Они подошли к целому ряду отверстий, которые были закрыты красными крышками. Время от времени какая-нибудь из них открывалась, показывая, что спуск свободен. Но это длилось недолго. Через минуту кто-нибудь из жителей подбегал и, не останавливаясь, с ходу прыгал ногами вперед, даже не надев предварительно капюшона.
Показав, как правильно надо надувать защиту для головы, боцман сказал:
– Таски с красными крышками ведут в самый низ. Выходят они тоже рядом. Так что – встречаемся внизу.
Одна из крышек открылась, Тайра решительно села на край трубы, вздохнула поглубже – и соскользнула вниз. Халли если и трусил, то внешне это никак не выказывал, даже помахал рукой, перед тем как скрыться в отверстии. Донтер с полминуты еще поджидал свободной таски, а когда люк открылся, с молодецкой проворностью буквально полетел к самому подножию Западного бастиона.
Известие о смерти Халида застало Вителлу в одной из камер дворцовой тюрьмы, срочно переоборудованной под небольшую медицинскую лабораторию. Он собственноручно брал анализы и пробы крови поочередно у четырех мужчин и одной женщины, которые были отобраны из числа приговоренных к смертной казни. Запыхавшийся Ренни отозвал ученого в сторону и прошептал информацию, которую, даже частично, не должен был слышать ни один посторонний:
– Халид только что умер, так и не проснувшись. Его святейшество собирается делать вскрытие и желает немедленного твоего присутствия.
– Ты проследишь, чтобы обследуемых заключенных доставили в их камеры, а сюда никого не пускали? – спросил Вителла, расставляя пробирки по гнездам и быстро, но аккуратно размещая штативы в автоклаве и холодильнике.
– Да, сделаю!
– Тогда я бегу!
И он кратчайшим путем отправился к месту, откуда в шахту спускались разнообразные лифты и подъемники. Один из лифтов, рассчитанный только на троих, предназначался исключительно для высшего начальства и лиц верхнего эшелона власти. За неполных десять минут этот скоростной лифт доставлял пассажиров на глубину девятисот метров. Хоть и приходилось делать три пересадки.
Стремительно спускаясь по шахтному стволу, Вителла с огорчением размышлял о происшедшем.
«Что же там случилось? Халид прекрасно выглядел, и ничто вроде бы не указывало на такую его преждевременную кончину. Значит, что-то не так! Что же мы все-таки не учли? О Творец! Райгд ведь ничего не захочет слушать о приостановке эксперимента! В течение последних нескольких часов он поставил на ноги тысячи людей для достижения окончательного результата. Как все-таки некстати умер Халид! Теперь, скорее всего, все смертники будут обречены и погибнут при безостановочном повторении опытов. А если смертники, вернее, их количество подойдет к нулю? Кто будет следующим подопытным кроликом?»
Он почему-то ни минуты не сомневался, что верховного жреца отсутствие смертников не остановит. Да и вообще, проведение подобных мероприятий с участием живых людей вызывало у него постоянные угрызения совести. Это не выходило у Вителлы из головы.
«Как же все-таки убедить Райгда провести более скрупулезные исследования? Как найти оптимальный вариант, чтобы люди не погибали?»
В таких раздумьях декёрл вошел в помещение, где на столе лежал покойник, а рядом были разложены все необходимые инструменты для вскрытия.
– Наконец-то! – В голосе верховного жреца слышалось плохо скрываемое раздражение. – Наш «первопроходец» два часа назад был еще под воздействием снотворного, а час спустя, даже чуть больше, когда я зашел с очередным осмотром, уже остывал.
– Какое предварительное мнение о причине смерти? – Вителла при этом приподнял пальцами веки покойного и стал рассматривать остекленевшие зрачки.
– Скорее всего, обширный инсульт или острый коронарный синдром. – Стоящий тут же рядом Бензик задумчиво теребил свою редкую бородку. – А терапия явно запоздала. После вскрытия все станет более определенным. Ждали только тебя.
– Тогда… – Вителла взглянул на Райгда и получил утвердительный кивок. – Не будем терять времени, начинаем!
С самого утра наследный принц Хардийской империи Бутен пребывал в состоянии эйфории. Проснувшись чуть ли не затемно, он еле дождался того момента, когда правила приличия разрешали посетить принцессу Айни и вместе с нею позавтракать. Все ночи между помолвкой и предстоящей свадьбой будущая невеста была обязана проводить в лучших апартаментах посольства Египта в Хардии. Приходилось вечером, а чаще всего поздней ночью привозить принцессу в ее обитель. Это было единственное, что омрачало настроение принца. Всем сердцем и разумом он находился только с Айни, думал только о ней и даже перестал обращать внимание на окружающих. Два дня они провели вместе, путешествуя по пригородам Харди, осматривая исторические и архитектурные достопримечательности. И в эти дни принц совершенно не обращал внимания ни на сопровождающих его князя Ковели с Пеотией и Сакриной, ни на отсутствие своего лучшего друга Вителлы. Поэтому ему понадобилось несколько мгновений, чтобы понять и обдумать вопрос, заданный принцессой после завтрака:
– Пеотия сегодня совсем без настроения. А разве могла бы она быть такой грустной в присутствии вашего ученого друга?
«Пеотия?.. Ее подруга! Ученый друг?.. О Творец! Я совсем голову потерял!»
Принц, смеясь, обвел взглядом окружающих.
– Да ведь они были здесь! Вот Пеотия, – он еще раз покрутил головой, – а где же Вителла? Кажется, я недавно его видел?
– Уже целых два дня, как он избегает нашего веселого общества. Неужели вы такой невнимательный? – Принцесса игриво пригрозила пальчиком. – Если куда-то исчезну и я, вы наверняка и этого не заметите?
– Конечно не замечу! Так как моментально получу разрыв сердца. Я никогда в жизни так неотрывно ни на кого не смотрел! Даже ночью, когда я вас не вижу, мне постоянно мерещится ваше похищение. Из-за этого я даже утроил охрану и дозорные патрули вокруг египетского посольства. Меня приводит в ужас сама мысль о разлуке с вами больше чем на несколько часов. А как я жду нашей свадьбы! – Бутен даже охрип от волнения. – Тогда мы будем все время вместе!
Щеки принцессы покрылись румянцем от смущения, и она прикрыла их веером:
– Мне как-то не верилось в рассказы о том, что мужчины до свадьбы обещают каждую минуту своей жизни провести возле своей супруги. Зато после женитьбы они используют малейшую возможность как можно для более длительных и продолжительных отлучек из дому. Теперь я все больше склоняюсь к мысли о правильности подобных рассказов.
– Вы мне не верите? – В голосе принца послышалась растерянность.
– Хочу вам верить, – успокоила его принцесса. – Но посудите сами: еще совсем недавно вы обещали женить вашего друга, а сегодня совершенно забыли даже о его существовании.
– Прекрасная Айни! Разве я могу о чем-нибудь помнить, кроме как о вас? – стал оправдываться принц. – Тем более что Вителла попросил у меня десять дней на раздумье, после чего мы огласим его помолвку.