На следующий день Димку выписали, и он вернулся в свой кубрик. Там его поджидал Абдулла с новенькими лейтенантскими нашивками на офицерской форме Конфедерации Готланд. Он долго измывался над Димкой в присутствии всего взвода, заставляя его отжиматься, менять упор лежа на стойку «смирно» сто раз подряд, и ползать на время по корабельному коридору. Вонючий ублюдок был готов издеваться над ним до ночи, но на связь вышел вахтенный офицер и приказал Димке явиться в каюту компаний. Никаких компаний там не оказалось, зато был капитан Москвин, который уже стал майором. Димка его не сразу узнал, Москвин помолодел лет на пятнадцать и был бодрее и подвижнее самого Димки. Выяснилось, что он получил смертельную травму во время вхождения катеров в док десантного корабля, и доктор Иванов провел ему обработку крови. Результат оказался настолько поразителен, что следом за Москвиным обработку добровольно прошел министр Фишер, оба ученых из команды доктора Иванова и все морпехи элитного отряда Конфедерации, которые не участвовали в операции в тоннеле и потому уцелели.
Майор Москвин ознакомил Димку с приказом полковника, согласно которому Димка до прибытия на Готланд назначается конвоиром террористки Вайс, ему надлежит не отходить от неё ни на шаг, как только она покидает тюремный блок, и быть готовым уничтожить террористку в любую секунду. Дальнейшая Димкина судьба будет рассмотрена специальной комиссией на Готланде, она изучит все обстоятельства, сделает выводы и примет решение. Сам Москвин и пара его морпехов были в превосходном настроении и стебались над Димкой через каждый десяток слов по делу. Едва не плачущий от жестокой несправедливости Димка чего только о себе не услышал: он и дохляк, и дремучий тупица, и полный ноль в военном деле, и трус, и первобытный человек, и много чего ещё…
Короче, Димку высмеяли ни за что и отправили в лазарет, забирать оттуда террористку и переводить в тюремный блок. Но сразу выполнить этот приказ Димке не удалось, потому что для конвоирования он должен был быть во всеоружии, а его броня, оружие и снаряжение после пребывания в ледяной воде находились в ужасном состоянии. Никто из солдат Абдуллы не пожелал помочь своему вчерашнему командиру, и Димке пришлось самому надраивать снаряжение и выпрашивать у интенданта новые патроны взамен промокших. Там же выяснилось, что семидесятилетний интендант тоже прошел обработку Вильмана, и выглядит теперь не старше пятидесяти и смотрит на Димку, как на конкурента-неудачника. Желчный интендант заставил Димку написать отчет об обстоятельствах, при которых была допущена порча казенного имущества, и выдал ему патроны в самых грязных пачках. Вдоволь наглотавшись черной неблагодарности и махровой несправедливости, Димка снарядился и побрел в лазарет.
Там его настроение упало ещё ниже. Пока террористка Вайс переодевалась из больничного халата в свою форму под недвусмысленными взглядами помолодевших охранников лазарета, он подслушал разговор двух медиков. Они сидели в соседнем помещении и обсуждали результаты процедуры обработки крови «по Вильману». Оба были в восторге перед блестящими перспективами и возможностями, открывающимися после прохождения обработки, и сошлись на том, что необходимо как можно скорее порешать вопрос о том, чтобы они тоже прошли обработку. И обязательно до прибытия на Готланд, потому что там всё погрязнет в политике, и до простых людей обработка дойдет далеко не сразу. Потом террористка закончила одеваться, Димка надел на неё наручники и увел в тюремный блок. Возвращаться в кубрик, где его ждал Абдулла с остальными ублюдками, очень не хотелось, и Димка до самой ночи ходил по охваченному глобальным ремонтом кораблю. Всюду возились помолодевшие матросы, которых Димка бесил одним своим видом, и за несколько часов его послали столько раз, сколько не посылали за всю жизнь. В конце концов, наступило время отбоя, и в кубрик пришлось вернуться. Там его, конечно же, ждал Абдулла. Он прямо заявил, что, согласно приказу полковника, Димка до прибытия на Готланд назначен отдельной боевой единицей, отвечающей за конвойную службу, и Абдулла над ним не властен. Но это не значит, что Димке не придется заплатить за гибель Маги и остальных братьев по вере. Придет время, и Абдулла найдет способ с ним рассчитаться. На этом разговор был окончен, все разошлись по койкам, и Димка полночи не смог сомкнуть глаз.
