«Нет! Нет! – изо всех сил мысленно закричал Броди, – можете спокойно отдыхать! Мы будем охранять ваш сон!»
«О! Я слишком многого насмотрелась! – У незнакомки явно были некие планы насчет своего отдыха. Но спать ей, видимо, хотелось неимоверно, глаза слипались, и ей удавалось держать их открытыми лишь ценой больших усилий. Вдруг она резко вскинула голову и скомандовала: – Спать! Всем спать! Вы будете отдыхать вместе со мной! Спать!»
В тот же момент Александр Константинович почувствовал, как сон мощным крылом накрывает его сознание. Оглянувшись по сторонам, он заметил, что рабочие-туземцы тут же попадали и моментально заснули. Археологи поддавались гипнозу немного хуже, но тоже бесповоротно. Лариса уже лежала на боку, Карл сидел и изо всех сил дергал себя за нос и за ухо. Вот беззвучно завалились на камни Мануэль, Пако, Ирена и Люсия. Рухнул, как подрубленный мощный дуб, и кормилец. Плохо осознавая, что делает, Броди шагнул назад и обессиленной рукой вставил в рот загубник. Еще один шаг – и он со всплеском упал в воду. И, засыпая, сквозь сон уловил последние слова незнакомки:
«В воде спать тоже приятно!»
Если до этого, последнего сна были еще какие-то, Александр Константинович их не запомнил. Но последний был очень жутким: будто его замуровали в древней гробнице и лишили воздуха. Но по современным веяниям моды вделали в стену небольшое окно. Ведь не слепнуть же узнику в темноте! Правда, окно тоже сделали совершенно герметичным. И воздух кончался. Медленно, но неотвратимо. Ему хотелось подползти к окну, выбить его и сделать полный вдох, но тело не повиновалось. Он старался изо всех сил, догадываясь, что окно можно выбить с легкостью, но руки были словно из ваты, а тело никак не желало принять нужное для удара положение. Последние вздохи оказались самыми болезненными и мучительными. Смерть не смотрела ему в глаза, но жизнь уходила бесповоротно. Он вспомнил о Ларисе и подумал: «Как все-таки мало мы прожили в супружестве! И как мало я сделал для нее приятного и хорошего. А ведь она достойна большего! Затащил ее в эту проклятую пустыню, лишил всех удобств и комфорта. Потянул за собой в эти жаркие катакомбы! И вот теперь мы спим, и я умираю… Умираю?!»
И Броди открыл глаза наяву. Сквозь стекло запотевшей маски увидел над собой светлое пятно воды. Попытался вдохнуть – и не смог. Но тут же догадался, что кончился сжатый воздух в баллоне. Это его и пробудило от гипнотического сна, навеянного незнакомкой. Почти теряя сознание, он ринулся к свету и, выскочив на поверхность, тут же вырвал изо рта загубник. Так долго он еще никогда не восстанавливал дыхание. Постепенно красные круги перед глазами стали расходиться, и он не спеша начал осматриваться. Полностью вылез из воды и сбросил с себя снаряжение для подводного плавания. А вокруг все оставалось на своих местах. Разве что некоторые из спящих поменяли немного свое положение.
Он первым делом бросился к Ларисе и попытался привести ее в чувство. Но все было бесполезно. Ни тормошение, ни щипки, ни даже пощечины не приводили главного спонсора в чувство. Тогда он прекратил «избивать» свою жену и принялся за Карла Пузина. Того хоть тоже было жалко, но он все-таки мужчина. К тому же друг. И вполне простит, если на теле появятся небольшие синяки и ссадины. Но и тут долго ничего не удавалось сделать. Пузин ни на что не реагировал.
Тогда Броди сел и задумался.
«Если я очнулся от сна, то почему? Что мне помогло? Да ничего мне не помогло – сам чуть не умер! Ага! Вот именно! Чуть не умер! Видимо, инстинкт самосохранения заставляет организм сбросить с себя оковы гипноза и включает защитные реакции. Если это так, тогда есть неплохой шанс это проверить. Но… Проверять, опять-таки, придется на друге! Хотя могут быть и непредвиденные последствия».
