– Ты пока погуляй, осмотрись, – обратился к молодому человеку Кожухов. – Это часа на полтора.
Парень кивнул и вышел. Таня проводила его в зеркале взглядом и вернулась к работе.
– Все, Томочка, – сказал с улыбкой парикмахер. – Выглядишь обалденно!
Та покрутила хорошенькой головкой, оценивая свое отражение в зеркале.
– Теперь займись Андрюшей, Тимурчик, – сказала она парикмахеру, – а то мы до обеда не начнем!
Кожухов ничего не ответил на это, но состроил такую гримасу в зеркале, что Тимур поперхнулся.
– С другой стороны, – быстро среагировала Тамара, – может, и не стоит гримировать вовсе, и так сойдет – натуральненько так, живенько!
Тимур схватился за щетку и принялся с серьезным видом расчесывать длинные черные волосы Кожухова.
– Кстати, – сказал он как бы между прочим, – босс приказали на этот раз без парика. Попробуем собрать в хвост, так сексуальнее?
– Делай что хочешь, – буркнул Андрей, откидываясь на спинку кресла. – Хуже уже не будет.
– Андрюшенька, зайчик, – примирительно защебетал Тимур, – я с тобой полностью согласен, но – приказ есть приказ! Мы – солдаты, наше дело подчиняться! Сейчас сделаем причесочку, потом – гримчик, и все будет прекрасненько!
Кожухов поморщился от обилия ласкательных суффиксов в речи парикмахера. Тот, виртуозно орудуя щеткой, собрал его волосы на затылке и прихватил черной лентой с жемчужной застежкой.
– Ну, вот – ни прибавить, ни убавить, – довольно пробормотал Тимур, откладывая щетку. – Теперь – фейс. Таня, за работу, – обратился он к худенькой девушке.
Когда Макс вернулся в грим-уборную, Таня заканчивала накладывать основу для грима. Рядом на столике лежали ужасающего вида ошметки резинистой массы, напоминающие человеческую кожу, бугристую, словно изрытую оспой. Макс тихонько примостился в уголке и принялся наблюдать за тем, как ловкие руки гримерши превращают красивое лицо Андрея в уродливую маску. Когда она закончила, он взглянул в зеркало.
– Класс! – заметил Тимур, приближаясь. – Настоящее произведение искусства, детка, – обратился он к Татьяне.
– Ага, – хмыкнул Кожухов, проводя рукой по обезображенной половине своего лица, – андерграунд!
Таня молча стояла, не зная, принимать эти слова как похвалу или как обидное замечание.
– Семен от восторга будет биться в конвульсиях, – сказал Тимур. – Ему не нравилось, что Призрак слишком уж романтично выглядит. Теперь-то он не сможет так говорить!
– После премьеры от меня будут шарахаться дети и старушки, – согласился Кожухов, задумчиво разглядывая свое новое лицо. Внезапно он повернулся к Максу и спросил: – Как тебе?
– Отпад! – вырвалось у парня. Как завороженный он смотрел на Кожухова, в котором теперь, казалось, жили два человека: один – привлекательный, успешный и самоуверенный, другой – уродливый, жалкий и озлобленный на весь мир. Преображение показалось Максу жутковатым.
– Ладно, – вздохнул Андрей, обращаясь к Тане, но не глядя на нее, – присобачь как-нибудь эту маску и пойдем – порадуем Семена, у него сегодня праздник!
Татьяна аккуратно закрепила маску за ушами Кожухова.
– Глаза, – проворчал он, – я ни черта не вижу!
– Сейчас поправим, – быстро сказала Татьяна.
– Не надо, – отстранил ее руку Кожухов. – Возможно, Семен не станет настаивать на маске, если его удовлетворит это… – он пытался подобрать слова, но не смог.
Когда они с Максом вошли в зал, раздался чей-то восторженный вопль:
– Гляньте-ка, Каменный Гость!
В просторном, потрясающе красивом помещении, удачно сочетающем элементы классики и модерна, в это время находились человек пять артистов, сидевших в первых рядах. Вдвое больше стояли на сцене – все в гриме и костюмах, но никто не выглядел столь внушительно и устрашающе, как Кожухов.
– На что пялитесь? – рявкнул Андрей, спускаясь по проходу.
– На красу твою неземную! – проворковала Тамара.
Мужчина в смешных коротких бриджах зеленого цвета, строгом пиджаке и желтом шарфике, небрежно перекинутом через плечо, не скрывая восторга, в два прыжка преодолел расстояние, отделяющее его от Андрея, и оказался прямо напротив с выражением счастья на лице.
– Вот! – возопил он дурным голосом. – Вот так я представляю себе Призрака! Кто создал этот шедевр?
– Одна страшилка с крысиным хвостиком, – огрызнулся Кожухов. – Тебе, Семен, лучше знать, ты же ее нанимал!
– И не прогадал! – с гордостью заметил режиссер, хотя по его лицу становилось очевидно, что он понятия не имеет, о ком говорит. Все в труппе знали, что набором персонала занималась помощница Ворошило, Рената Голдберг, но Семен имел склонность приписывать заслуги только себе. Ворошило был гениален в своем роде. На его счету около пяти успешных российских мюзиклов, достаточно долгоиграющих, чтобы Семен имел полное право считать себя звездой шоу-бизнеса. Поэтому, когда речь зашла о постановке «Призрака оперы», выбор продюсеров пал на него. Только Семен Ворошило мог сделать Зрелище с большой буквы, шокировать публику и заставить ее реветь от восторга. Он специально приехал из Москвы и тут же заявил, что ему нужны два человека – Андрей Кожухов и Тамара Радзинская, а в противном случае он ни за что не ручается. Эти два условия оказались практически невыполнимыми. Радзинская была не только актрисой Санкт-Петербургского Театра музыкальной комедии, но и одной из самых востребованных героинь телесериалов. С Андреем Кожуховым ситуация обстояла еще хуже. Во-первых, он постоянно курсировал между Питером и столицей, где у него имелась собственная студия звукозаписи. Кроме того, он заключил крупный контракт со звукозаписывающей компанией в Лос-Анджелесе и время от времени мотался в Штаты. И, наконец, на весну планировалось начало его большого турне по России, Белоруссии и еще нескольким странам постсоветского пространства, которое должно было продлиться три месяца. Андрей имел репутацию человека неуживчивого, агрессивного и эгоцентричного, что делало работу в команде чертовски сложной. Учитывая все это, продюсеры настаивали, чтобы Семен выкинул кандидатуру Кожухова из головы и обсудил участие другого, менее проблемного артиста. Однако Ворошило оставался непреклонен: он хотел Андрея Кожухова и не желал дискутировать. Конечно, продюсеры понимали, что участие звезды масштаба Кожухова непременно принесет плоды и сильно расширит зрительскую аудиторию. Одним из главных доводов против его участия являлось то, что, признавая заслуги и талант Андрея как рок-музыканта и композитора, продюсеры сомневались, что он способен к актерской игре. Мощный голос – это прекрасно, но все же они ставят спектакль, и одних вокальных данных недостаточно. Ворошило был единственным, у кого не возникало сомнений на этот счет, и режиссер оставался тверд: он примет предложение поставить шоу только в том случае, если утвердят все его кандидатуры.
Условия Семена приняли, но уламывать Кожухова пришлось долго. В конце концов он согласился, но с условием, что репетиции начнутся после его приезда из Лос-Анджелеса. И Семен обещал подождать! Продюсеры рвали и метали, но поделать ничего не могли: им нужен был лучший постановщик музыкальных спектаклей, а лучшим считался Ворошило.