– Засада! – Кир ударил по хищной руке ребром ладони, выхватил пистолет и, больше не думая, выстрелил мальчику в голову, тут же взорвавшуюся брызгами бурой крови. Однако мальчишка вовсе не упал. Его лишившееся головы тело так и осталось стоять напротив десятника, а хищные руки-удавы с усеянными клыками пастями напали с двух сторон.
Кир увернулся, выхватил кортик. Резким ударом отсек руку с плотоядно раскрытой пастью. Плоть поддалась неожиданно легко, словно в ней не было костей… так ведь и не было! Черт! Другая рука вмиг обвила шею Кира, да так, что тот едва не потерял сознание и уже из последних сил вонзил кортик в предплечье атаковавшего мута.
Лишившись и головы, и рук, тот бестолково закружился на месте, брызгая бурой холодной сукровицей.
А вокруг творилось нечто!
Рыжий Рэм и Николенька-Ники отбивались прикладами от налетевших на них «певцов» с раскрытыми острозубыми пастями, напоминавшими пасть болотного чудища, что пряталось в развалинах на Цитадельской. Остальные парни ловко орудовали штыками. Кто-то выстрелил. Впрочем, ни штыки, ни пули не причиняли мутантам никакого вреда. Иное дело – приклады!
Увесистая – в снаряженном состоянии около пяти килограмм – винтовка Мосина оказалась оружием универсальным. Не шли в дело пули и штык – так оружие использовали в качестве дубины. И это помогало! Еще как! Раздробленные безжалостными ударами мутанты просто превращались в бесформенный красновато-серый кисель.
– Приклады! – громко закричал Кир. – Прикладами – бей!
У самого Кира винтовки не было. Лишь ПМ да еще верная праща, всегда висевшая на поясе или свернутая клубком в кармане.
Пращу молодой человек и вытащил, увидев, как сидевшая на коленях у Ярополка девочка впилась парню в горло, жадно пожирая плоть.
Вытащил, схватил из-под ног камень и почти без раскрутки, с одного удара послал вперед – н-на! Как шутили в Крепости – «Получи, фашист, гранату!».
Голова девочки развалилась от удара на две половины, из которых тут же полезли черви, отвратительные и склизкие на вид. Из разорванной шеи Ярополка фонтаном хлестала кровь. Бедняга побледнел и тяжело повалился на дно лодки. Кир бросился к суденышку, ударом ноги отбрасывая ринувшегося на него мутанта.
Черт!
Черт, черт, черт!!!
С насыпи на отряд неслась еще одна чертова орава «детишек», уже вовсе не скрывавших своих агрессивных намерений. Усеянные клыками раскрытые пасти в пол-лица, хищные змееруки, развевающиеся на ветру волосы-черви.
– Ники, помоги Ярику! Приклады – к бою!
Миг – и кровавая схватка разгорелась с новою силой. Приклады винтовок побурели от сукровицы, да и люди устали… Однако в их рядах неожиданно появился новый боец. Высоченный, поджарый, с красной, покрытой язвами кожей и выкаченными белками глаз, он орудовал длинным мечом с волнообразным клинком, словно сам дьявол – косою. Руки, ноги, головы мутов разлетались по сторонам, любо-дорого посмотреть!
Откуда только взялся этот незваный помощник? На вид – страхолюден и сильно похож на тех, кто совсем недавно… Впрочем, некогда сейчас. Оп!!! Вытащив гранату – обычную наступательную «эргэдэшку» – Кир заложил ее в пращу…
– Не в нихш! – обернувшись, неожиданно просипел мечник. – Тшуда!
Острием окровавленного меча он указал вверх, на насыпь.
– Туда? – переспросил Кир. – В автобус, что ли?
– Нетш. Шлева, в кушты. Тшам – Поле.
Граната десятникам полагалась всего одна. Вещь достаточно редкая: синее Поле их не дублировало, выплевывало, чувствуя опасность. «Эргэдэшки», «эфки» и прочие выменивали у маркитантов на золото.
Ну, в кусты, так в кусты… Чуть левее автобуса… Ага!
Раскрутив пращу, Кир отпустил жгут, считая про себя… Раз… два… три…
Прогремевший взрыв разбросал над автобусом желтоватые остатки какой-то массы, да и сам автобус вдруг зашатался и исчез, словно растаял в воздухе. То же самое, к вящей радости сражающихся, произошло и с мутантами, – после взрыва они тот час же осели наземь, превратившись в бесформенные бурые кучи.
– Дерьмо – оно и есть дерьмо, – Дэм брезгливо сплюнул в кучу. – Даже демотивировать нечего.
– Эй, эй, друг, постой! – крикнул Кирилл вслед уходящему по насыпи мечнику.
Неведомый союзник лишь оглянулся да махнул рукой, всем своим видом показывая, что у него есть и свои важные дела, вовсе не совпадающие с планами Кира.
– Что это было, командир? – рыжий Рэм задал волновавший всех вопрос первым. – И при чем тут Поле?
– Не знаю, – скручивая пращу, честно признался Кирилл. – Может, какие-то разновидности Полей Смерти способны генерировать таких тварей. Спросите у Лексы… Хотя и она вряд ли скажет.
– Разве что Черный Мастер, – пошутил Рэм.
– Ого, вспомнил кого! – застегнув кобуру, десятник направился к лодке. – Эй, Ники! Как так Ярополк?
– Уже никак, командир, – грустно доложил Николенька. – Умер. Здесь будем хоронить или…
– Здесь, – Кирилл сглотнул слюну и посмотрел на светло-серые волны. – Он хотел, чтобы как моряка… в море.
Раненых наскоро перевязали, погибшего же похоронили чуть позже, дождавшись своих. Привязав к ногам груз, бросили с лодки в море да выстрелили в небо – салют. Худощавый, бритый почти наголо парень по имени Леонид, помощник командора по хозяйственной части, лишь скорбно покивал головой и сообщил, что как-то слышал: некоторые виды Полей Смерти могу генерировать мороков. А мороки обычно принимают облик существ, вызывающих доверие жертвы. Усыпить бдительность, подкрасться ближе и внезапно напасть. Что и произошло, собственно.
– Жаль, мы раньше не знали, – посетовал Кир.
Леонид пожал плечами:
– Я тоже не знал. Так, лишь смутные слухи доходили. Кстати, маркитанты об этом и рассказывали. Давай-ка, Кир, собери своих. Дам указания да кое-что напомню.
* * *
Лагерь торговцев располагался примерно посередине сохранившегося участка дамбы. Внизу, у сложенных из камней причалов покачивались разномастные лодки, принадлежавшие явившемуся на ярмарку народцу самого разнообразного вида: от коренастых, вызывающе одетых нео до совсем непонятных существ, напоминавших обликом огромные кучи дерьма.
Сами торговцы одевались неброско – в солдатские грязно-зеленые робы, именуемые «хэбэ», да в такого же цвета шинели со споротыми погонами, либо уж совсем по-простому – в ватники. В качестве обуви использовали сапоги, сшитые из какой-то плотной ткани. Сапоги с гордостью называли «кирзачами»; стоили они по обменному курсу весьма недешево. Правда, Кирилл бы такие постеснялся носить – совсем бы с бушлатом да черными матросскими брюками не смотрелись. Иное дело – ботинки или высокие, под камуфляж, «берцы». Маркитанты, кстати, торговали подобными, но только не с кронштадтцами. Тем было достаточно купить несколько пар разных размеров да дублировать в синем Поле, сколько душе угодно, – вернее, сколько позволяли питательные ресурсы.