Подумав еще немного и повторно все взвесив, Броди вздохнул и принялся душить… Карла Пузина. Делал он это с большими сомнениями и страшно боялся переборщить. Но уже через минуту Карл открыл налитые кровью глаза, бешено завращал белками и нанес удар своему «спасителю» прямо под дых. Удар получился слабым, хоть и на удивление точным. Если бы он удался, Александр Константинович тоже бы долго ловил ртом воздух. А так он отскочил в сторону и за несколько глубоких вдохов быстро восстановил дыхание. Чего нельзя было сказать о Пузине. Тот долго хрипел, пытался подняться, заваливался снова на бок или падал на коленки. В конце концов Карл справился с собой и встал на дрожащие ноги. Осмотрелся вокруг, встретился взглядом со своим «душителем» и просипел с укоризной:
– За что, душегуб, жизни лишаешь?
– Так ведь ради спасения души твоей, сын мой! – последовал ответ. – Иначе тебя и пушкой добудиться не смог. Лишь таким способом от гипноза и избавил.
– А почему именно таким?
– Не удалось придумать чего-то лучшего…
– А почему именно меня? Потренировался бы сначала… – Осмотревшись кругом, Карл указал пальцем: – Вон, хотя бы на кормильце!
– Да он бы меня вообще убил спросонья! Ладно, хватит жаловаться, давай лучше думать, что дальше делать! Как остальных разбудить? Самим целым остаться да и их не повредить.
– А меня, значит, вредить можно? – Пузин потер раскрасневшуюся шею. Затем осторожно подошел на два шага ближе к незнакомке. – Да! Задала нам эта красавица задачку! И дернул черт Николая ее вытащить, на нашу голову!
– А вдруг она сейчас проснется и опять чего-то натворит?
– Все может быть! Слышал, как она высказалась насчет своей всесильности? Вот это меня больше всего и пугает. Лучше бы она попросила у нас помощи.
– Конечно. – Броди тоже подошел поближе. – Но ты знаешь, что во мне сейчас проснулся врач? Меня просто зверски тянет провести серию исследований над ее телом, осмотреть ее всеми без исключения методами, хотя бы просто ощупать и заглянуть поглубже в зрачки.
– А потом стать академиком и получить Нобелевскую премию! – в тон своему товарищу продолжил Карл. – Хотя одна уже точно у тебя в кармане: за расшифровку трактата. Да и вторая: за найденное государство со столицей! Да и…
– Хватит молоть чепуху! Лучше думай, что делать!
– Так ведь это в тебе врач проснулся, а не во мне! Ты и думай! Неужели нельзя ничего вколоть из возбуждающих средств? У нас целая аптека с собой!
– Целая, да не вся! Я уже думал об этом: ничего нужного у нас нет.
– А если… – Пузин задумался. – Если сделать больно-пребольно?
– Ну ты даешь! Давай! Начинай с Люсии!
– Да уж, ты умеешь смутить человека. А если попробовать контргипноз?
– Увы, в этой дисциплине я слабоват, – признался Александр Константинович.
– А может, здесь и не надо быть крупным специалистом? Просто будем кричать в два уха хором: «Просыпайся, а то тебя задушим!»
– Что-то в этом есть! По крайней мере, ничего не потеряем. Но если «эта» проснется тоже? Что будем делать?
– Тогда давай отнесем кого-либо на пробу подальше, вон за тот угол.
Не сговариваясь, они остановили свой выбор на самой легкой – Люсии. Подхватили ее, отнесли подальше и стали внушать с двух сторон команды, призывающие проснуться. Чего они только ни выкрикивали, как только согласованно и вразнобой ни действовали, минут пять у них ничего не получалось. Но потом, как-то сразу, вдруг, Люсия открыла глаза и настороженно спросила: