– Но ведь если они знают нечто о данном случае, нам расскажут?
– Трудно сказать… Если сочтут нужным…
– А ваше мнение? О чем они сейчас советуются?
– Понятия не имею! – пожал плечами Юниус. – Теряюсь в догадках. Думаю, лучше подождать их решения. А пока, если вам нетрудно, я бы вас попросил просветить меня в области клинической смерти. Раньше как-то не приходилось сталкиваться с информацией на эту тему.
– С удовольствием! – оживился усач. – Это моя специализация, могу рассказывать об этом часами, пока вам не надоест.
– Будем надеяться, что нас так долго здесь не задержат! – обернулся Юниус в сторону двери. – Поэтому, пожалуйста, вначале – самую суть.
Через полчаса они были снова вызваны к своим шефам, но не для продолжения беседы, а для прощания. После того как медики ушли, Тасон с замом поднялся в свой кабинет.
– Хочу тебя о кое-чем проинформировать…
Главный ведущий по контактам с другими народами уселся за стол и подпер голову рукой, как бы раздумывая, с чего начать. Потом неожиданно спросил:
– Ты ведь не веришь в чудеса?
– Каждое чудо имеет под собой основание, и если дать ему должное объяснение, все станет просто и понятно. – Видя, что шеф продолжает его пристально разглядывать, Юниус добавил: – Предварительно надо собрать самую полную информацию.
– Ну да, ну да. – Тасон вздохнул. – Но о некоторых чудесах приходится собирать информацию всю жизнь, а они так и не становятся понятнее.
– Выходит, вы склонны верить в нечто божественное?
– Да! Приходится! Возьми хотя бы нашу Мать Пирамиду. Ведь до сих пор неизвестно, что она и кто ее сотворил. И как?
– Ну так… это… – замялся Юниус с ответом. – Бывает и нечто неподвластное человеку…
– А обо всех ли подобных тайнах нашей планеты нам известно?
– Разве могут быть еще подобные пирамиды?
– Вряд ли… – Тасон покачал головой. – Но что-то другое? Возможно, еще более могущественное?
– Нам бы тогда было об этом известно!
– А нам и известно. – Увидев недоумение на лице своего зама, ведущий продолжил: – Сто двадцать лет назад при строительстве города Харди был найден загадочный туннель, ведущий глубоко под землю. Ни один из исследователей, спускавшихся туда, не вернулся на поверхность. Тогда император, возводивший дворец, приказал замуровать туннель навечно. Что и было сделано. И вот теперь, по прошествии стольких лет, из-за интенсивной добычи серебряной руды люди углубились настолько, что стали близки, возможно, к объекту или чему-то там еще, что расположено под городом. Что, если это такое же чудесное, как наша Пирамида? Если Пирамида дает возможность строить самое прочное и самое уникальное, то почему бы это нечто не дало возможности отсоединять разум от тела и давать ему свободу перемещения? Сохранив при этом все жизненные функции организма.
– И как же это проверить? – спросил Юниус. – Лезть под землю, на самое дно этих шахт?
– Да! – подтвердил Тасон. – Придется! Может, даже тебе лично, если никто другой не справится…
Уже больше часа глубоко под землей продолжался яростный спор, начавшийся, казалось, со спокойного обсуждения результатов. При вскрытии была установлена причина смерти – небольшое кровоизлияние в мозг. Конечно, подобное может произойти с каждым, тем более – с человеком, умершим в третий раз. Райгд сразу решил, что смерть наступила от естественных причин, а не в результате путешествия разума, и стал настаивать на продолжении опытов. Вителла, наоборот, стал доказывать, что это они в чем-то ошиблись и неправильно провели опыт, в результате чего организм Халида не выдержал. Страсти накалялись, каждый настаивал на правильности своей точки зрения. Никогда еще в своей жизни Вителла не смел так сильно перечить своему учителю и наставнику. А присутствующий здесь же Бензик уже давно не осмеливался вставить хотя бы слово, со страхом ожидая, когда гнев верховного жреца возобладает над терпимостью и вседозволенностью, которыми его лучший ученик и заместитель пользовался сверх всякой меры. За свою долгую карьеру невропатолога он помнил, как порой исчезали люди. Навсегда – за гораздо более мелкие попытки оспорить хотя бы слово, произнесенное его святейшеством, великим главным магистром Райгдом. А Вителла не только возражал, он еще и обвинял Райгда в бессердечии, неоправданной спешке и авторитарном нежелании выслушивать критику в свой адрес. Бегая по комнате, Вителла пытался перекричать Райгда, который, потеряв всю свою величественную невозмутимость и возрастную солидность, перешел на крик и даже начал размахивать кулаками.
– Господин великий магистр! Да так же нельзя!
– Для достижения великих целей оправданы любые жертвы!
– Но не человеческие!
– Сколько раз тебе повторять: приговоренные к казни уже не люди, а трупы! Трупы, годные только для вскрытия!
– Но приговаривают их к смерти, а не к мучениям! – Мечущийся Вителла остановился возле Райгда и посмотрел ему прямо в глаза: – Для того количества экспериментов, о котором вы говорили, не хватит смертников со всей Хардийской империи! Кого тогда начнете топить?!
– Для святого дела всегда найдутся тысячи добровольцев!
– Тысячи?! А так ли оно свято, чтобы приносить такие жертвы?!
– Замолчи!!! – Жрец поднял руки со сжатыми кулаками, лицо его перекосилось от ярости, и показалось, что он сейчас ударит ученика. – Не тебе судить о необходимости и святости! Ты не представляешь даже, насколько далек от знаний про высшие интересы государства! И я завидую твоему незнанию! На тебе не лежит тяжесть принятия ответственных решений, и тебе легко рассуждать о нравственности и гуманизме! Хочешь быть чистеньким? Не выйдет! Тебе еще рано обо всем знать, но, когда придет твое время, ты завоешь от ужаса… И от проблем, которые стоят, например, передо мной! И если ты не будешь к этому готов, то просто-напросто сломаешься как самое слабое звено в цепи. И если твое место в механизме государства будет ключевым, то и все государство развалится, как песочный замок!
Тут уже и Вителла, испугавшись такого напора, сообразил, что мало чего добьется, если останется на позиции явного сопротивления:
– Я, конечно, просто ученый и не могу с вами спорить о том, в чем вы разбираетесь намного лучше. Я только умоляю об одном: давайте не будем спешить и все проанализируем самым тщательным образом. Ведь несколько дней нас не спасут?
– Да ты становишься невыносимым! Возможно, эти несколько дней предотвратят лишние жертвы в дальнейшем!
– Но я не вижу никакой взаимосвязи!
– А тебе и не положено видеть!
Райгд попытался успокоиться и взять себя в руки. Отошел от притихшего Вителлы и уселся за стол, на котором громоздились записи, рулоны чертежей и даже пробирки с анализами.
– Все прения насчет нравственности нашей работы приказываю прекратить и больше к этому не возвращаться.