– Сначала на верфи за пласталью и ремонтом, потом – вниз, на шарик, за врачом и автохирургом, – подвела итог совладелица яхты, вздохнув, и непроизвольно стряхнув несуществующие пылинки со своего комбинезона. Мягко звякнули браслеты на левом запястье.
– Точно так, мой милый генерал, – улыбнулся Эль, проглядывая справку по планете на голоэкране. Его лицо удивлённо вытянулось, и он присвистнул: – Мать моя женщина, вот идиоты… Здесь очень оригинальное устройство общества…
– Некротеократия или криптофашизм? – оживилась Алира. – Интересно…
– Хуже. Анклавы. Полная свобода в каждом из них, и саморегулирующаяся анархия в целом.
Капитанское кресло протестующе скрипнуло. Удивлённая женщина непроизвольно вцепилась в подлокотники, едва не выдернув их напрочь:
– И система работает? Не может быть!
– Может, как видишь. И это сильно усложняет наши дела… Особенно по части врачебного персонала.
Космопорт Анклавов, Глэдис, нейтральная территория.
Небольшой по меркам иных миров, космический порт планеты Глэдис находился на севере зоны прибытия, вдалеке от побережья. На скальном основании, залитом несколькими метрами жаропрочного бетона, были устроены несколько посадочных площадок, почерневших и потрескавшихся за многие десятилетия эксплуатации, парковочный участок для маломерных судов с сиротливо торчавшей лоцманской шлюпкой, маленький пассажирско-грузовой терминал и комплекс для отдыха транзитных пассажиров.
Именно в транзитной зоне и отсиживались сейчас Спенсер с Гриффином. Здешний бар предлагал широкий спектр недорогих алкогольных и наркотических напитков местного производства, но перед агентом на столе дымилась большая глиняная кружка с отвратительным кофе. «Пожалуй, это самая мерзкая бурда, которую я пил в жизни, – думал бывший агент, старательно помешивая ложечкой чёрную жижу. Металл медленно растворялся в жидкости, вместе с надеждами выбраться из этой трясины. – Что-то Льюис раскис, на него не похоже даже… Вот дьявол».
Гриффин уткнулся лицом в руки, и невидящим взглядом, полным чёрной тоски, смотрел сквозь пальцы на стоящий перед ним бокал с прозрачным, как слеза, спиртом высшей очистки. Кружок лимона, заботливо водружённый барменом на край бокала, выглядел сущим издевательством.
– Льюис, – Спенсер вытащил изъеденную ложку из своей кружки, и аккуратно положил её на керамическую столешницу. Он ожидал какой угодно реакции от обычно вспыльчивого и резкого на язык доктора, но тот даже не пошевелился. – Док, очнись! Слышишь?
Гриффин дёрнул плечом, показывая, что слышит, но не изменил позы и промолчал.
– Послушай, я понимаю, что для тебя это было очень серьёзным шоком… – Спенсер говорил мягко, ненавязчиво, пытаясь найти правильные слова, чтобы если не вытащить своего спутника из той задницы, в которую он сейчас погружался, то хотя бы затормозить процесс. «Не приведи Создатель, док сейчас съедет с катушек, или, что хуже, ударится во все тяжкие». – Но, поверь, всё не так плохо.
– Всё ещё хуже. – Гриффин ответил тихо, почти неслышно, сквозь сжатые зубы.
Если бы бывший агент не знал Льюиса, то мог бы подумать, что тот сейчас расплачется. Но Спенсер понимал, что сейчас рискует получить неприкрытую агрессию в свой адрес. Это его устраивало.
– Хуже, чем что? Что тебе напомнил этот случай, друг?
Доктор со свистом втянул воздух сквозь зубы, и издал тихое гортанное ворчание. «Ну же! Давай, вылезай из своей норки!» – подумал Спенсер.
