Миша взглянул на приближающийся дирижабль, на боку которого уже можно было разглядеть раскинувшего крылья ястреба, символ воздушного флота Дакии, и побежал к Стефану с Ларионом, уже вовсю работающим пилой.
– Зачем мы это делаем? – удивился Васил, помогая Стефану расчистить снег вокруг мачты. – Флагман говорил, что мы ждём помощь владыки. А теперь не даём генералу пришвартоваться?
– Потому что наследник ненастоящий, – шепнул Прохор. – А я вам говорил, но вы мне не поверили. Вот теперь и думайте, кто дурак – я или вы?
– Ты, Прохор! – ответил услыхавший его Стефан. – Дураком был, дураком и остался. А ты, Васил, его не слушай, князь у нас что ни есть самый настоящий. Просто назад к владыке ему нельзя. Дорога одна – к русским. И ему, и нам. Генерал Юлиус не спасать нас прилетел. Небось ещё и отца своего привёз. А инквизиторы, сам знаешь, они больше мастера изводить народ, а не спасать.
– Да с чего вы взяли? – недовольно нахмурился Прохор. – Командэр к нам всю ночь летел, а мы ему мачту под топор!
– Хотел бы спасти – не прятался! И хватит болтать. Флагман Михай сказал рубить – значит рубить!
– Я флагману верю, – согласился Васил, сбросив венгерскую шерстяную накидку и поплевав на ладони.
– Командэр уже рядом! – возразил Прохор. – Свалить мачту мы не успеем. Её вон как обработали, ещё сто лет простоит. А генерал нам за наши труды спасибо не скажет, это уж точно. И если уж его боитесь, то лучше разбегайтесь кто куда, пока ещё есть время.
– Быстрее! Быстрее! – прекратил их спор подбежавший Смородин.
Вырвав у Прохора топор, он замахнулся и с громким выдохом вогнал его в столб.
– Дай мне, а то ты, Проша, будто беременный таракан, еле лапками шевелишь! – Миша выдернул лезвие, надсадно крякнул и взмахнул топором ещё раз. – Посмотри на Васила! Лесорубы от зависти голосят навзрыд! – Нервно оглянувшись на обрыв, Смородин добавил: – Сашок прав, ветер сильный, без мачты им не высадиться! А ну быстрее двигайте мослами! Как говорил мой замполит: ничто так не торопит на работу по утрам, как машина начальника в зеркале заднего вида!
Стефан с Ларионом в недоумении переглянулись, пожали плечами и налегли на пилу. Три топора рубили навстречу, вырывая из дерева чёрные щепки. Пропитанное для защиты от гниения медным купоросом и просмоленное в несколько слоев бревно рубилось с трудом, отвечая на каждый удар гулким стуком, будто металл бил по металлу. Зубья пилы скользили, раскалившись докрасна, но мачта стояла, словно монолит и не думая падать. Выдолбив половину её ствола, Миша отшвырнул топор, затем бросился всем телом на ствол, в надежде услышать хотя бы негромкий, но обнадёживающий треск. Но с таким же успехом можно было бросаться на телеграфный столб. Мачта казалась несокрушимой.
Внезапно наблюдавший за их работой Великий князь побледнел и, обернувшись, Смородин увидел поднимавшийся у границы обрыва красный купол аэростата «Августейшей династии». Он рос на глазах, закрывая половину неба. Перетянутый канатами ястреб показал крылья, затем появились когтистые лапы, а под ними все увидели выпуклую командную рубку. Гондола скользнула по краю обрыва, едва не задев нагромождение камней, и завывая винтами, устремилась к швартовочной мачте.
– Бежим! – выкрикнул Стефан, отбросив пилу.
Миша ударил ещё раз, но, услышав хлопки пневморужей, бросился следом.
– Князь! – крикнул он мчавшемуся к бараку наследнику. – Давайте со Стефаном к перевалу, а мы их задержим!