Заснул он лишь под утро, но сон быстро превратился в кошмар, в котором Димка спасался от Абдуллы и остальных солдат, гонящихся за ним с мачете и криками «Аллах акбар». При чем тут «Аллах акбар», Димка не понимал, но думать об этом было некогда, он отчаянно стремился сохранить жизнь и бежал по узким коридорам десантного корабля. Коридоры были заполнены помолодевшими матросами и морпехами, проводящими ремонтные работы, и они всячески мешали Димке спасаться, пинались, ставили подножки и ругались матом. При этом свернуть из бесконечных коридоров было некуда, потому что вместо боковых проходов всюду были наглухо запечатанные каменные ворота из логова нацистов. Закончился кошмар и вовсе жутко: коридор привел Димку к черному зеву тоннеля, внутри которого смутно угадывался здоровенный белый силуэт… Проснулся Димка в липком холодном поту.
Весь следующий день его обуревали мрачные мысли. Чтобы не сталкиваться с Абдуллой и его ублюдками, Димка проводил свободное время в тюремном блоке, сидя в помещении охраны. Один раз он отвел террористку Вайс на осмотр в лазарет, потом по очереди выводил обоих на короткую прогулку на палубе. Не составляло труда заметить, что количество прошедших обработку престарелых матросов возросло за прошедшие сутки, всюду сновали помолодевшие морпехи, не скрывая приподнятого настроения. Во время прогулки Николаева все смотрели на него с нескрываемой ненавистью, впрочем, в брошенных на Димку взглядах дружелюбием тоже не пахло. А во время прогулки террористки Вайс ей раз сто пятьдесят сделали предложение сожительства. И пусть звучало это с издевкой и иронией, Димка видел, что каждый из тех, кто пытался стебать террористку, не откажется от своих слов, если та на полном серьёзе согласится.
После ужина Димкина работа на сегодня закончилась, но он не пошел в свой кубрик. Вместо этого Димка вернулся в тюремный блок, сел на стул в пустом помещении охраны и надолго задумался. В общем-то, обдумывать было нечего, ему всё стало понятно ещё днем. Но решиться на реализацию задуманного плана было очень страшно, и до самой полуночи Димка взвешивал «за» и «против». Последней каплей, переполнившей чашу его отчаяния, стало сообщение вахтенного офицера. Тот вышел в эфир и передал приказ полковника лейтенанту Абдулле явиться в командный пункт. Димка криво усмехнулся. Его в командный пункт полковник не вызывал, тем более ночью. Выходит, Абдулла там уже свой. Нашел способ подлизаться к полковнику, несмотря на то, что все резко помолодели и больше не нуждаются в услугах новичков. Димка вспомнил все злоключения, преследовавшие его во время этой злосчастной экспедиции. Престарелые морпехи всякий раз жаловались на возраст и не переставали брюзжать, что если бы не годы, они сделали бы всё сами и гораздо эффективнее молодёжи. Теперь, когда у них есть вакцинаторы, Димка стал не нужен. Он и так-то был не нужен, недаром его жизнью рисковали, не задумываясь, а теперь и подавно. Абдулла со своими ублюдками как-то пристроился, это понятно. Их семеро, они все заодно и подготовлены хорошо, всё-таки элита своего Анклава, им полковник найдет применение. А Димка теперь нужен только на роль пушечного мяса. И никакая карьера ему не светит ни через десять, ни через двадцать лет. Престарелых на Готланде не останется, заменять будет некого. Димка встал со стула и решительно направился к тюремному кубрику террористов. Он открыл слуховое окошко и приказал: