Затем ее приняли в Отдел специальных мероприятий ЦРУ, который проводил особо секретные операции, включая политические и экономические диверсии. Но Макги оставался ее наставником, к кому она всегда могла обратиться по любому вопросу. Он знал о ее напряженных отношениях с Филом Деркином, которого не любил и считал подлецом.
Теперь вот Лидия приехала к этому человеку за советом.
Она собралась постучать в дверь, но голос Макги из кабинета ее опередил:
– Входи, открыто.
Боб Макги, высокий мужчина под шестьдесят, не жалел времени для сохранения физической формы. Несмотря на напряженный график работы, каждое утро бегал и не меньше трех раз в неделю посещал спортзал. Густые усы и вьющиеся волосы придавали ему моложавый вид.
Увидев стоящую на пороге Лидию, он улыбнулся и вышел из-за стола ее встретить:
– Что же это за суперсекрет, который нельзя обсудить по телефону закрытой связи? Неужели этот болван Деркин опять что-то отчудил? Вот скотина. Тебе мой совет: пристрели его по-тихому, а потом отвези в гей-бар и оставь. Наше начальство геев не любит, так что глубоко копать не станет. И тебе все сойдет с рук.
– Спасибо, я запомню. Может быть, вашим советом когда-нибудь и воспользуюсь.
– Так что он сейчас сделал?
Лидия Райан вздохнула:
– В том-то и проблема, что ничего.
– Так-так, рассказывай.
– Сколько времени вы можете мне уделить?
– Я никуда не тороплюсь.
Макги откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову, устраиваясь поудобнее.
* * *
Лидия рассказала ему все, что знала, и показала материалы, которые дал ей во Франкфурте Нафи Назири.
Он долго молчал, затем произнес:
– Да, неприятная история.
– И это все, что вы можете мне сказать?
– А чего ты ожидала?
– Предложений, как нам с этим разбираться.
Макги подался вперед:
– Нам? Не понимаю, при чем тут я.
– А при том, Боб, что без вас мне не справиться. Это серьезно.
– Я думаю, твой приятель, шпион из Иордании, вешает тебе лапшу на уши.
– Вы полагаете, что он все это придумал?
– Да.
– А Деркин?
– Этот негодяй тоже все врет. Твою команду распустили, но только для вида. Разве может Деркин расстаться с такими профессионалами?! Они ему нужны.
– Но Фил убеждал меня, что не имеет представления, где они и чем занимаются.
– Да ты что, Лидия, не будь наивной! Он же шпион, такой же, как ты, а значит, и заправский лгун.
– Это, конечно, верно, но разве ЦРУ может игнорировать разведывательные данные о террористах, пусть даже полученные от иорданцев?
– Ты хорошо знаешь Назири?
– Да. Он чуть не погиб, спасая мне жизнь. Был ранен в плечо.
– И ты ему доверяешь?
– Если бы не доверяла, то не стала бы тратить время, ни свое, ни ваше. Я с вами согласна, это нехорошо – утаивать от союзника информацию, касающуюся терактов. Но с другой стороны, если союзник замышляет в твоей стране переворот, это не может не беспокоить.
Макги полистал материалы:
– Это чудовищно, независимо от того, занимается ли этим твоя прежняя команда или кто-то другой. Если будет доказано, что Соединенные Штаты не только задумали и осуществили «арабскую весну» в Египте и Тунисе, но и дальше намерены продолжать свержение режимов по всему Ближнему Востоку, это взорвет всю мировую общественность и погубит нашего президента.
– Честно говоря, что там будет дальше, меня слабо интересует. А вот теракты в нашей стране – это другое дело. Иорданцы нам помогут, только если получат что-то взамен.
– Тебе надо идти к тому, кто стоит над Деркином.
– Вы полагаете, я об этом не думала? Но это опасный шаг. А что, если вы правы и Назири блефует? Тогда я просто оскандалюсь. И вообще, все может выглядеть так, как будто я хочу навредить Деркину.
– Конечно, конечно. – Макги кивнул. – И тут я могу тебе помочь. Организую встречу с самым высоким начальством.
Лидия усмехнулась:
– Вы не знаете директора ЦРУ? Это же самодур. И терпеть не может нарушения субординации. Он отправит меня обратно к Деркину, а на спину приклеит приказ об увольнении.
– Я не о нем говорю. Не о директоре Центрального разведывательного управления. А о его боссе.
– Вы имеете в виду директора Национальной разведки, который напрямую общается с президентом?
– Да.
– А это не слишком высоко?
– Для меня нет.
Райан рассмеялась:
– Вы меня удивили. А если он меня отправит к нашему директору, а тот уволит за нарушение субординации?
Макги отрицательно покачал головой:
– Этого не будет. Мы пойдем туда вместе, и я тебя прикрою.
– Вот как?
– Да, мы с директором Национальной разведки старые приятели, и он у меня в долгу. Так что все будет в порядке.
– Ну тогда другое дело.
Макги кивнул и потянулся к телефону:
– А теперь выйди минут на двадцать. Мне нужно позвонить.
Лидия вышла в коридор, немного волнуясь. Дело принимало серьезный оборот.
Вашингтон,
округ Колумбия
Гарвуд остановил машину у обшарпанного кирпичного, похожего на склад здания и сверил номер дома, который дал ему Старик, с ржавой табличкой над дверью. Кажется, это здесь.
Он не имел привычки оставлять в своем внедорожнике что-то ценное, но сейчас проверил автомобиль более тщательно. Здесь надо быть особенно осторожным, этот район пользовался дурной славой.
Перед выходом из машины он поправил оружие. Глупость властей, запретивших жителям Вашингтона носить огнестрельное оружие, привела к тому, что преступники здесь чувствовали себя как нигде вольготно. Гарвуд же считал, что лучше пусть тебя судят двенадцать присяжных, чем несут на кладбище шестеро соболезнующих, и потому всегда имел при себе в надежно закрепленной на правом бедре кобуре самозарядный компактный пистолет «хеклер и кох» сорок пятого калибра. Правда, в путешествии из Сомали в аэропорт имени Рональда Рейгана и дальше к зданию Федерального резерва оружия у него не было. Но нет правил без исключений. От любого оружия, используемого в операциях, следовало избавляться.
Служа в агентстве Старика, Гарвуд провел довольно много расследований, связанных с терактами, похищениями и убийствами, и всегда преступники оставляли какие-то следы, которые приводили к разгадке. Теперь же, в деле о похищении кандидатов на пост председателя Федерального резерва, найти какую-то зацепку было очень трудно.