Я терпеливо собирал информацию о тебе, шаг за шагом. В таком деле не стоит спешить. Я знаю, что у меня есть время, и когда наступит нужный момент, ты будешь готова принять знания.
Знание делает сильным.
Знание делает красивым.
Я сделаю тебя сильнее и красивее всех на свете.
Делай только то, что можешь. Отбрось все остальное.
«Будь всегда на свету, Белоснежка».
Это были последние слова бабушки, маминой мамы. Рак поджелудочной железы быстро унес ее пять лет назад. Внучка ходила навещать умирающую в больницу и нагибалась к ней как можно ближе, чтобы та могла погладить ее щеку сухой, морщинистой рукой. Бабушка в молодости осталась вдовой и одна ухаживала за четырьмя детьми. Белоснежка любила эту одновременно сильную и хрупкую женщину, любила без всяких условий или вопросов. И бабушка любила ее – в этом девочка никогда не сомневалась. Родители отца не были ей так близки. Они жили на Аландских островах, и Белоснежка видела их редко.
Как же бабушка могла скрыть от любимой внучки, что у нее была сестра? Белоснежке казалось, что она угодила в какую-то другую, абсолютно странную, искусственную реальность, где все люди строят заговор против нее. В скрытую камеру. В спектакль. В реалити-шоу, где все запланировано заранее, и лишь она одна этого не знает.
Будь всегда на свету.
Слова бабушки пришли ей в голову, когда она шла по улице Хямеенкату из школы домой. Светящиеся рождественские украшения, развешанные на улицах в эти праздничные недели, топили дома в золотисто-желтом сиянии. Подсветка в виде цветов, снежинки, гирлянды вокруг ветвей и корней деревьев, рождественское оформление магазинов и витрин заставляли забыть о том, что если во всем городе вдруг выключат электричество, он потонет в кромешной темноте. Когда света достаточно и даже слишком много, о темноте забываешь. «Считала ли бабушка так же?» – размышляла Белоснежка. Что, если она делала жизнь внучки как можно светлее и радостнее, чтобы загладить трагедию прошлого?
Но от этого все равно нельзя было убежать: в прошлом их семьи должно было произойти что-то страшное. Белоснежка поняла это после того, как увидела фотографии. Только огромная трагедия могла хоть как-то объяснить все эти странности и дать ответ на вопрос, была ли у нее загадочная сестра.
Ночью девушка не сомкнула глаз. После последнего сообщения от преследователя она погасила свет во всем доме, задернула шторы, сходила на кухню за самым острым ножом и свернулась на диване, уставившись в коридор за дверным проемом. Белоснежка прислушивалась более настороженно, чем когда-либо, вздрагивала от каждого завывания ветра, от каждого скрипа и шороха в доме, от стука дождя и вздрагивания оконных рам. Ее трясло, и порой ей казалось, что она умрет от страха. Ей хотелось позвонить Сампсе, Огоньку, родителям или полиции, но она не могла даже пошевелиться.
Преследователь связал ее по рукам и ногам, сломал ее дух, обездвижил ее и забрал у нее весь кислород.
Ночь тянулась мучительно медленно. Девушка пыталась понять, кем мог бы быть ее преследователь, но не смогла даже немного приблизиться к ответу. Это был какой-то псих. Душевнобольной. Но кто может знать о ней так много? Кто может знать о шкатулке, фотографиях и ключе? У кого мог быть этот ключ? Конечно, это не ее родители. Хотя Белоснежка теперь начинала все сильнее сомневаться в их любви к ней, ей тем не менее не могло и в голову прийти, что они стоят за всем этим. Ее родные мама и папа… Нет, это невозможно!
Но Белоснежка даже не могла как следует сосредоточиться на личности Тени, потому что ее мыслями полностью овладел один вопрос: что случилось с Розой и почему? Это казалось важнее всего остального. Ей надо было получить ответ на этот вопрос, прежде чем думать о чем-то другом.
Преследователь дал ей ключ, но самый большой замок все равно оставался запертым. Девушка понимала, что находится в его власти, и была уверена, что у него есть ответ.
Когда утро наконец бросило свой серый утомленный взгляд на декабрь Северного полушария, Белоснежка сползла с дивана. Руки и ноги у нее затекли, и она чувствовала, что находится на грани обморока. Девушка отнесла нож на кухню и прибралась в доме, скрыв все следы своего пребывания там. Все ее движения были механическими. Когда ни на что нет ни сил, ни желания, человек работает на автомате.
Делай только то, что можешь. Отбрось все остальное.
Затем Белоснежка поехала на утреннем поезде в Тампере, зашла домой переодеться и отправилась в школу. Обычное дело, обычная жизнь, всё как всегда…
Люди вокруг жили, как заведено, спешили на работу или на учебу. Белоснежке казалось, что она смотрит на них через стекло, сквозь крышку хрустального гроба. Как будто она и с ними – и вместе с тем отделена от них.
Жила-была девочка, которой не было…
Роза, стертая окончательно и полностью. Белоснежка, которая ходит, говорит и выглядит, как абсолютно живой человек, но чувствует внутри себя лишь тьму. Всего лишь человеческая оболочка.
Первым, кого она встретила в школе, был идущий ей навстречу Генрик Вирт. Учитель психологии обеспокоенно посмотрел на любимую ученицу:
– Ты не заболела?
– Нет. Просто устала от полярной ночи, – ответила Белоснежка.
– В это время года надо позаботиться о том, чтобы было достаточно сна и света, – сказал Генрик и тепло улыбнулся.
Девушка смогла лишь кивнуть.
Следующим, кого она встретила, был Сампса, еще более взволнованный ее видом.
– Вечеринка поздно закончилась, – соврала Белоснежка.
Ей казалось, что если с ее языка сорвется еще одна ложь, ее стошнит.
– Бешеное шведско-финское времяпрепровождение, – усмехнулся парень.
Где-то в этом месте и зародилась их ссора. Девушку начали раздражать слова друга, его улыбка, тембр голоса и вообще он сам. Она разозлилась, когда Сампса сказал, что будет ждать ее после учебы в библиотеке и они вместе пойдут к ней домой.
– Я так устала, что после школы хотела бы поспать и посмотреть мои шведско-финские сны в шведско-финском покое, – возразила ему Белоснежка.
– Я обещаю тебе, что буду тихим, как мышка, и не помешаю тебе, – спокойно сказал молодой человек.
– Нет, я хочу побыть одной.
– Что-то ты часто стала хотеть побыть одной…
– Я такая. Ты знал это, когда начал со мной встречаться.
– Иногда мне кажется, что я слишком маленькая и незначительная часть твоей жизни.
Белоснежка увидела грусть во взгляде своего бойфренда, и в другой ситуации это бы ее расстроило. Но не сейчас.
Она очень устала, ей было тяжко и душно, словно на плечи ей упала непосильная ноша, а потому печаль Сампсы выглядела в ее глазах беспочвенной.