Сам Смородин сдаваться или удирать не собирался. Он бежал за штуцером, чтобы дать время Александру скрыться на той стороне горного хребта. Стефан наверняка помнит тропу к венгерской засеке и сможет увести наследника подальше от глаз командэра. Но Александр его не послушал, и, свернув к мастерской, бросился сломя голову к воротам, выкрикивая на ходу:
– Машина Гауса, флагман! Машина Гауса!
Запыхавшись, Миша на мгновение остановился и хлопнул себя по лбу – о ней-то он совсем забыл! В первые дни они с Александром проводили рядом с вращательной машиной Гауса всё время напролёт. Разбирали, изучая несложный внутренний механизм, затем собирали, соревнуясь в скорости. Пару раз даже дали пробную очередь в сторону гор. Но заметив, как, отозвавшись на разносимый эхом грохот, далеко, на вершине скалы, сорвалась снежная лавина, решили, что от стрельбы лучше пока отказаться. Затем пулемёт смазали бараньим жиром и убрали в дальний угол мастерской.
Смородин влетел вслед за наследником в распахнутые двери барака и вдруг понял, что убежали от «Августейшей династии» не все. Кто-то непрерывно стучал топором, продолжая рубить мачту и не обращая внимания на закрывший небо алый аэростат. И этот кто-то был Васил. Он раз за разом взмахивал сверкающим лезвием и, выкрикивая в такт, мощно вгонял его в мачту. Но даже не оборачиваясь, он не мог не чувствовать нависающий над головой дирижабль и приближающуюся гондолу с прозрачной рубкой в носу. Сквозь отливающее синевой стекло, Миша отчётливо увидел генеральскую фигуру в красной венгерке и кивере с пучком алых перьев. Командэр Юлиус стоял неподвижно, как обычно скрестив руки на груди, и наблюдал за рубившим столб Василем. Затем короткие стволы пневморужей, ощетинившиеся по сторонам и плюющие свинцом во всё, что попадалось на глаза, разом развернулись в направлении мачты. Мише даже показалось, что он услышал переливчатую трель свистка боцмана Томаса, вслед за которым раздался слаженный и дружный залп. Васила отшвырнуло на оброненный Стефаном тулуп, а топор так и остался сиротливо торчать в стволе. Снег окрасился брызгами крови, сквозь шипение винтов донёсся громкий стон, и, перевернувшись на спину, Васил затих.
– Сука краснопёрая! – скрипнул зубами Смородин. – Сашок, что там с пулемётом?
– Флагман, подсобите! – отозвался наследник.
Приподняв небольшой, но тяжёлый мешок над машиной Гауса, он засыпал патроны в короб. Миша кинулся помогать, собирая в одно целое смазанные детали. Соединённые в единый блок шесть стволов привычно заняли своё место на станине, но никак не поддавался механизм подачи патронов. Смородин поначалу плавно надавил на пазы короба, стараясь вогнать его в предназначенный зацеп. Затем ударил кулаком по шершавой стали, но упрямая деталь никак не желала становиться на место. Дальше, вцепившись в лафет, к нему подключился Александр.
– Флагман, взгляните! – указал он в распахнутые настежь ворота. – Командэр торопится не меньше нашего!
«Августейшая династия» скользила над снежным полем, а из её брюха волочились пеньковые петли. Команда раскачивала верёвки из стороны в сторону, норовя набросить на швартовочную мачту. Неожиданно им это удалось, и дирижабль дёрнулся, натянув в струну зазвеневший канат.
– Всё! – застонал Миша. – Отбегались!
Он с силой ударил по пулемёту и едва не расплакался от собственного бессилия. Жертва Васила оказалась бессмысленной, все старания напрасными, а их непростой путь оборвался на самом интересном месте. Императорская корона, словно мираж, поманила наследника вдаль и внезапно растаяла в тени «Августейшей династии». Вероятно, всё ещё можно было изменить с помощью машины Гауса, но как по закону подлости, она напрочь отказывалась собираться в единое целое.