Зеленые крыши.
Острова п.э. канада
о птицах
Дорогая учительница я думаю я напишу вам сочинение о птицах. птицы очень полезные животные. мой кот ловит птиц. Его зовут Уильям а папа зовет его том. Он весь паласатый и одно из ух отморозил той зимой. а так был бы красавец кот. Мой дядя тоже завел кота. Он однажды пришол к ним и не хочет уходить а дядя говорит что он очень умный не хуже людей. он позволяет ему спать на его кресле качалке а моя тетя говорит что он думает больше о нем чем о своих детях. это неправильно. мы далжны быть добрыми к кошкам и поить их свежим молоком но не далжны любить их больше чем наших детей. это все что я пока что думаю об этом а пока что
ваш эдвард блэйк КлэЙ».
Сент-Клер был как обычно краток и конкретен. Сент-Клер никогда не тратит зря слов. Я не думаю, что он избрал тему и сделал приписку по злому умыслу. Просто он не отличается особым тактом и воображением.
«Дорогая мисс Ширли!
Вы задали нам описать что-нибудь необычное, что мы видели своими глазами. Я решил описать здание магистрата. У него две двери, одна на вход, другая на выход. У него шесть окон и дымовая труба. У него две боковые стены и два торца. Покрашено оно в синий цвет. И от этого выглядит странным. Построено оно у нижней дороги. Это третье по важности здание в Эвонли. Перед ним стоят церковь и кузница. В нем собираются дискуссионные клубы и устраивают концерты.
Искренне Ваш,
Джекоб Доннелл.
P.S. Магистрат покрашен в ядовито-синий цвет».
Письмо Аннетты Белл было достаточно длинным, что оказалось для меня неожиданностью, ибо писать эссэ не самая сильная сторона Аннетты. Она, как правило, пишет столь же кратко, как Сент-Клер. Аннетта скромное тихое существо, образец в поведении, но в ней нет и тени оригинальности. И вот, почитай ее письмо:
«Дражайшая учительница!
Я думаю, что напишу Вам письмо о том, как я люблю Вас. Я люблю Вас всем сердцем, всей душой и всем моим разумом всем, что во мне может любить, – и я хочу служить Вам вечно. Это было бы моей наивысшей привилегией. Вот пачему я стараюсь вести себя так хорошо в школе и учить все уроки.
Вы такая красивая, моя учительница. Ваш голос словно музыка, а Ваши глаза как голубенькие цветочки под утренней росой. Вы как высокая статная королева. Ваши волосы как золотая волна. Энтони Пай говорит, что Вы рыжая, но Вы не обращайте внимания на Энтони.
Я знаю Вас всего несколько месяцев, но мне даже не верится, что было время, когда я не знала Вас, что было такое время, когда Вы еще не пришли в мою жизнь и не благословили и озарили ее. Я всегда буду оглядываться на этот год как на самый замечательный в моей жизни, потому что в этот год в нее вошли Вы. Потом, в этом году мы переехали из ньюбриджа в Эвонли. Моя любовь к Вам сделала мою жизнь богатой и удержала меня от многих соблазнов и пороков. И всем этим я обязана Вам, моя дражайшая учительница.
Я никогда не забуду, какой прелестной Вы выглядели в последний раз в том черном платье с цветами в волосах. Такой я буду помнить Вас вечно, даже если и Вы и я состаримся и поседеем. Вы останетесь для меня вечно молодой и светловолосой, моя дражайшая учительница. Я думаю о Вас все время утром, днем и вечером. Я люблю Вас и когда вы смеетесь, и когда вздыхаете. Люблю, даже если вы смотрите крайне неодобрительно. Я никогда не видела Вас сердитой, хотя Энтони Пай говорит, будто Вы всегда выглядите именно такой. Но я не удивляюсь, что Вы всегда кажетесь ему такой, потому что он этого заслуживает. Вы мне нравитесь в любом наряде, Вы кажетесь еще более очаровательной в любом новом платье по сравнению с предыдущим.
