– Езжай в свою Италию, – царственно произнес он, – хоть завтра, я не против…
– Что случилось? – повторила Вика. В ее голосе звучали тревога и настороженность.
– Да ничего, говорю тебе, ерунда всякая, мелочи. Ты собирайся, лучше сегодня.
– Егор, только не делай из меня дуру, – попросила Вика, – не надо. Ты где? Ты в порядке?
Ага, в полном. Сидит в рваных штанах на крыше сарая и рассуждает о Лигурии. В порядке, конечно, кто бы сомневался.
– Нормально все, – сказал Егор. – Вика, просто сделай, как я прошу. Не спрашивай, я потом тебе все объясню. Пожалуйста, уезжай сегодня же, лучше сейчас. Просто сделай так, как я говорю, так надо. Уезжай прямо сейчас, домой не возвращайся. Через две недели все наладится, обещаю. Поедем вместе куда захочешь.
Вика молчала, пауза затягивалась, и Егор уже решил, что девушка выключила мобильник. Но тут услышал ее негромкий голос:
– В Новую Зеландию на месяц.
– Хорошо.
– А потом на Галапагосы.
– Как скажешь.
– В кругосветку.
– Согласен.
Он бы и к черту на рога с ней уехал, куда угодно, хоть на год, хоть на два, когда все закончится. И сам верил своим словам – и правда, сколько можно на одном месте сидеть, надо мир посмотреть, а то так и жизнь пройдет…
– Егор, если ты передумал на мне жениться, то так и скажи, – спокойно сказала Вика, – зачем выкручиваться, врать. Скажи как есть, я не расстроюсь.
Не расстроится она, кто бы сомневался. И дня не пройдет, как сыщет себе нового кавалера. Юрка, кстати, на Вику засматривается, Егор это давно заметил. Дурное предчувствие как по сердцу резануло, Егор выругался вполголоса и сказал:
– Вика, мне нужна умная и послушная жена, а не истеричка. Помоги мне, исчезни из города. Через две недели все будет как прежде. Сделаешь?
Отвечать Вика не торопилась, молчала, и Егору послышался из трубки мерный негромкий звук – стучали Викины каблуки. Он даже знал, где именно она сейчас прогуливается: в холле, в огромной нише у панорамного окна, откуда весь город как на ладони. И это длилось долго, почти минуту, невыносимо долгую, точно затяжная болезнь. Егор еле сдерживался, но знал – давить на Вику бесполезно, все равно она сделает по-своему, надо подождать.
– Хорошо, уговорил, – сказала Вика. – Я уеду, сегодня же. С твоими деньгами. Но… у тебя точно все в порядке? Только не ври мне, я все равно узнаю.
– Точно, – твердо сказал он, – проверяй, если охота. Просто появилось одно дело… срочное. Я потом тебе все расскажу. Все будет хорошо, обещаю. Карта у тебя есть, можешь тратить все…
Пока не заблокировали – едва не сорвалось с языка. И тут точно мешком по голове огрели – могут и по сигналу мобильника его отследить, может, уже отследили.
– Я перезвоню, как только смогу. Все, до скорого.
Вика что-то говорила, но Егор нажал отбой и сразу выключил мобильник. Полдела сделано – Вика уедет, за нее можно не волноваться, можно подумать о другом. Он глядел на море бурьяна вокруг, на крышу «Разборки», и тут аж перекосило от злости. Какая же сволочь постаралась и так ловко все обставила? Такие дела за день не делаются, тут подготовка видна, один договор продажи «Разборки» чего стоит… Что случилось, кому он дорогу перешел? Гибель Павлова, липовые документы, перекупленная охрана… А завтра похороны.
Егор сбежал по ступенькам в траву и быстро пошел через пустырь в сторону дома. Не своего – родительского, квартиру тогда они с матерью так и не продали, переехали в спешно достроенный коттедж, а городское жилье бросили закрытым. Егор лишь через год после гибели отца собрался с духом и заехал как-то по старому адресу, прошелся по пыльным душным комнатам и сбежал – рана была еще слишком свежа. А потом стало не до того, про квартиру точно забыли, мать пережила отца всего на два года, и Егор остался один, потом купил себе новую трешку в центре. Учеба, диплом, дела, что захватили с головой, «Разборка», ее неожиданный успех, «Астра», потом Вика – Егор сначала хотел квартиру сдать, а потом передумал. Хранил там кое-что, не предназначенное для чужих глаз, и не то чтобы не доверял Вике – просто использовал как склад, вернее, тайник, доставшийся от отца.
Подошел к девятиэтажке, что за годы будто ниже стала, ссутулилась, что ли, постоял, огляделся, шагнул к подъезду и сообразил – ключей-то нет, в машине остались, а дверь голыми руками не взять: сам пару лет назад поставил стальную махину с «секреткой», так что в лобовую лезть бесполезно. Но если дверь закрыта, можно войти через окно, благо на сигнализацию он так и не разорился, руки не дошли.
Повезло, сосед, пожилой преподаватель физики, оказался дома – старик редко покидал квартиру: на больных ногах далеко не уйти. Егора он отлично помнил и без расспросов впустил к себе, с ходу поверив в легенду «ключи потерял, а домой позарез надо». Приковылял с палкой в лоджию, все охал, глядя, как Егор перебирается по узкому карнизу на свою территорию. С высоты третьего этажа смотреть вниз было неприятно, но Егор туда особо не заглядывался. Перешел, прижавшись щекой к теплой кирпичной стене, на свою лоджию, спрыгнул на пол и перевел дух. Махнул соседу рукой – все в порядке, спасибо, выждал, когда тот пропадет с глаз долой, и вышиб стекло в балконной двери. Осколки посыпались на пол, Егор просунул руку в дыру и повернул ручку, оказался в кухне. Здесь было сумрачно и душно, от порыва ветра поднялась пыль – откуда только берется, ведь окна пластиковые, да и закрыты наглухо, – взвилась маленькими облачками, Егор расчихался и пошел в комнату.
Снова накрыло неприятное дежавю: здесь Егор провел почти два десятка лет своей жизни и знал каждый уголок, каждую царапину на обоях. И снова будто в девяностые вернулся – его окружали вещи из тех времен, они хранили память: хорошую и дурную, видели и помнили много разного, и отсюда хотелось бежать, и побыстрее.
В комнате все было по-прежнему: и часы на подзеркальной полке, давно остановившиеся, и ковер на полу, и сервант с материным хрусталем, и письменный стол с квадратными тумбами. Левая внешне ничем не отличалась от правой, и только знающий человек мог обнаружить под столешницей кнопку, которая открывала потайную дверцу. Егор нырнул под стол, встал на колени и выгреб из левой тумбы начинку – деньги, несколько толстеньких пачек, перехваченных резинкой, и маленькую коробочку из розового бархата. Поставил ее на ладонь, открыл, покрутил так и этак, и грани драгоценных камней слабо засветились в полумраке, на столешницу упали разноцветные зайчики. Кольцо из розового и белого золота с бриллиантовой каемкой и сапфировыми вставками в виде цветов – Егор сам ювелирку не носил, но тут невольно залюбовался, как и тогда, в салоне. Кольцо сразу пришлось ему по душе, и он купил его, решив сделать Вике сюрприз. Представил, как она обрадуется, увидев это чудо вместо простого обручального, и понял, что ради такого случая никаких денег не жалко. До свадьбы хранил его в тайнике, даже в страшном сне не помышляя, что придется забрать раньше.