– Очень просто, – улыбнулась балерина, – когда скучаешь, всегда появляется пыль. Разве вы не знали?
Мы, и правда, этого не знали. Никто из нас не любил пыль, но откуда она берется, мы никогда раньше не задумывались.
– Я помню то время, когда еще стояла на витрине в магазине, – начала Лика, – Это было ужасно скучно, потому что там я не могла танцевать даже ночью. Для этого там было слишком тесно. Целые дни я смотрела на улицу, где постоянно туда-сюда проходили люди. Кто-то из них останавливался, чтобы получше разглядеть меня, или моих соседей. Кто-то заходил в магазин и скоро выходил наружу. Но это случалось редко. Люди не задерживались там надолго. Еще реже они покупали что-нибудь.
– Почему? – неожиданно спросила Стеклянная кошка.
– Потому что там было очень пыльно и темно, – спокойно ответила Лика.
– Почему? – перебил ее я.
– Из-за Старушки Кхе, – сказала балерина, – она была хозяйкой магазина и продавала статуэтки и разные старые вещи уже очень давно. Об этом мне рассказал керамический слоник с отбитым хоботом, который жил там дольше всех. Ее звали так потому, что она постоянно покашливала и получался звук, похожий на «Кхе». Эта старушка с виду была самая обычная и не отличалась от всех остальных старушек до тех пор, пока не снимала шляпу. Мало того, что ее прическа напоминала огромное птичье гнездо, она еще была ярко-фиолетовой.
Лика рассказывала дальше, и мы узнали, что Старушка Кхе заходила в магазин рано утром, вешала на крючок свой старый бежевый плащ, который носила в любую погоду, усаживалась на свое место за прилавком и начинала смотреть в окно. За этим занятием она проводила целые дни, вплоть до закрытия магазина, прерываясь только на обед. Тут я подумал, что, наверное, Старушка Кхе ждала маленьких, очень красивых птичек, которые давным-давно покинули фиолетовое гнездо у нее на голове, но почему-то не сказал этого вслух. Еще я подумал, что возможно они нашли гнездо попросторнее или их поймали и посадили в клетки.
Лика говорила, что всегда, когда Старушка неподвижно сидела, глядя в окно, она и ее соседи по витрине слышали, как в темных углах и на полках появляется все больше и больше пыли. Она говорила нам, что этот звук похож на тихое шипение или шуршание, и если его услышишь один раз, то уже ни с чем не спутаешь.
– Но ведь мы целые дни неподвижно стоим на своих местах и ничего не слышим, – перебила Лику Стеклянная кошка, и ее хвост чуть дернулся, – разве это считается? Она, как всегда, была очень наблюдательна.
– Нет, – ответила балерина, слегка улыбаясь, – мы же постоянно смотрим, что делают люди, слушаем, о чем они говорят, а это совсем не скучно. Вот я и предлагаю немного поскучать, чтобы этот Таракан ушел – закончила она.
– Впервые слышу, чтобы от скуки появлялась пыль, – сказала недоверчиво Стеклянная кошка, – но раз ты говоришь – можно попробовать. Ведь других предложений пока нет.
И я с ней согласился.
Скучать мы решили весь следующий день и еще ночь, чтобы все получилось наверняка. Для этого мы договорились днем не следить за людьми, и потом оставаться без движения до самого утра. Это было сложно, но оно того стоило. Надо сказать, что этот скучный день был самым долгим из тех, что я могу припомнить, и во все время никто из нас не слышал ни шуршания, ни шипения или чего-то похожего. Как потом объяснила Лика, это потому, что все звуки для нас заглушали людские голоса и телевизор. Зато ночью, когда вокруг стало темно и все затихло, мы понемногу стали замечать тихий шум, о котором она говорила. Описать его словами было бы довольно трудно, но мне он напомнил звук закипающей воды. С каждым часом он становился все громче и громче (видно, мы старались на славу) и к рассвету стало казаться, что он повсюду. Он был такой громкий, что я подумал, вот-вот разбудит людей, но они почему-то спали. Когда рассвело и наступило утро, мы очень удивились, потому что поняли, что сидим в пыли. Она была повсюду: на нас, на полках вокруг, на книгах. Но мы все еще не знали, сколько пыли получилось за книгами и стало ли ее больше, потому что люди уже проснулись. Прошел еще один долгий день (правда, уже не такой скучный) и мы смогли проверить это. Нам повезло что ни папа, ни мама, ни мальчик не заметили пыли, иначе бы они обязательно вытерли ее и наш план не удался.
Когда ночью мы залезли за книги, то обнаружили там столько пыли, сколько никто из нас никогда не видел. Мы стали бросаться ей друг в друга и кувыркаться в ней, потому что она была довольно мягкой. Это было очень весело. И вот что я вам скажу: никогда еще я не был так рад пыли.
– Теперь этот большой таракан точно уйдет, – радостно сказала Лика, когда мы вылезли из-за книг.
И тут же откуда-то сверху послышались быстрые шаги десятка ножек и чихание. Стеклянная кошка, которая до этого умывалась, насторожилась и прижала уши. Она всегда делала так, когда охотилась. Шаги становились все слышнее, а чихание – громче. Стеклянная кошка долго сидела и совсем не шевелилась. Со стороны могло показаться, что она сильно о чем-то задумалась. Вдруг она резко прыгнула на верхнюю полку, и там сразу все затихло. Стало так тихо, что я слышал, как шелестят листья за окном. Даже цветы на подоконнике замолчали, а это с ними случалось по ночам очень редко. Все мы ждали, что будет дальше. Не знаю, сколько времени прошло (мне показалось, что довольно много), когда с нижней полки мы услышали громкое «А-а-а-пчхи!» Этот звук был похож на выстрел из пушки, который я недавно видел и слышал по телевизору. Мы с Ликой не успели понять, что случилось, как Стеклянная кошка оказалась рядом с нами. Тогда ее красивые глаза, которые она любила щурить, были огромными и круглыми. Она потом мне сказала, что, если бы у нее была шерсть, как у остальных кошек, она стояла бы дыбом.
Только Стеклянная кошка собралась прыгнуть вниз, как мы услышали шуршание шторы и увидели что-то маленькое и темное, летящее под самым потолком большой комнаты. Оно сделало круг около люстры и понеслось к шкафу. В какой-то момент я смог различить маленькие крылья, которые быстро-быстро махали, почти как у бабочки. Это существо было похоже на тень, потому что было темным с ног до головы (конечно, если у него были ноги и голова). Оно пронеслось совсем рядом и, казалось, врезалось в нижнюю полку, прямо под нами. Оттуда послышались сильный шорох и возня. Все мы снова замерли. Когда шум прошел, существо вылетело оттуда, немного покружило по комнате и село на подоконник. Туда падал свет от уличного фонаря, и теперь-то мы могли разглядеть его получше. Тогда мы и поняли, что это был Соловей. А в клюве у него был черный таракан. Это было так неожиданно, что Лика даже взяла меня за руку от испуга, что было довольно приятно. Таракан быстро шевелил своими ножками и часто чихал. Странное дело, почему-то теперь его чих стал другим и был больше похож на писк. Мне стало даже жалко его. Соловей резко повернул свою маленькую головку и подмигнул темным глазом. Мне тогда показалось, что он подмигивает мне, и я подмигнул ему в ответ, ведь не ответить было бы невежливо. Соловей посидел немного на окне и улетел. Черного таракана он унес в клюве, и мы никогда больше его не видели.