– Не знаю. Никто не говорил нам ничего о коридорах.
– Есть три коридора: Шекер, Квакер [6] и Чердак. На Чердаке лучше всего – он выше всех и дальше всего от комнат миссис Флоренс. Моя комната на Чердаке. Мы с Энни Силсби заняли ее в прошлом семестре. А вы, наверное, будете в Квакер-коридоре. Там обычно помещают новых девочек.
– Это хороший коридор? – спросила Кловер заинтересованно.
– Неплохой. Конечно, там не так хорошо, как на Чердаке, но куда лучше, чем у Шекеров. Уж там-то совсем близко от миссис Флоренс и ни капельки нельзя развлечься, без того чтобы она не услышала. На вашем месте я попыталась бы заполучить комнату в конце коридора. Мы с Мэри Эндрюс там один раз жили. Оттуда отлично видны окна Берри Сирлса.
– Берри Сирлса?
– Да; может быть, вы слышали: мистер Сирлс – ректор мужского колледжа, а Берри – его младший сын. Он славный малый. Все девочки на нем помешались – совершенно помешались! Дом ректора прямо рядом с Нашим Монастырем. А комната Берри в самом конце здания, точно напротив последней комнаты Квакер-коридора. Это было так здорово, когда мы с Мэри там жили! Он сидел у своего окна, а мы у своего – в пансионе отведен час, когда все девочки должны заниматься самостоятельно и разговаривать между собой не разрешается, – так вот он делал вид, что тоже читает, а сам все время поглядывал на нас поверх книжки и старался нас рассмешить. Один раз Мэри рассмеялась вслух, а мисс Джейн услышала и вошла. Но Берри быстрый, как молния, – он нырнул под подоконник, и она его не увидела. Это было так смешно!
– Кто это – мисс Джейн? – спросила Кейти.
– Отвратительнейшая особа. Она племянница миссис Флоренс и помолвлена с каким-то миссионером. Миссис Флоренс держит ее нарочно, чтобы шпионить за нами, девочками, и докладывать ей всякий раз, когда мы нарушаем правила. Ох эти правила! Вот подождите, вы их тоже прочитаете. Они висят на двери в каждой комнате – тридцать три правила, и просто невозможно их не нарушить, как ни старайся.
– Что за правила? Какого рода правила? – воскликнули Кейти и Кловер в один голос.
– Ох! Насчет того, чтобы вовремя читать молитву и отгибать матрас для проветривания, прежде чем идти к завтраку, и не разговаривать в коридоре или в те часы, которые отведены для самостоятельных занятий, и вешать полотенце на свой крючок в умывальной, и все такое.
– В умывальной? Что это значит? – спросила Кейти в ужасе.
– Умывальная в Квакер-коридоре, в самом начале. Все девочки там умываются; только по субботам нас водят в баню. У каждой есть свой таз, мыльница и крючок для полотенца. А что? Почему ты делаешь такие большие глаза?
– Никогда ничего отвратительнее не слышала! – воскликнула Кейти, когда к ней вернулся голос. – Неужели ты хочешь сказать, что у девочек нет умывальников в их комнатах?
– Ты к этому привыкнешь. Все привыкают, – ответила Лили.
– Я не хочу к этому привыкать, – заявила Кейти, решив сразу обратиться к папе, но папа ушел в вагон для курящих, и ей пришлось подождать. Тем временем Лили продолжала болтать.
– Если вам дадут комнату в конце Квакер-коридора, вы увидите все интересное, что бывает, когда приходит время выпуска в колледже. Миссис Сирлс дает большой бал в своем доме, и вы сможете сидеть у окна и видеть людей и стол, накрытый к ужину, как если бы сами были там. Прошлым летом Берри и Эльфус Секомб взяли кучу пирожных и конфет со стола, вышли во двор и бросали все это одно за другим Розе Ред и ее подруге по комнате. Хотя у них была даже и не последняя, а предпоследняя в ряду комната.
– Роза Ред! [7] Какое смешное имя! – заметила Кловер.
– Ее настоящее имя – Розамонда Реддинг, но девочки зовут ее Роза Ред. Она величайшая чаровница во всей школе, не то чтобы красивая, понимаете, но уморительная и прелестная. И она вечно попадает в самые ужасные истории. Миссис Флоренс уже давным-давно исключила бы ее из школы, если бы она не была всеобщей любимицей и к тому же дочкой мистера Реддинга. Понимаете, он член конгресса и все такое, и миссис Флоренс гордится тем, что Роза учится в ее школе… Берри Сирлс такой смешной! – продолжила Лили. – Его мать – кошмарная старуха и вечно ему надоедает. Иногда у него собирается компания приятелей, и они играют в карты, а мы видим, как она движется по дому со свечой, а когда дойдет до его двери, то пробует открыть, а потом стучит и кричит: «Эбернези, сынок!» И все его приятели суют карты в карманы, а бутылки под стол, в один миг вынимают книжки и словари, и, когда Берри открывает дверь, все они усердно занимаются. И у миссис Сирлс бывает такой разочарованный вид! А однажды вечером я думала, просто умру от смеха. Мы с Мэри Эндрюс так хохотали.
Я совершенно уверена, что, если бы доктор Карр присутствовал при этом разговоре, он вышел бы из поезда на следующей же станции и забрал своих девочек назад, в Бернет. Но он вернулся из вагона для курящих уже тогда, когда все истории о Берри были исчерпаны и Лили снова заговорила о миссис Флоренс.
– Она совсем как королева, понимаете. Все прислушиваются к ее словам. Она высокая и всегда красиво одета. И глаза у нее прелестные, но, когда она рассердится, становятся просто ужасными. Роза Ред говорит, что предпочла бы встретиться с разъяренным быком, чем с миссис Флоренс, когда та в гневе. А Розе лучше знать, потому что она получила больше выговоров, чем любая другая девочка в школе.
– А сколько в школе девочек? – спросил доктор Карр.
– В прошлом семестре было сорок восемь. А сколько будет в этом – не знаю. Говорят, что миссис Флоренс собирается уходить. А это именно из-за нее все хотят учиться в этой школе.
Все это время поезд продвигался к северу, и с каждой милей местность становилась все красивее. Весна еще не совсем вступила в свои права, но уже зеленела травка, а раскрывающиеся почки деревьев придавали лесам такой вид, словно на них опустилась нежная зеленоватая дымка. Дорога везде шла вдоль реки, которая то и дело изгибалась и петляла. Горизонт закрывали ряды голубоватых гор, и то тут, то там поднималась какая-нибудь ближе расположенная гора. Воздух был прохладным и полным бодрящего аромата, который девочкам с Запада никогда не приходилось вкушать прежде. Кейти казалось, будто она пьет шипучий напиток. Она и Кловер бросались от окна к окну с такими восторженными восклицаниями, что Лили была удивлена.
– Не понимаю, чем тут восхищаться, – заметила она. – Это всего лишь Дирфилд. Довольно маленький городок.
– Но какой красивый! И как уютно устроился он среди гор! Горы – прелесть, правда, Кловер?
– Эти горы – ерунда. Вот видели бы вы горы Уайт-Маунтинс, – сказала опытная путешественница Лили. – Мы с мамой провели там три недели в прошлые каникулы. Там было совершенно замечательно.