Дражайшая учительница, спокойной ночи. Село солнце и сияют звезды, яркие и красивые, как Ваши глаза. Целую Ваши руки и лицо, моя сладкая. Да будет над Вами Бог и да сохранит Вас от всяких бед.
Любищея Вас ученица,
Аннетта Белл».
Это сверхнеобычное письмо озадачило меня, и немало. Я знала, что Аннетта скорее научится летать, чем составлять такие письма. В школе на перемене я пригласила ее прогуляться вдоль нашей речушки и попросила ее рассказать мне всю правду насчет письма. Аннетта расплакалась и призналась во всем. Она сказала, что никогда не писала писем и не знала, как это делается, но в верхнем ящике маминого бюро хранилась целая пачка любовных писем, которые писал когда-то маме один давний поклонник.
«Это не папа, – сквозь слезы говорила она, – это был какой-то человек, который учился на священника, так что он умел писать любовные письма. Но мама не пошла за него. Она говорила, что не могла как следует разобраться, куда он клонит. Но я подумала, что письма очень хорошие и надергала оттуда фраз, и написала вам. Я писала вместо «леди» «учительница», когда могла, вставляла свое, меняла некоторые слова. Например, я не знала, что такое «сплин», и подумала, что это материал для платья. Я не думала, что вы уловите разницу. И как это вы поняли, что там не все мое? Вы, должно быть, ужас какая умная, учитель».
Я сказала Аннетте, что это очень нехорошо переписывать чужие письма и выдавать их за собственные. Но, я боюсь, единственно, о чем переживает Аннетта, это то, что обман раскрыт.
«Но я действительно люблю Вас, учитель, – говорила она и плакала. – Всё это правда, хотя первым написал и священник. Я люблю вас всем сердцем».
Ну что ты ей сделаешь в такой ситуации!
А вот письмо Барбары Шоу. Кляксы оригинала я не смогу воспроизвести.
«Дорогая учительница!
Вы сказали, что можно написать о том, как мы ходили к кому-то в гости. Я никогда не ходила в гости, только раз. Прошлой зимой я была в гостях у тети Мэри. Тетя Мэри очень необычная женщина и отличная хозяйка. В первый вечер, когда я приехала, был чай. Я нечаянно опрокинула кувшин и разбила его. Тетя Мэри сказала, что этот кувшин ей подарили на свадьбу и его еще ни разу никто не разбивал. Когда мы вставали из-за стола, я наступила ей на полу платья и оторвала оборки. На следующее утро я уронила кувшин в раковину, треснуло и то и другое. За завтраком я пролила чай на скатерть. Когда я помогала тете Мэри накрывать обед, то уронила фарфоровое блюдо, и оно разбилось. В тот же вечер я упала с лестницы и ушибла лодыжку, поэтому мне пришлось неделю пролежать в постели. Я слышала, как тетя Мэри говорила дяде Джозефу, что это подарок судьбы, иначе я расколотила бы всё в доме. Когда я поправилась, пора было уезжать домой. Я не очень люблю ходить в гости. Я больше люблю ходить в школу, особенно после того как переехала в Эвонли.
Уважающая Вас
Барбара Шоу».
Уилли Уайт начал так:
«Уважаемая мисс!
Я хочу Вам рассказать о моей Очень Храброй Тете. Она живет в Онтарио. Однажды она пошла в сарай и увидела, что во дворе болтается собака. Тетя взяла палку, огрела ее и загнала в сарай и там заперла. А скоро после этого пришел один дядя, сказал, что звериная львица убежала и он ее ищет (что-то странное – скорее всего, было сказано, что «из зверинца львица убежала»). Оказалось, что та самая собака и была той львицей. Выходет, моя Очень Храбрая Тетя загнала палкой в сарай львицу. Странно, как это она ее ни съела, но она все-таки очень храбрая. Эмерсон Гиллис говорит, что никакой храбрпости тут нет, потому что она думала, что это собака. Вот если бы она думала, что это не собака, тогда другое дело. Но Эмерсон завидует, потому что у него самого нет Храброй Тети, одни дяди».