— Эндрю! — завывала миссис Мельбурн. Она подхватила тело младшего сына.

Мэгги оторопела, увидев, как призрак поднял Эндрю в воздух. Миссис Мельбурн держала его, прижимая к груди, и желтый дым обволакивал их.

Тело миссис Мельбурн начало скручиваться. Она пронзительно закричала, и этот крик перерос в визг. Колючий ветер поднял с земли опавшие с кустов лепестки и листья, закружив их в вихре. Мэгги закрыла лицо руками, чтобы защитить глаза.

"Когда же это кончится?" — подумала она. Ей казалось, что голос миссис Мельбурн сведет ее с ума.

Наконец вопли миссис Мельбурн начали стихать.

Когда Мэгги снова открыла глаза, она увидела лишь пыльную серую дымку. На мгновение внутри вспыхнула пара глаз. Один полыхал зеленым, а другой — голубым светом. Потом они исчезли. Мгла рассеялась. Ветер утих.

— Мисс Томас? — спросил Гаррет, когда на следующий день они сидели в библиотеке. — А что вы скажете папе, когда он вечером вернется?

Мэгги вздохнула, вспоминая обо всех чудовищных новостях, которые ей придется выложить мистеру Мельбурну. — Я расскажу ему правду.

Гаррет нахмурился: — Он вам не поверит.

— Я сделаю так, что поверит, — пообещала Мэгги. — Ведь он уже знает, что в башенной комнате был заперт дух миссис Мельбурн.

— А что, если он во всем обвинит меня? Эндрю всегда все сваливал на меня. И Нэнси, и Сквайэрс, и все гувернантки всегда считали меня плохим.

"Бедный Гаррет", — подумала Мэгги.

— Папа не станет ни в чем тебя винить, потому что ты не сделал ничего плохого. Но вот что мне любопытно: зачем ты так старался заставить меня поверить в то, будто ты убийца?

— Я хотел, чтобы вы уехали, — ответил Гаррет. — Я знал, что Эндрю убьет вас, если вы останетесь. Я пытался сделать так, чтобы все держались подальше от Эндрю… и от матушки.

"И это так дорого тебе обошлось, — посочувствовала Мэгги. — Все боялись и ненавидели тебя. Даже я".

— Я так и не поблагодарила тебя, Гаррет, за то, что ты спас мне жизнь. И не извинилась, что поверила, будто ты желаешь мне зла.

Гаррет опустил голову:

— Сам не знаю, зачем я поднял нож, когда нашел тело Мэри. Я понимаю, почему вы побежали от меня, особенно после всего того вздора, что я вам наговорил.

Вошла Нэнси с подносом и налила чая Мэгги и Гаррету. Она протянула гувернантке свежий выпуск "Нью-Йорк геральд трибюн":

— Только что получили. Я подумала, что вам захочется ее просмотреть до приезда хозяина.

— Спасибо, — пробормотала Мэгги. Она бросила взгляд на первую страницу и невольно вскрикнула.

— Что с вами? — тихо спросил Гаррет.

— Беспокоит нога? — встревожилась Нэнси.

— Тут статья о человеке, которого я знаю, — объяснила девушка. Палец ее дрожал, когда она вела его по строчкам заметки.

Ее сестра совершила еще одно убийство!

"Мисс Алстон узнала о связи своего жениха Карлтона Хилла с другой женщиной, — читала Мэгги. — Разъяренная тем, что мистера Хилла, оказывается, интересовало лишь ее состояние, мисс Алстон отравила молодого человека мышьяком".

Она подняла глаза и увидела, что Гаррет и Нэнси с интересом смотрят на нее.

— Вы уверены, что хорошо себя чувствуете? — спросил мальчик, торопливо подходя к гувернантке.

— Подожди! — Мэгги склонила голову, дочитывая заметку. У нее перехватило дыхание. Генриетту приговорили к повешению.

И она призналась в том, что отравила отца.

"О, благодарю тебя, Ген, — прошептала Мэгги. — И на том спасибо".

Она начала читать статью вслух. "В настоящее время власти устанавливают местонахождение некоей Маргарет Алстон, невиновной сетры, ошибочно обвиненной в убийстве Реджинальда Алстона"

— А угадай, Гаррет, кто твоя гувернантка? Ах, Боже мой! Я свободна!

Глава 29

Бостон, 1858 год

— Наконец Мэгги могла больше не терзаться своими собственными призраками, — сказал Тимоти, по-прежнему обращаясь прямо к мальчику в тени. — Как призраками своего прошлого, так и призраками Тэнглвуда. Когда Гаррисон Мельбурн вернулся домой, они с Мэгги помогли друг другу заново построить свою жизнь. Менее чем через год они с Мэгги, — которая теперь снова носила настоящую фамилию Алстон, — поженились. В течение одиннадцати лет они счастливо жили в Бостоне. Неподалеку от того места, где мы сейчас сидим.

Тимоти сделал глубокий и медленный вздох:

— Вот и все, — закончил он.

Он ощутил облегчение, поведав историю, которую хранил в себе столько лет. "Я принял верное решение", — подумал он.

Некоторое время ребята молчали. Потом вдруг заговорили все разом:

— Ах, Тимоти! — воскликнула Марта.

— Сдается мне, что сегодня я буду плохо спать. Как тебе не стыдно, Тимоти Фаер! — посетовала Эдвина.

— Ты был прав насчет этой истории! Какой кошмар! — проговорил Клайд.

— Где ты ее услышал? Ты обязан нам сказать, — потребовал Филипп.

— Некоторое время я был у Гаррета репетиором, — объяснил Тимоти. — Он сам мне и рассказал. Мне кажется, ему было просто необходимо с кем-нибудь поделиться всем этим. Каким-то образом освободиться от страшного груза.

Эдвина поежилась:

— На дворе так темно. Я прямо-таки боюсь возвращаться домой.

— Я сяду в твою коляску, — предложил Генри, — и буду оберегать тебя.

— Не верь ему, — пошутил Филипп. — Он просто боится возвращаться один. Твое общество ему нужно, чтобы ты оберегала его!

Все засмеялись и начали расходиться. Друзья благодарили Тимоти за гостеприимство и восхитительный рассказ. Однако несмотря на все улыбки и теплые пожелания, Тимоти видел, что ребята действительно напуганы.

"Они бы испугались куда больше, если бы узнали, что я изменил фамилию семьи с Фаер на Мельбурн, когда рассказывал историю. Если бы узнали, что сам я назвался Гарретом. А мачехе дал имя Мэгги. А Нэнси, — которая сейчас убирает кружки из-под сока, — так и осталась Нэнси.

— Вы хорошо себя чувствуете, господин Тимоти? — поинтересовалась Нэнси с улыбкой, которая показала отсутствие нескольких зубов. — По-моему, вы как-то странно выглядите, молодой человек.

— Все превосходно, Нэнси, — успокоил он ее, кивнув.

Это было правдой. Он чувствовал себя не просто хорошо. Ему стало как-то легче. Правильно, что он обо всем рассказал. Наконец-то.

Тимоти повалился на диван.

— Ботинки на диван не кладите, — предупредила его Нэнси, выходя с подносом из комнаты

На Тимоти вдруг накатило какое-то легкомысленное настроение. Как только дверь за Нэнси затворилась, он сразу же положил ноги в ботинках прямо на подушки.