«Я искренне надеюсь, это моя последняя запись в дневнике. Уже сегодня ночью, довольно скоро, я обрету свободу и вернусь в свой мир. Честно говоря, даже не верится: у меня дрожат руки, и это видно по неровному почерку и кляксам. Неужели я окажусь дома – в прекрасной Вселенной, где с восхитительной лёгкостью запросто получишь в морду, предложив первой встречной девушке потрахаться? О, только сейчас я понимаю, сколь чудесен мой город. Можно без опаски заходить в магазины, туалеты в торговых центрах, садиться в такси и даже, не испугаюсь этих слов, совершать покупки в секс-шопах, – ведь в реале нет полуголых продавщиц в кружевном нижнем белье!
Сущее блаженство.
Словами не передать, как я мечтаю увидеть вновь Москву – сладостный рай баров ночных окраин вроде Отрадного или Бутова: там без проблем выбьют передние зубы, стоит лишь взглянуть на чужую даму. Могу ли я быть более очарован? Нет, не могу. Честное слово, я так и поступлю, дабы влиться в знакомую реальность: подойду к красивой женщине на автобусной остановке да спрошу: как насчёт оргии? Хотя… Это уж слишком, в ментуру на пятнадцать суток загремлю. Может, попросту ущипнуть за задницу? Да, гораздо лучше – сразу прочувствуешь трещину между двумя нашими мирами. Местная девушка сразу выпрыгнет из трусов, к ней рысью подскачет её подруга, а затем все пассажиры новоприбывшего автобуса начнут ласкать себя на остановке. О, только что по спине пробежали мурашки. Сегодня был безумно сложный день. Мы с Жанной навестили самое пекло – деловой центр Секс-Сити, где бурлит главная жизнь современного порно. Пришлось явиться в мужской одежде – во-первых, на девушку я всё же не очень-то похож, во-вторых, если меня разоблачат, неизбежна не только оргия – кварталы пронизаны шпионами района гей-видео… Господи всемогущий! Я знал, на что придётся пойти, поэтому готовился к худшему с самого начала. До центра мы доехали на такси, стареньком британском кебе из любительского порно dogging, столь модного сейчас в Лондоне: джентльмены по-английски вежливо имеют леди во время уличных пробежек. Впрочем, иногда и не совсем вежливо, но это уже издержки жанра. Спасибо Жанне, она умудрилась вызвать такси с крайне редким в наших краях водителем-мужчиной, и тот, изрядно замученный «натурой» с утра, был счастлив оказать услугу бесплатно. Едва нас высадили в центре и дверца такси захлопнулась, Жанна чуть ли не за шиворот по-хозяйски потащила меня в Город Порока. Вау. Я не появлялся в пасти монстра со дня своего появления здесь. Здесь живут прообразы из современных студий: Private, Magma, Moli, Wicked Pictures, Evil Angel, Ribu Film, Videorama. Как любому мегаполису, Секс-Сити нужно функционировать, никто не существует сам по себе, и тут не анархия вроде отрядов батьки Махно. Есть мэр (мулатка, обычно появляется на публике с хлыстом в руке, в кожаном корсете и туфлях на здоровущих платформах), имеются шопинг-центры и супермаркеты (с обрыдшими бананами и взбитыми сливками), наличествует даже коммунальное хозяйство: голые дворничихи (с мётлами, переделанными из старых моделей вибраторов) и мускулистые пожарные. Правда, на пожарных ужасно много жалоб – вместо работы парни частенько выезжают к нимфоманкам, и, едва что-то загорается – пиши пропало, им не дозвонишься. С утра всю команду вызывает одинокая неудовлетворённая домохозяйка, потом они едут к другой дамочке, и так круглые сутки, с редкими перерывами на еду и сон. Мы шли, и меня не покидало ощущение, что я нахожусь в клетке с тиграми. Все женские особи вокруг – без лифчиков (носить их в Секс-Сити вообще считается анахронизмом), лишённые любых волос на теле, словно жертвы лучевой болезни, с крашеными локонами. Смазанные косметическим маслом, звенящие пирсингом девицы скрещивают на тебе взгляды, «вычленяя» из толпы. Я уже выучил эти типажи наизусть. Вот упомянутые домохозяйки, выглядящие как фотомодели, не старше тридцати, с огромной грудью. У них всё и всегда ломается, поэтому они ежечасно вызывают сантехников, мастеров по ремонту телевизоров, механиков для автомобилей, многострадальных пожарных. Вот горничные в крахмальных передничках, включающие пылесосы лишь для