Передав с рук на руки Краба и Маклера, опера отправились в «Пищу богов». Сидя за столом и орудуя ложками и вилками, только что не клевали носом. Официантка Юля, проходя мимо них и встретившись взглядом со Стасом, сочувственно улыбнулась, настолько он выглядел усталым и измотанным. Тот тоже вымученно улыбнулся в ответ и сокрушенно развел руками.
Но, выйдя на улицу и ощутив струю свежего ветерка, все трое сразу почувствовали себя бодрее. Окинув себя критичным взглядом, Крячко досадливо отметил:
– Натуральный бомж! Все, едем к себе, я хоть рубашку поменяю. Да и под душем неплохо бы ополоснуться. А то у нас будет не «мерин», а поросятник на колесах. Жду возражений! – победоносно воззрился он на приятелей.
Оглядев себя и принюхавшись, Александр огорченно вздохнул:
– Да и я не лучше бомжа!
– Не возражаю! Едем к себе, – усмехнувшись, согласно кивнул Гуров.
Полчаса спустя, когда они вновь встретились внизу у «Мерседеса», телефон Станислава издал требовательный звонок. Это был Жора. Он сообщил, что общими усилиями «гепардовцев» беглец обнаружен. Но, как оказалось, Быблов был вооружен пистолетом. Отстреливаясь на ходу, он ранил в руку одного из байкеров. В данный момент, описав большую дугу по полям и бездорожью, Быблов свернул в сторону райцентра Стогово.
Крячко снова связался с Реонкиным и сообщил дополнительную информацию о перемещениях беглеца. Через минуту капитан ему перезвонил. По словам Анатолия, стоговские дэпээсники пообещали перекрыть все дороги в сторону райцентра, и задержание Быблова – вопрос ближайшей четверти часа.
– Быблов… Что-то эта фамилия мне напоминает… – Александр напряженно наморщил лоб. – В информационной базе нашей «конторы» один Быблов, по-моему, значится… Не он ли это? Сейчас созвонюсь, уточню…
Переговорив с кем-то по телефону, он удивленно покрутил головой.
– Охренеть! Поступила информация, что в Якорное на этих днях был сделан мощный финансовый вброс. Кто-то завез сюда около миллиона долларов наличными. Доставленные деньги предположительно депонируются в некой НКО, которая работает на западных грантах. Но таких тут несколько, попробуй, угадай, в какой именно. Теперь информация о Быблове. Это и в самом деле тот тип, о котором я говорил. Для публики он – московский коммерсант, занимающийся электроникой. Но в реальности отмывает деньги западных спонсоров, которые потом идут на счета НКО как частные пожертвования российских граждан. Имеет прямую связь с лондонским благотворительным фондом «Алмазный каньон», который через «зиц-директоров» управляется эмиссарами ЦРУ и МИ-6. В Якорном он появляется лишь время от времени. Но всякий раз по его приезде тут обязательно что-то происходит.
– А что ж его не возьмут-то? – недоуменно хмыкнул Стас.
– Работает очень чисто – никаких следов, никаких зацепок. Да и наши законы не вполне совершенны. В них достаточно лазеек для таких вот «благотворителей». То-то он сейчас и ударился в бега, раз появились реальные свидетели и факты, которые гарантированно обеспечат его посадку на нары.
Как далее пояснил Вольнов, предыдущая «закачка» денег произошла полгода назад. Это связывалось с визитом в Якорный столичной, скандально известной светской львицы Жанетты Топорякиной, представительницы московской НКО «Фонд укрепления подлинного народовластия», финансируемой неким меценатом, не желающим себя афишировать. Формально ее приезд был связан с проведением в Якорном «Симпозиума неортодоксальных церквей». Таковые были представлены обосновавшимися в этом и ряде соседних райцентров баптистами, адвентистами, иеговистами, сайентистами, мормонами и прочими сектантами. Но именно с того времени в областных либеральных изданиях и в здешнем «Либеральном фронте» начались массированные информационные атаки на Лосева и все то, что им тут делалось.
– А на кой он разрешил тусоваться в Якорном всей этой сектантской швали? – нахмурился Крячко.
– Они имеют официальную регистрацию, и отказать им реальных оснований как бы нет. Кроме того, на их стороне наша сплоченная либерастная гидра. Но самое главное, был сделан мощный нажим из губернских кабинетов, и прежде всего со стороны Рвачева.
Снова зазвонил телефон Станислава. Усталым, охрипшим голосом Жора Штык доложил, что погоня закончена, но… Беглец мертв. Как пояснил «гепардовец», Быблов покончил с собой, выстрелив себе в голову.
– Когда дэпээсники дорогу ему перегородили, он было дернулся назад, – повествовал Жора, – а там – мы на «хвосте» всей колонной. Ну, он каску скинул, в голову себе – хлоп! – и финита ля комедия. Зря они, конечно, так демонстративно заранее все перекрыли. Можно было оставить на дороге небольшой прогал, а перекрыли бы его в самый последний момент, и все было бы в шоколаде.
– Да ладно уж – как срослось, так срослось… – Стас старался придать голосу невозмутимость, хотя внутренне ощущал разочарование и досаду. – Жора, спасибо за помощь. Чем буду обязан?
– Да что об этом речь вести? – великодушно отказался «гепардовец». – Тут наши парни, наоборот, просят вас поблагодарить за такой классный кросс. Даже уже придумали новый конкурс – «Поймай шпиона». Дергаем спички, и кому короткая – шпион. Даем ему фору, а потом – в погоню. Обалденная будет гонка, с поисками и преследованием…
Сообщение Станислава о гибели Быблова Гуров воспринял с абсолютно невозмутимым видом. Пожав плечами, он коротко прокомментировал:
– Его выбор…
– Да, это его выбор, – понимающе покачал головой Вольнов. – И он продиктован членством в секте «Священная смерть», которая, кстати, недавно появилась и в России. Она сатанистского толка, замешена на воспевании суицида. Их идеал – японские самураи. Высшая доблесть – долгая мучительная агония.
– Шиза тупая! – сердито фыркнул Станислав.
– Мужики! Я вот о чем вспомнил… Эдика надо бы навестить, – резко сменил тему разговора Гуров.
– Надо! – согласились Вольнов и Крячко.
Не откладывая в долгий ящик, они тут же отправились в ЦРБ, купив по пути традиционные бананы-апельсины. Когда в приемный покой спустился приглашенный по их просьбе завхирургическим отделением, он едва не споткнулся на ступеньке и растерянно остановился, глядя на «делегацию».
– Вы… к Феофании? – робко поинтересовался врач.
– Нет, мы к Эдуарду Коваляшу, – испытующе взглянул на врача Лев. – Как он там?
Несколько успокоившись, тот пояснил, что состояние данного пациента тяжелое, но относительно стабильное.
– …У него явное отравление каким-то нервно-паралитическим газом и черепно-мозговая травма. Благо удар пришелся вскользь, поэтому кости черепа не повреждены, только рассечена кожа на волосистой части… Видимо, ему сначала прыснули в лицо из баллончика, а потом чем-то наподобие металлического прута нанесли удар. Вы хотите его увидеть?
– Да, желательно… – кивнул Крячко.
Они прошли в палату, соседнюю с той, где находилась Феофания. Эдуард лежал на больничной кровати с забинтованной головой, опутанный какими-то проводами и шлангами. Глаза его были закрыты.