– Завтра наступление. В семь утра артподготовка, потом двинутся танки. Мы идет вторым эшелоном, с дистанцией двести метров. Прошу каждого командира лично проверить боеукладки, уровень топлива в баках. За выход из боя по техническим причинам отдам под трибунал.
Дальше пошли чисто тактические вопросы – какая батарея на левом фланге, какая в центре. Жалобы командиров пошли – помпотех с маслом трансмиссионным жмется.
Уже в конце встал командир самоходки Савельев. Воевал он с первых дней, дважды горел, был человеком опытным и прямым.
– Пулеметы бы нам ручные в каждую машину. Случись – подобьют, отбиться нечем.
Это было правдой. У командира самоходки и механика-водителя – пистолеты, для заряжающих – ППШ. Случись столкновение с вражеской пехотой – чем отбиваться? У танков два-три пулемета есть. Упущение конструкторское, а отдуваться придется экипажу. Понятно, машина в спешке создавалась, не все учли.
Было и еще одно, сильно досаждавшее – вытяжной вентилятор слаб. Это выявилось еще на полигоне, во время стрельб. Загазованность боевого отделения большая, после шестого-седьмого выстрела першило в горле, слезились глаза и грудь разрывал сухой кашель.
Командир полка о проблеме знал, но отговорился:
– Все, что положено по штату, есть. Остальное у немцев трофеями возьмете.
И в самом деле, в целом самоходка получилась удачной. По мере выпуска ее понемногу модернизировали, улучшали, и в итоге с 1944 года стали выпускать СУ-85М, но пулемета на ней по-прежнему не было. Конструкторы объясняли его отсутствие теснотой компоновки. Экипажу и без того тесно в боевом отделении, а для размещения пулемета шаровая установка нужна, место для боезапаса. Потому почти все экипажи в дальнейшем имели трофейные немецкие пулеметы МГ. Они были надежнее нашего ДТ – танкового варианта ручного пулемета Дегтярева.
Когда Виктор вернулся к самоходке, Юнус уже сходил на полевую кухню вместе с заряжающим Яковом. Они принесли котелки с обедом, хлеб, две пачки махорки и пачку папирос для командира, а еще фляжку водки. Получал ее старшина хозвзвода в канистрах, разливал по фляжкам.
Сели обедать. Когда не спеша поели, Виктор объявил о завтрашнем наступлении. Все понимали – надо, но каждый внутри себя переживал это по-своему.
За самоходку Виктор был спокоен – новая, исправна. Но как экипаж проявит себя в бою? От действий любого члена их маленького коллектива зависела жизнь всех остальных. Слаженность, быстрота – вот залог успеха.
Ночью Виктор спал плохо, несколько раз просыпался. Слышал, как выходил покурить на улицу Антон. Только Юнус спал беспробудно, храпел, и Виктор даже позавидовал – стальные нервы у татарина, что ли? Или это поведение новичка, не нюхавшего пороха?
Утром лица у всех были хмурые, но завтрак съели – отсутствием аппетита никто не страдал. Пехотинцы же перед боем старались не есть – при ранении в живот у голодного больше шансов выжить. Танкисты и самоходчики таких ранений обычно не имели. При попадании снаряда в танк они либо гибли все и сразу, либо получали ожоги. Кому везло, успевали выбраться, особенно если снаряд попадал не в боевое отделение, а в мотор или в ходовую часть.
Не успели они как следует подхарчиться, как в стороне линии фронта сильно загромыхало – это били наши замаскированные батареи. Стреляли и минометы, и полковые и дивизионные пушки, стоявшие на передовой. Их поддержала корпусная артиллерия. А затем уже в дело вступила реактивная артиллерия.
Самоходчики не видели, как ночью, скрытно подошел дивизион гвардейских реактивных установок БМ-13 «Катюша». Ракеты с воем, с огненными хвостами, с дымным шлейфом многочисленными кометами неслись на вражеские порядки.
Когда «катюши» выпустили весь боезапас, они сразу снялись с позиции, и вся колонна их быстро проследовала мимо села. Была у них такая тактика: подойти поближе к передовой, нанести удар и тут же уйти. Охотились немцы за «катюшами», засекали их позиции и старались накрыть артиллерийским огнем. Но не сейчас.
В шквале огня разных видов артиллерии немецкие пушки молчали. Наши били по заранее разведанным позициям, и фашисты понесли тяжелые потери.
Пока шел артналет, по рации поступил сигнал о выдвижении. За грохотом пушек лязга гусениц и рева множества моторов не было слышно.
Над передовой в разных местах взметнулись красные сигнальные ракеты, в бой двинулись танки. Прикрываясь их бронированными телами, из траншей и окопов поднялась пехота.
По рации прозвучало:
– Самоходы, вперед! Не подкачайте, сынки!
Виктор узнал голос командира полка.
Самоходки пошли в атаку.
Виктор прильнул к наблюдательным приборам, однако целей пока не наблюдалось. Что можно было подавить, уже было разнесено артиллерийским огнем.
Проехали мимо нашего подбитого Т-34, и Виктор сразу насторожился – где-то впереди противотанковая пушка. Поле боя затянуто пылью, дымом, слышны резкие звуки выстрелов танковых пушек и самоходок, горохом – автоматная стрельба.
Нашим войскам удалось прорвать первую линию траншей, но вторая была укреплена лучше, имела бетонные доты и пулеметные гнезда в бронированных колпаках.
Впереди вспыхнул танк.
– Становись за ним! – скомандовал Виктор. На ходу определиться, откуда ведет огонь противотанковая артиллерия, сложно.
Несколько минут они стояли, а наводчик и Виктор через приборы наблюдения осматривали позиции немцев.
– Юнус, влево двадцать – пушечный дот!
– Якши, увидел.
– Яков, заряжай осколочным. Антон, выворачивай из-за танка, разворачивай вправо, и сразу – короткая остановка.
Самоходка дернулась, немного развернулась и тут же остановилась. Юнус быстро вращал маховики наводки, нажал на спуск. Громыхнул выстрел, самоходку качнуло.
Виктор смотрел в прибор наблюдения. Есть попадание! Дот заволокло дымом. Угодил Юнус в амбразуру или нет?
Когда пыль и дым снесло в сторону, стало видно – попадание рядом с амбразурой. Дот был бетонный, спереди присыпан землей. Сейчас взрывом землю разметало, и бетон обнажился.
– Юнус, чуть ниже… Яков, осколочный!
Клацнул затвор.
– Готово! – крикнул Яков.
Стрелять бронебойным по бетону бесполезно, единственно эффективное средство – попасть в амбразуру осколочным, тогда расчет погибнет от осколков.
Ствол пушки в доте шевельнулся. «По нам наводят», – мелькнуло в голове у Виктора. Неуютно себя чувствовать под прицелом. Сейчас все решает скорость – кто быстрее.
Выстрелы прозвучали одновременно. В амбразуре дота сверкнуло, вырвалось пламя. Прямое попадание! Но и в самоходку угодил снаряд – удар был сильный.
– Все целы?
Отозвались все члены экипажа. Стало быть, сквозного пробития нет. Осмотреть бы самоходку снаружи, но сейчас выбираться из боевой машины опасно: пули так и свистят, периодически щелкая по броне.