– Привет, ребята, – пробормотала я. – Приятно вас видеть. Но простите, мне пора.
Я направилась следом за Картером и Зией к огненному трону. Ра, по обыкновению, приветствовал нас беззубой улыбкой. На вид он был такой же дряхлый и сморщенный, как обычно, но в его глазах что-то изменилось. Раньше он смотрел сквозь меня, как будто я была чем-то вроде мебели, но сейчас его взгляд явно задержался на моем лице.
При нашем приближении он радостно протянул нам тарелку с миндальным и шоколадным печеньем, которое, правда, слегка подтаяло из-за жара от трона.
– Печенье? У-иии!
– Э-э… спасибо. – Картер вежливо подцепил миндальное печенье.
Я, как всегда, проголосовала за шоколад, и очень энергично. Когда мне в последний раз удавалось нормально поесть? Только когда мы были у папы…
Ра отложил блюдо и с трудом поднялся на ноги. Бес сунулся ему помочь, но Ра отмахнулся от него и поковылял прямиком к Зии.
– Зия, – радостно проворковал он нараспев, словно напевая колыбельную. – Зия, Зия, Зия.
Меня словно током тряхнуло: я впервые услышала, как он называет ее по имени.
Старик протянул морщинистую руку к ее ожерелью со скарабеем. Зия с опаской попятилась и вопросительно покосилась на Картера.
– Ничего, все в порядке, – заверил ее Картер.
Глубоко вздохнув, Зия расстегнула цепочку ожерелья и вложила амулет в ладонь старого бога. Амулет вдруг вспыхнул, излучая теплое сияние, которое тут же обволокло Зию и Ра единым золотистым коконом.
– Хорошо, хорошо, – сказал Ра. – Хорошо…
Я ждала, что старый бог почувствует себя лучше. Вместо этого он вдруг начал рассыпаться на части.
За сегодняшний день я всякого успела насмотреться, но это зрелище было самым пугающим. Первым делом у него отвалились уши и тут же рассыпались в прах. Потом его кожа стала осыпаться, как песок.
– Что происходит? – завопила я. – Что нам делать?
Картер застыл, вытаращив глаза от ужаса и разевая рот, как рыба, не в силах сказать ни слова.
Улыбающееся лицо Ра исчезло. Ноги и руки растрескались и отвалились, как у пересохшей на солнце статуи из песка. Ветерок смел его прах в Реку Ночи.
– Быстро он сегодня, – пробурчал Бес, которого происшедшее, похоже, не сильно взволновало. – Обычно на это уходит больше времени.
Я уставилась на него.
– Ты что, видел такое раньше?
Бес криво усмехнулся.
– Эй, я ведь тоже иногда дежурил на солнечной барке в старые времена. Мы все видели, как Ра проходит свой дневной цикл. Правда, давно это было… О, гляди.
Он указал на Зию.
Скарабей в ее руках исчез, но золотой свет остался, окружая ее сплошным ореолом. Она повернулась и посмотрела на меня с лучезарной улыбкой. Я никогда раньше не видела ее такой радостной, такой довольной.
– Теперь все ясно. – Ее голос сделался глубоким и звучным, как будто в нем зазвучал целый хор. – Все дело в равновесии, верно? Мои мысли и его. Или… мои и ее?
Она рассмеялась, легко и победно, как ребенок, впервые прокатившийся на велосипеде.
– Наконец-то возрождение! Вы были правы, Сейди и Картер! После стольких тысячелетий во тьме я наконец возродился через сострадание Зии. Я и забыл, каково это – быть молодым и сильным.
Картер растерянно попятился. И лично я его в этом не винила. Мои собственные воспоминания о том, как Уолт и Анубис слились воедино, были еще очень свежи, так что я вполне понимала чувства Картера: вряд ли ему приятно было слышать, как Зия говорит о себе в третьем лице.
Я еще глубже погрузилась зрением в Дуат. И увидела его. На месте Зии стоял рослый мужчина в доспехах из кожи и бронзы. Отчасти он все еще был похож на Ра: такой же лысый, а морщины на его лице все так же выдавали преклонный возраст, и у него была такая же добродушная улыбка (правда, все зубы теперь были на месте). Но при этом его осанка оказалась ровной, тело бугрилось мышцами, а кожа сияла, как расплавленное золото. В общем, перед нами стоял самый накачанный и самый лучезарный в мире дед.
Бес преклонил колени.
– Владыка Ра.
– Ах, мой маленький друг, – сказал Ра, взъерошив ему волосы ладонью. – Встань! Рад видеть тебя.
Собек на носу лодки тут же встал по стойке «смирно», отсалютовав своим железным посохом, как винтовкой.
– Владыка Ра! Я знал, что ты вернешься.
– Собек, ах ты старый крокодил, – усмехнулся Ра. – Ты бы слопал меня не задумываясь, если бы не боялся, что тебе за это влетит. Небось Гор и Исида долго тебя дрессировали?
– Э-э… хм, – прочистил горло Собек, – вижу, ты все знаешь, владыка. Но такая уж у меня натура, – пожал он плечами.
– Ничего страшного, – улыбнулся Ра, – скоро твои сила и свирепость очень нам пригодятся. Скоро ли рассвет?
– Да, владыка, – сказал Собек, указывая вперед.
Я взглянула и увидела свет в конце туннеля – в самом буквальном смысле. Мы приближались к выходу из Дуата, где Река Ночи становилась шире и спокойнее. Примерно в километре впереди виднелись врата с двумя статуями бога солнца по бокам. За ними ярко сиял дневной свет. Постепенно превращаясь в облака, река изливалась прямо в утреннее небо.
– Прекрасно, – сказал Ра. – Теперь доставь нас в Гизу, бог Собек.
– Да, владыка. – Бог крокодилов окунул свой железный посох в воду и принялся работать им, как гондольер шестом.
Картер так и не сдвинулся с места. Стоял как истукан, бедняга, пялясь на бога солнца со смесью потрясения и восхищения.
– Картер Кейн, – тепло заговорил с ним Ра. – Я знаю, тебе трудно принять это. Но знай – ты очень дорог Зии, и ее чувства к тебе ничуть не изменились.
Я откашлялась.
– Прости, владыка… одна просьба, ладно? Пожалуйста, не целуй его.
Ра рассмеялся. Его образ мигнул, и я снова увидела перед собой Зию.
– Не стану, Сейди, – пообещала она. – Пожалуй, сейчас неподходящее время.
Картер неловко повернулся, бормоча что-то вроде «Гм… Я тут… недалеко», и поплелся на корму, спотыкаясь и наткнувшись на мачту, как слепой.
Зия тревожно нахмурилась.
– Сейди, будь добра, побудь с ним, ладно? Скоро мы достигнем границ смертного мира, и мне нужно сохранять бдительность.
Для разнообразия я не стала спорить, а послушно потопала за братом.
Я нашла его около румпеля, где он сидел с самым сокрушенным видом, обхватив колени руками и уронив на них голову.
– Ты в порядке? – спросила я. Глупый вопрос, я знаю.
– Она – старик, – пробормотал он невнятно. – Девушка, которая мне нравится, превратилась в пожилого дядьку с мышцами как у культуриста и голосом ниже, чем у меня. Я ведь целовался с ней на пляже, а теперь…