– Не помню, – сдавленно ответил Льюис, и сжал виски пальцами. – Боги, как тяжко…
Снаружи, над портом, раздался акустический удар, и вой посадочных двигателей. Из помутневших от времени стеклянных панелей транзитной зоны можно было наблюдать, как в небесах загорается маленькое, но яркое солнышко, превращающееся в сигарообразный корабль примерно сорока метров в длину.
«Космическая яхта или фрегат, – мельком отметил Спенсер, отвлекаясь от Льюиса. – Интересно, зачем его сюда занесло?»
Яхта полыхнула последним импульсом коррекции, и, подняв в воздух пыль и кусочки покрытия, медленно опустилась на изящные опоры. Раздутая корма скрывала мощные маршевые двигатели, а борта судна были покрыты ожогами, которые оставляет плазма. Трюм на брюхе корабля недавно чинили, судя по свежей сварке и панелям из блестящей пластали.
– Гоночная яхта «Александрийская Рулетка», бортовой номер 435, тринадцатый этап соревнования «Осенние Сюрпризы», совершила посадку в первом секторе… – гнусаво проквакала система оповещения, прервав сообщение шумом помех и статики.
– Какие интересные у них тут гонки… – протянул Спенсер, наблюдая за подъехавшим к яхте потрёпанным каром на гравиподвеске. – Очень даже невъебенные такие, с тяжёлой плазмой и боевыми разворотами.
Гриффин приоткрыл глаза, и тоже вгляделся в корабль на посадочном поле.
Разносчик, подошедший к столу, выставил тарелки с заказанным ранее рагу, и, размазав грязь по столешнице нестиранным фартуком, авторитетно заявил:
– В этом году через нашу систему проходит трасса гонок без правил, которые устраивает корпорация «Магнус». Это большое событие!
При слове «корпорация» Спенсера передёрнуло, а Льюис страдальчески поморщился, и отставил в сторону нетронутый бокал со спиртом.
– Скажи-ка, а что это за гонки? – агент подтолкнул к разносчику мелкую монетку, и вызвал на своём лице выражение сильной заинтересованности. – Просто мы с другом не местные, и не в курсе…
– О, в нашем секторе космоса это самое крутое событие! – официант смахнул деньги со стола в карман, и оперся рукой на спинку массивного пластикового стула. Другой рукой он активно жестикулировал, показывая масштабы гонки. – Гоняются богатые пилоты. Вносят большие деньжищи, а победитель получает все взносы. Если доживает, конечно. Говорят, что иногда не выживает никто. Пираты, аномалии, гипербури… Ну, знаете, в космосе, типа, опасно… Но в этом году был шанс, что все три миллиарда уйдут владельцам этой посудины, что сейчас села у нас.
– Да-да, – Спенсер глотнул из кружки, изображая интерес. Желудок взвыл, протестуя. – Кхе… Тьфу, мерзость какая… А почему шанс «был»?
– Потому что никому не хочется расставаться с деньгами, пёс, – проворчал Гриффин, разгибаясь и потирая помятое лицо.
– Ага, точно! – официант щербато улыбнулся, и облокотился на спинку стула. – Сейчас сообщили по линку с верфи, что правила поменяли. Четыре тела в экипаже, и один из них должен иметь образование врача. И ещё автохерург…
– Автохирург… – автоматически поправил разносчика Спенсер.
– Да мне похеру, – официант забрал бокал со спиртом и ещё раз протёр столешницу. – Вон, пилот с «Рулетки», его и спрашивайте. А мне за разговоры не платят…
Намёк разносчика пропал втуне. Денег у докторов оставалось всего ничего, и Спенсер предпочёл состроить морду кирпичом.
Льюис поднялся, скрежетнув пластиком стула по полу, и нетвёрдым шагом направился к высокому мужчине с длинными тёмными волосами, одетому в серо-чёрный комбинезон. Пилот сел за угловой столик, и брезгливо изучал засаленное меню. Бывший агент Корпорации последовал за своим напарником, чертыхаясь про себя.