– Регинка отвечает за финансы, – сказал он, – а Игорек за творчество, и никто никому не вставляет фитиля в… – Он поперхнулся и взмахнул рукой. – Хотя бывают нюансы, не без этого. Иногда по старой памяти зовут подсобить. Приходилось бывать?
– У них цены просто страшные, – сказала Галка.
– Зато распродажи хорошие. Вовик, начальство у себя? – обратился он к охраннику в темно-красной униформе с надписью золотыми буквами «Икеара-Регия» на околыше картуза. Тот кивнул, и мы потопали за Иваном на второй этаж. Он постучал в дверь с табличкой – золото на черном: «Генеральный директор», – и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь и пропел:
– Региночка, красавица, сто лет тебя не видел!
За письменным столом сидела, листая кипу бумаг, тумбообразная женщина в белом жакете – Регина Чумарова, совладелица дома, личность в городе популярная и почти культовая, постоянно мелькающая на телеэкране с советами и предсказаниями насчет моды в следующем сезоне, а также в передаче «Учись быть красивой».
– Иван, ты? – обрадовалась Регина, выскакивая из-за стола и сердечно с ним обнимаясь. – Куда ты делся? Чертушка тебя ищет уже неделю! В запое?
Была она большая и квадратная, пахло от нее тяжелыми удушливыми духами, а на пальцах и в ушах сверкали бриллианты. Голос у нее был зычный, фельдфебельский.
– Ну что ты, Региночка! – Иван покосился на нас. – Занят был… э-э-э… по работе. – Невооруженным глазом было видно, что соврал. – А чего искал? Надо чего?
– Наш придурок Ленька сломал ногу, лежит в гипсе, а нам надо срочно отснять новые модели. Лара Успенская делает про нас номер, почти сотня фоток, а работать некому. Ларка прислала своего… папарацци! – с отвращением выговорила Регина. – А тут нужен художник. Игорек кинулся к тебе, а тебя нигде нет. Дружок твой, Щанский, говорит, не иначе как в запое. А тут вдруг ты, собственной персоной! Аж глазам своим не верю! Прямо в масть. Возьмешься? Не обижу, ты меня знаешь.
– Возьмусь. Знакомься, Региночка. Екатерина Берест, частный детектив…
– Кто? – изумилась Регина, переводя взгляд с Ивана на меня. – Частный детектив? С какого бодуна?
– У нас к тебе дело. А это ее ассистент Галина Николаевна.
Галка важно кашлянула.
– Неужели Чертушка наследил? – с надеждой произнесла Регина, рассматривая нас. – Садитесь, девочки.
– Нет, Региночка, тут другое. Мы ищем девушку, которая работала у тебя, Нонну Гарань.
– Нонна Гарань? – Регина наморщила лоб. – Не припомню. Когда?
– Лет десять назад.
– Эка вспомнил! За десять лет знаешь сколько их тут перебывало?
– А может, в архиве посмотреть?
– Может. А зачем она вам?
– Ее ищут родственники, – сказала я.
– Богатые? – хохотнула Регина. – Как, говорите, ее зовут?
– Нонна Гарань. Ее фотография висела в витрине ателье.
– Твоего? – Регина повернулась к Ивану.
– Если бы моего, я бы знал.
– Ты бы знал, погорелец! – фыркнула Регина. – Ты себя хоть помнишь? Новое не надумал открывать?
– Упаси боже! – воскликнул Иван. – Не мое это, Региночка! Как сама?
– Покой нам только снится! – оптимистично сказала Регина. – Живем на адреналине. Чертушка как с цепи сорвался, каждый день драка!
Мы с Галкой переглянулись. Чертушка?
Дверь вдруг с треском распахнулась, и в кабинет ворвался негр с блестящей бритой головой – культовый дизайнер Игорек Нгелу-Икеара, видимо, тот самый Чертушка. В руках он держал сиреневый шелковый жакет.
– Стучаться надо! – рявкнула Регина. – Это тебе не ночлежка!
– Пить не надо в рабочее время! – парировал негр. – У нас политика открытых дверей!
– Это у тебя политика в… – Регина взглянула на нас и осеклась. – Ну?
– Баранки гну! Ты видела эти пуговицы?
– Ну и?..
– Жакет – выставочная модель, а пуговицы дешевка! Из пластика! Я же заказывал другие!
– Может, из золота? Совсем офигел? Кризис на дворе!
– Я отказываюсь работать! – Негр швырнул жакет на письменный стол, тот проехался по полированной поверхности, сбивая стакан с карандашами и фигурки зверей из розового кварца и малахита, и шлепнулся на пол уже с другой стороны стола. Сверху посыпалась всякая мелочь. – Сама разгребай!
Последовала немая сцена. Побагровевшая Регина раздувала ноздри, негр демонстративно упер руки в бока, и я подумала, что, не будь нас, эти двое подрались бы.
– Игорек! – вскричал Иван, поднимая с пола жакет. – Сколько лет, сколько зим! Региночка говорит, ты меня искал?
– Ох, извини, Иван! Совсем офонарел из-за этого чертова номера! Добрый день, девушки! – Негр поклонился нам и сердечно обнялся с Иваном. – Вы извините, у нас тут маленькое производственное совещание. Не обращайте внимания. Представляешь, Иван, Иллария выпускает «Елисейские Поля» с нашими моделями, а придурок Ленька сломал ногу! Возьмешься? Я уже всех обзвонил, никто про тебя ни сном ни духом!
– Возьмусь, – сказал Иван, рассматривая пуговицы на жакете. – Региночка, это, конечно, не мое собачье дело, но… пуговички не того-с, подгуляли. Дерьмовые пуговички, я бы сказал. Это я тебе как нейтральный художник и незаинтересованная сторона.
– А я о чем? – обрадовался Игорек. – Слышала? – Он повернулся к Регине.
– Первые три модели с твоими, остальные – пластик! – рявкнула Регина. – Все! А ты, Иван, не встревай!
– Пять! – топнул ногой дизайнер.
– Три!
– Пять!
– Четыре! – сдался Игорек. – По рукам!
– Иди к черту! Девчонки, извините за разборки. Игорь, это Екатерина Берест, частный детектив…
– Екатерина Берест? – вскричал негр, хлопнув себя ладошкой по блестящему черепу и закатывая глаза. – Екатерина Берест… Конечно! Я читал про вас! Королевская яхта! Замечательная статья!
Я вспыхнула.
– Королевская яхта? – переспросила Регина. – При чем тут яхта?
– Ну, ты же знаешь Лешку Добродеева, – ухмыльнулся Игорек. – То есть Лео Глюка. Читать местную прессу надо.
– Лешка классный журналист, – встрял Иван. – У него свое видение! Раз сказал, что королевская яхта, – значит, королевская яхта. И баста!
– Региночка, частный детектив по твою душу? – хихикнул Игорек. – На чем тебя прихватили на сей раз? Кто жертва?
– Мы ищем девушку, – поспешно вмешался Иван. – Ее зовут Нонна Гарань, она была у вас моделью.
– Не помню. Когда?
– Лет десять назад. Вот фотография.
– Нонна Гарань… Нонна Гарань… – Игорек задумчиво рассматривал фотографию. – Не было! – воскликнул он наконец. – Не было такой, я всех помню. Тут же ничего нельзя разобрать.