Казалось, Грейнджер его не слушает. Она вскочила на беговую дорожку и качнула бедрами, словно танцор, держа стопы неподвижно, наблюдая за тем, сдвинется ли лента с места. Она дернула задом. Лента сдвинулась на несколько сантиметров.
— Твой ребенок будет новичком на планете, — сказала она. — Он не станет задумываться о потерянных нами вещах, о канувших в Лету местах, об умерших людях. Все это будет для него предысторией, наподобие динозавров. То, что случилось до начала времен. Только завтра будет иметь для него значение. Только сегодня. — Она улыбнулась. — Типа что у нас на завтрак?
Он рассмеялся:
— Ты собралась?
— Конечно. Я прибыла налегке. Налегке и уеду.
— Я тоже собрался.
Это было делом трех минут, в его багаже почти ничего не было. Паспорт. Ключи от дома, в котором к тому времени, когда Питер до него доберется, могут быть уже другие замки. Карандашные огрызки. Ярко-желтые башмаки, пошитые Любитель-ницей—Пять, каждый стежок на них был выполнен с величайшей осторожностью, дабы не поранить ее руки. Пара штанов, которые с него спадали, несколько футболок, которые болтались на нем так, что он казался беженцем, одетым в благотворительное тряпье с чужого плеча. Что еще? Да ничего, кажется. Остальная одежда, которую он привез с собой, была испорчена плесенью или изорвана во время строительства церкви. Он знал, что, когда вернется, будет холодно и он не сможет разгуливать в одной дишдаше, но эта проблема была еще далеко.
Самой вопиющей недостачей в рюкзаке оказалась Библия. Она была у Питера с самого его обращения, она наставляла, вдохновляла и утешала его так много лет, он тысячи раз листал ее страницы, оставив на них тысячи отпечатков пальцев, так что из ДНК его клеток, осевших на волокнах льна и хлопка, можно было бы, наверное, вырастить нового Питера.
— Пока τы не пришел, мы были одинокие и ςлабые, — однажды сказала ему Любитель Иисуса—Семнадцать. — τеперь, вмеςτе, мы ςильные.
Питер надеялся, что его драгоценная Библия короля Якова придаст силы ей и ее собратьям. Их собственная Книга Странных Новых Вещей.
Она и так вся хранилась у него в памяти. Все то, что важно, то, что может понадобиться. Даже теперь он был совершенно уверен, что сможет прочитать наизусть Евангелие от Матфея, все двадцать восемь глав, кроме самого начала, где Езекия-родил-Иоафама [52] . Он думал о Би, вспоминая, как она читала ему шестую главу в своей крохотной спальне, когда они впервые были вместе, вспоминая ее голос, нежный и страстный, когда она говорила о небесном святилище, где все драгоценное в безопасности: «Ибо где сокровище ваше, там и сердце ваше». Он думал о последних словах Матфея и о том, что значат они для двоих людей, которые любят друг друга:
Я буду с вами всегда до скончания века. Аминь.
Автор приносит благодарность большой группе людей, которые прочли отрывки из этой книги в процессе ее создания, их отзывы и комментарии оказались очень ценными. Хочу поблагодарить Фрэнсис Бикмор, Джимми Бинга, Джо Дингли, Виктора Янича, Мэри Эллен Каплер, Дэвида Каплера-Бёрча, Лорейн Макканн, Пола Оуэнса, Энн Петти, Анджелу Ричардсон, Аню Сироту, Ирис Туфолм и Закари Вагмана. Как всегда, моя жена Эва была мне ближайшей и проницательнейшей советчицей и соратницей.
Последние части дописывались в сложный для меня период в мансарде у Люсинды и в подвале книжного магазина «Примроуз-Хилл», куда Джессика и Марек открыли мне доступ в любое время дня и ночи. Спасибо им за это.
Также выражаю свою признательность писателям и мастерам карандаша и кисти, работавшим в Marvel Comics в шестидесятые-семидесятые годы, и доставившим мне столько удовольствия в детстве, и радующим по сей день. Все фамилии в «Книге Странных Новых Вещей» — это их фамилии, порой слегка измененные, а то и оставленные как есть. Я выбрал эти фамилии, руководствуясь соображениями повествования, а не из почтения или непочтения к авторам комиксов. Все совпадения или подобия между «марвеловскими писаками» и персонажами романа случайны, за исключением Якоба Курцберга — явной аллюзии к первооткрывателю новых миров Джеку Кирби.