того, чтобы заглушить звуки собственных стонов. Деловые женщины в строгих серых костюмах (и обязательно в очках) из офисов, где документы лежат для отвода глаз, а столы и даже ксероксы используются совсем не по назначению. Секретарши из упомянутых офисов, за всю свою жизнь не сварившие ни единой чашки кофе, но зато отлично знающие, как удовлетворять запросы начальства и случайных посетителей. Курортницы из серии Tropical, обвалянные в пляжном песке, бледные и мокрые, в «гусиной коже» от морской воды и истерзанных от вечного секса бикини. Про стриптизёрш и говорить нечего. Юные помощницы дантистов и гинекологов с кукольными личиками, в белых халатиках на голое тело… Кстати, у обитательниц Секс-Сити ужасно плохие зубы – ведь стоматологи не умеют сверлить и ставить пломбы, им предназначено ублажение пациенток. Гинекологи – исключительно мужчины, с красными от постоянного недосыпа глазами, бледными вампирскими лицами, балансирующие на грани полового истощения: осмотр вагины занимает полминуты, а средняя оргия с пациенткой и помощницей – час. Развратные чирлидерши в коротеньких юбочках. Надзирательницы из мужских тюрем (да, представляете, охрана там – ВСЕГДА только женщины) – строгие, подтянутые, в роговых очках, с хлыстиками и дубинками. Они обычно сбиваются в уличные стаи с девушками-полицейскими: постоянно возбуждены и особо опасны. Я слышал, как грохотали дубинки, однако мне не было страшно. Ведь что бы сегодня ни случилось, завтра я буду дома. Жанна шла рядом, взяв меня под руку, с мрачным, но целеустремлённым лицом. О чём она тогда думала?
Я не могу это знать.
Меня и самого обуяли сомнения: неужели я оставлю её здесь? Среди бездны разврата и порока? Да-да, я в курсе, что изъясняюсь как монах-иезуит. А вы поживите с моё в этой клоаке – за мгновение научитесь целомудрию. В голове одна мысль жрёт другую. Вот выберусь отсюда и для реабилитации на три месяца уеду в монастырь на Валдай. Или не уеду. Я наплёл Жанне про секс с Викой, но не удивлюсь, если просто физически не смогу больше видеть голых женщин… Сорвусь, побегу со всех ног, когда одна из них протянет ко мне руку. Расписываю сейчас, растекаюсь словами по бумаге, опасаясь спросить себя открыто – отчего я не беру с собой Жанну? Только ли потому, что меня ждёт в Москве Вика? Конечно же, нет. Я полгода как пропал без вести, она небось нашла себе другого ухажёра, милиция вяло и безрезультатно расследует дело о моём исчезновении. Так и что с Жанной? Пожалуй, мы оба понимаем: ей нет места в моём мире. Хотя я немножко верю, у нас в постели вполне получится. Наверняка пройдёт время – и я снова захочу женщин. В наличии двойной плюс – она девственница (о, мамочка гордилась бы моим выбором!) и одновременно искушена в любви. Но как сложится наша жизнь? Да простит меня Жанна за сравнение (к счастью, она этого не слышит), вывезти её в наш мир – всё равно что пригласить папуаску из людоедского племени на презентацию магазина Apple в Нью-Йорк. Она вообще ничего не знает о Москве. Для неё норма дать первому попавшемуся парню, что предложил прыгнуть в койку или сделать минет за огурчик в супермаркете. Понятие верности в мире порно отсутствует, невесту традиционно имеют все гости на свадьбе, жена впоследствии открыто трахается с друзьями мужа, а муж при жене ласкает всех подруг, чирлидерш и нянек скопом. Кончится тем, что в один прекрасный день я застану суженую под мощным торсом сантехника, просто потому, что так положено расплачиваться за ремонт унитаза, она не почувствует никакой вины… Да, я очень привязался к Жанне – но, по-моему, ей лучше остаться здесь. Девушка мира порно подобна редкому зверю, занесённому в Красную книгу… Запри дикое животное в зоопарке, и оно за считаные месяцы погибнет от тоски в неволе. И верно – какой смысл жить, если нет возможности приобрести за час любви понравившуюся вещь? Я не спорю, секс в обмен на дизайнерские сумочки, айфоны, автомобили и многое другое активно практикуется и в нашем мире, но в России это хотя бы не так уж откровенно. Кстати, я ещё не видел ни одного порнофильма, где девушка дала бы за айфон. Да. Порно отражает сказочную жизнь, а не суровый реализм.