Донтер постарался скрыть издевательскую улыбку, потому что только что решил, каким образом расправится в итоге с мерзким негодяем. А затем заговорил обвинительным тоном с довольно удобной для проповеди возвышенности:
– Ты нарушил давний приказ помазанников Откровения, который пришел к ним от священных покровителей нашего города, – о запрете посещения этого места.
– Это не озеро запретило, – тут же возразил старикашка. – Это вы сами решили тут потом покопаться и отрыть все сокровища единолично. Так что не выдумывай!
– Потом, ты ведь знаешь про объявление чрезвычайного положения? К городу приближается сразу несколько огромных банд, и через девять-десять дней нам предстоит тяжелейшее кровопролитное сражение. Сейчас все горожане находятся на работах по укреплению крепостной стены и привратных башен, тогда как ты совсем не желаешь…
– А я инвалид! – изо всех сил заверещал глава рода Шесталов. – Имею полное право отказаться от ваших стен. Так же, как и наши женщины, дети и старики!
– Хочу сразу тебя ткнуть носом, инвалид, в тот факт, что стены не «мои», а дают они защиту всем горожанам, гарантируя им жизнь и свободу. И на них сейчас трудятся все инвалиды города без исключения, тогда как ты с неожиданной силой ворочаешь огромные валуны в запретном месте. Куда девалась твоя немощь?
– Ну… иногда ко мне на короткое время возвращаются прежние силы…
Вот с этого места Донтер уже не выдержал, в нем прорвалось сдерживаемое до сей поры бешенство, и он заорал, тыча в негодяя копьем:
– Да мне плевать на твое здоровье, урод непритворный! Но ты покусился на самое святое для нашего города: на наших будущих детей – и заставил работать вот этих женщин. Только за это следует применить к тебе наивысшую меру наказания.
– Неправда! – опять стал подпрыгивать Меис на месте и размахивать руками. – Никто их не заставлял! Они сами решили нам помочь по мере своих сил. Можешь сам у них спросить!
При этом он так грозно глянул на пятерых женщин, которых воины собрали у возвышения, что те испуганно сжались. При виде такого явного шантажа капитан перешел к священному вещанию:
– Уймись, отступник! И покорись силе Откровения! Ибо показало оно мне, что ты со своей злобой неимоверной угрожал этим женщинам, выкрикивая угрозы собственными сапогами ускорить их роды! Да как посмел ты, тварь ползучая, пойти на такое святотатство?!
Похоже, что многие из рода и в самом деле слышали такие угрозы, потому что отпрянули назад, а большинство встали на колени, признавая волю волшебного озера. Не выдержала и одна из женщин. Поборов собственный ужас за судьбу не рожденного еще ребенка, она истерически закричала:
– Да, да! Было такое! Клянусь Откровением Второго Пришествия! А месяц назад этот урод меня еще и спать с собой заставлял силой и голодом. Будь ты проклят!
Казалось бы, старик должен сразу пойти на попятную перед такими весомыми обвинениями, но он только нервно хохотнул и, сжав кулаки, шагнул вперед:
– Ах ты, сучка! Да ты сама ко мне в постель приползла и милости просила. Вот погоди, дома разберемся!
Донтер поднял обе руки вверх в отработанном перед зеркалами жесте:
– По законам Харди любая женщина имеет право свободного выбора, а просящая защиты да попадет под длань озера Откровения! Посему эти женщины теперь поживут при храме и там получат надлежащее медицинское обслуживание. Так повелели наши покровители, а мои уста передали вам.
Кажется, образованного директора уничтоженного катастрофой музея такие жесты на публику не впечатляли.
Слишком он хорошо знал по роду своей предыдущей деятельности, кто и как измышляет такие «великие откровения». Хотя, может, и сам удивлялся тому всезнанию, которое способствовало лидерам новой власти. Поэтому он не стал спорить по поводу забираемых из рода женщин, с которыми и так сплошная морока, а постарался опять пробудить у своих родичей низменное чувство корысти. Но первые фразы чуть не пошли ему во вред:
– Да пусть эти дуры живут в вашем храме и услаждают вашу похоть в круглосуточном разврате! Когда их затопчут насмерть ваши воины, они вспомнят о роде Шесталов, да поздно будет!
Один из воинов не выдержал такой клеветы и хулы, вытащил меч и решительно зашагал к хромому на обе ноги старцу. И только когда между ними осталось всего два метра и Меис с посеревшим от страха лицом завалился на спину, воин приостановился и с просьбой взглянул на капитана. Один только поощрительный жест – и глупый старец расстался бы в тот же момент с жизнью. Еще совсем недавно такой жест был бы дан, но теперь любой поступок совершался только во благо и во имя укрепления новой религии. Строптивого негодяя следовало наказать показательно, с далеко идущими последствиями и грамотно составленными легендами. Тем более, что особой мудрости для этих выдумок не требовалось. Поэтому лидер города и ставленник новой религии вопросительно развел руками:
– Итак, Меис, ты покаешься в своих грехах?
– Да-да, конечно, – затараторил старик, глядя, как воин вкладывает меч в ножны и возвращается на прежнее место. После этого и сам живо вскочил на ноги. – Но я буду жаловаться на общем сходе Предзакатной площади на такое своеволие, несправедливость и ущемление прав моего рода.
– Зачем же ждать следующего общего схода? – улыбнулся Донтер. – Он состоится только после отмены военного положения, и это может быть не скоро. Ведь свое основное требование ты можешь высказать мне, и я вправе решить любое – при подсказке священного озера Откровения.
– Ха! Так я тебе и поверил! Ты ведь все равно запретишь любое мое предложение.
– А ты попробуй… – Про себя лидер уже злорадствовал: жадный Меис попался на крючок и теперь точно не сорвется. – Если ты хорошо знаешь законы, то можешь потребовать все, что угодно. Но только не выходя за пределы этих законов.
– Ага, значит, так! – Зловредный старик вновь порозовел от злости и предвкушения. – Тогда я сейчас выведу тебя на чистую воду. В законе сказано, что посещать определенные места и раскапывать там завалы запрещено по двум причинам: там находится собственность города или скрывается смерть. Правильно?
– Верно.
– Но мы на собственность города не покушаемся, а своей жизнью каждый волен располагать по собственному усмотрению. Не лгу?
– Пока ты на удивление точен…
– Значит, мы можем смело копаться на этом месте по той причине, что вы нашими жизнями не распоряжаетесь. И мы будем это делать!
– А вот тут я тебе и приведу самые главные возражения! – грозно повысил голос капитан. – Ты в данном месте можешь рисковать только собственной жизнью, но ни в коем случае не своими членами рода! Понял?
– Но если они со мной пришли добровольно…
– Дети не имеют права голоса. А женщин и стариков ты явно запугал, поэтому им здесь больше не место.
– Вот! Все слышали? – опять запричитал Меис с истерическими интонациями. – А ведь я знал, знал, что он мне откажет! Не верьте ему, мне верьте!