасти животин на луга. В поселении собиралось стадо и возглавляющий по очередности его выпас дух, в сопровождении как своих так и нескольких соседских вскормленников, направлялся на весь день в раскинувшиеся за рядами могутных лесов луговые прогалины.
Выхованок чаще иных духов хаживал на таковые выкосы, оно как весьма любил привольность тех еланей Владелин. Да и сам дух учил мальчиков беречь просторы Земли, при них населяя ее удивительными творениями, або на то обладал особыми способностями, дарованными ему Богом… только не Расами, как он пояснял своему любимцу. Дажба покуда никак не загружал обучением детвору, толь ожидая их взросления, толь наставников, а поколь мальчики осваивали не менее мудреную науку пастушьего и домашнего занятия.
Солнце едва осветило край горизонта, посеребрив своим светом небосклон. Его лучи раскрасили тот далекий рубеж, где сходились полосой свод и земля, в ало-золотный цвет с легкой примесью фиолетового полутона, столь нежного и поколь приятного для очей, на каковой еще можно было глазеть и любоваться. Теплые потоки посланные далекой звездой степенно разогревающиеся и напитывающиеся жаром того газового гиганта уже достигли людского поселения и пробудили дозорившую ноне в еланях семью Выхованка. Ребятня тягостно позевывая и потягиваясь, прихватив с собой узелки с неприхотливой едой: яйцами, мясом и сыром, под командованием вращающего головой Выхованка по-окивая на стадо скотинки, где все ж просматривались не только козы, козлята, козлы, но и баранье племя, впитав в себя еще пятерых соседских мальчиков, направились в луговину.
Детвора не торопко шла по хорошо утоптанной стежке погоняя, порой останавливающихся и от рождения туповатых, овец али желающих углубиться в густые леса, оберегающие со всех сторон, как поселение, так и ездовую полосу, козье племя. Величественными вереницами стояли те лесные массивы округ земель юных поселенцев. И деревья те такие же молодые, полные сил поражали взор своим ростом, безмерным обхватом стволов. Стройные али наоборот изогнутые их стволы с блестящей иль покореженной корой, но непременно могутно вскинутыми вверх ветвями держали на себе крупные, кожистые, будто напитанные соками листья не только зеленые, но и побуревшие. Внутри тех непроходимых чащоб таились низкие, тонкие, и вовсе юные поросли: дуба, граба, липы, бука, березы или ели, сосны, пихты, лиственницы. Торопливо помахивая тонкими ракитовыми прутами, мальчики вели значительное по количеству стадо на раскинувшуюся, сразу за первыми рядами леса, боляхную в размахе елань.