Для немцев это был шок. Сначала они решили, что русские начинают крупное наступление, и придержали резервы, готовые отправиться в Сальские степи, в частности 1, 2 и 5-ю танковые дивизии.
Истребительный полк до начала наступления сидел на аэродроме. Самолеты замаскировали хорошо. Периодически один из командиров штаба армии делал облеты наших позиций на самолете У-2 – нет ли недочетов по маскировке?
Автотранспортные подразделения получили взбучку. Перед облетом ночью прошел сильный дождь, и автоколонна с боеприпасами завязла в грязи на раскисшей грунтовке. На выручку поехали трактора, и всю эту картину обнаружил с воздуха проверяющий.
На разведку немецких позиций ежедневно вылетал двухмоторный Пе-2. Осматривали визуально, делали фотографии, которые изучали в штабе.
Аэродром, где располагался полк Тихона, был в двадцати километрах от линии фронта. Но когда началась артподготовка, ее мощный гул донесся до аэродрома. Пилоты уже сидели в машинах на готовности номер один. Двигатели были прогреты, но заглушены. Механики, техники и оружейники посматривали в сторону штаба: с той стороны должны были дать сигнал на взлет – зеленую ракету. Задачей полка было прикрыть штурмовиков и бомбардировщиков от немецких истребителей в своем выделенном секторе.
Напряжение нарастало. Со стороны передовой грохотало долго. Казалось, после такого огня на передовой не должно было остаться ни одного живого человека – мертвая, выжженная земля. Ан нет.
Когда стих грозный гул орудий, взлетела ракета. Почти разом заработали моторы «яков», стоянки окутались сизым дымком выхлопных газов. Вот уже пошла на взлет первая пара, вторая, третья…
До второй эскадрильи, где служил Тихон, очередь дошла через пять минут. Над взлетной полосой поднялось облако пыли от винтов десятка взлетевших истребителей.
Взлетали парой. Впереди – Тихон, правее и сзади – Федор.
Едва поднялись на сотню метров, увидели многочисленные дымы над немецкой передовой.
Истребители набрали высоту три тысячи. Внизу все было маленькое: танки, как букашки, людей вообще не было видно.
По рации раздался голос комэска:
– Под нами «горбатые», глядите в оба. Ходим «ножницами».
Был такой тактический маневр у истребителей. Штурмовики имели более низкую скорость, чем истребители, вот группе прикрытия и приходилось разбиваться на две части. Ходили встречными галсами, выписывая растянутую змейку. Сбросить скорость технически возможно, если лететь параллельно штурмовикам. Но появись «мессеры» – и скорость, и высоту быстро не наберешь. А для истребителей скорость и высота – залог успеха.
Прошли передовую – всю в дыму и пыли. «Горбатые», как прозвали штурмовики Ил-2, приступили к боевой работе, начали обработку бомбами и ракетами второго эшелона немецкой обороны.
Со стороны запада показалась большая группа самолетов, и по рации последовало предупреждение комэска:
– «Маленькие», вижу «худых». Первая и вторая пара, прикрываете «горбатых», третья и четвертая – набираете высоту.
Главная задача истребителей прикрытия – не дать прорваться немцам к штурмовикам.
Тогда еще «илы» не имели задней кабины и хвостового стрелка в ней. Появился он позднее, но бронезащиты стрелковая установка не имела. Немцы об этом быстро узнали. «Мессеры» обстреливали стрелка, а после его ранения или гибели уже били по самолету. Зачастую пилоты штурмовиков успевали сменить трех-четырех стрелков. Да и стрелок не всегда мог выручить, он мог оборонять только заднюю верхнюю полусферу. А «худые» с успехом атаковали снизу сзади, на восходящем маневре. Если нашим «якам» при отражении атаки удавалось сбить вражеский самолет, экипаж хвалили. Но главной их задачей было не допустить потерь среди «горбатых», им и так доставалось при штурмовке от огня зенитной артиллерии.
И вот уже закружилась смертельная карусель.
«Мессеров» в такой раскраске Тихон видел впервые. Кокки винтов окрашены в желтый цвет, на боковинах моторных капотов карты игральные нарисованы: у кого туз трефовый, у кого – дама пик. Они были явно переброшены с Западного фронта – той же Франции или Бельгии. И опыт чувствовался. Напористо действовали, даже нагло. Но «яки» быстро отбили охоту наглеть. Первым задымил и отвернул на запад, к своему аэродрому, именно немец.
Несколько минут немцы численно превосходили наших, но после того, как на помощь пришла первая эскадрилья, ситуация изменилась.
Тихон старался зайти на горизонтальном маневре в хвост «худому». «Як» выполнял полную циркуляцию за девятнадцать-двадцать секунд, немцу для этого нужно было на несколько секунд больше.
В хвост «худому» зайти не удалось, но на несколько мгновений фюзеляж «худого» задней боковой частью попал в прицел, и Тихон не упустил удобный момент, сразу нажал гашетку пушки и пулеметов. Увидев разрывы своих снарядов на «мессере», он тут же взял ручку на себя, чтобы не столкнуться.
А по рации уже кричал Федор:
– Падает фриц, падает! А-а-а!
Тихон обернулся. В запале боя Федор все силы и внимание тратил на то, чтобы удержаться в кильватере за ведущим, и не заметил, как сзади к нему подкрался «мессер» и открыл огонь.
Тихон резко заложил «иммельман», неготовый к такому маневру Федор проскочил мимо, а немец оказался перед Тихоном. Оба самолета шли в лобовую атаку навстречу друг другу. Сближение было стремительным. Сквозь лобовое стекло Тихон видел, как нарастает диск винта – уже была видна голова летчика.
В последний момент немец не выдержал лобовой атаки и взял ручку управления на себя, чтобы не столкнуться. При лобовом столкновении на таких скоростях шансов спастись у обоих летчиков нет никаких.
Тихон к уходу немца был готов – он держал палец на гашетке. И только увидел брюхо чужого истребителя, приподнял нос своего самолета и всадил в это брюхо пушечную очередь. В следующую секунду сам с переворотом ушел в сторону. Промедли он эту секунду – и неизбежно столкновение. Времени посмотреть – горит немец или просто падает – уже не было.
Где ведомый? Парень без боевого опыта, одиночный же самолет – легкая добыча для немецких асов. Он поискал глазами вокруг – бесполезно. Тут и там самолеты мелькают – свои и чужие, парами и в одиночку.
Тихон бросил взгляд на указатель топлива – пора было идти на свой аэродром. Казалось – минута прошла, как бой начался, а баки почти пусты. И, как подтверждение его решению, поступил приказ по рации:
– Маленькие, заканчиваем бой, идем на аэродром.
Немцы не преследовали их, видимо, у самих топливо было на исходе.
Организованной группой построиться не удалось: кто летел парой, кто – в одиночку, потому что напарника сбили. И если на задание взлетали почти все сразу, то, вернувшись, садились по мере подхода.
Приземлившись, Тихон зарулил на свою стоянку. Соседняя, где должен был стоять истребитель Федора, была пуста.