«А почему нет? Надо пойти, написать заявление, объяснить, что у меня тут происходит», – вдруг подумалось ей.
Девушка опять тяжело вздохнула, раздосадованная вконец собственной тупостью.
«Видать, ты хорошо головкой-то об асфальт приложилась! Какая полиция?! Этот дядька вполне может оказаться сам из органов или еще чего похуже, ведь каким-то образом он узнал о документах и слитках. Очень, кстати, интересно, а как он о них узнал? Но сейчас это не имеет значения, главное – к кому можно обратиться за помощью?»
И тут она вспомнила!
Вспомнила и аж подскочила от осенившего прозрения, перевернув на себя кружку с остатками чая.
«Слава тебе, господи! Надоумил девку глупую! Сподобил!»
Года два назад у Милкиного брата Костика произошли какие-то очень крупные неприятности.
Костик был лет на десять старше Милки и имел свой серьезный и солидный бизнес – какое-то производство, не то комбайны, не то сенокосилки, что-то связанное с сельским хозяйством и еще чем-то. Бог его знает, Ника не интересовалась никогда подробностями – ну богатый и богатый, ну очень богатый, и бог тебе в помощь!
Костик содержал всю семью, и содержал очень нехило, если учесть, что семья та большая – жена, двое детей, Милка, их мама, папа, две тетки, бабушка, сестра бабушки. И эдакая орава уютно и вполне себе комфортно сидела у него на шее.
Милка лихо рассекала по Москве на последней марке «Тойоты», скакала с одной работы на другую в поисках самореализации и самовыражения, периодически отдыхая от этих поисков себя в «творчестве» на всяких экзотических курортах. Она постоянно и весьма подробно рассказывала Веронике о жизни всей остальной семьи, не менее бестолковой и иждивенческой, но Ника, как правило не слушала, пропуская эти сведения мимо, ей было неинтересно.
Так вот, у этого самого Костика, кормильца и поильца всей семьи, случились очень большие неприятности. Что за неприятности, Ника не знала толком. Единственное, что она запомнила из той истории, это то, что ему помогли выпутаться из проблемы какие-то лихие профессионалы, очень серьезные и солидные дядечки. Что-то типа частного агентства, но о-о-очень высокого уровня.
Вот как-то так.
И про лихих «спасателей» она запомнила-то только потому, что Костик на радостях устроил «пир горой» в дорогущем ресторане, куда пригласил кучу народа, в том числе и любимую сестрицу Милку, которая потащила с собой Нику.
Ника не хотела идти, упиралась, отнекивалась, но Милка уговаривала, ныла, что там все неинтересные, деловые соберутся, а они хоть «оторвутся» вдвоем. «Отрываться» Милка вполне умела одна и с большим душевным удовольствием, но в этот раз ей всенепременно понадобилась компания, черт ее знает зачем, то ли из прихоти, то ли из вредности характера.
Итак, Милка ныла, да и Сонечка настаивала, уговаривала, и Ника сдалась.
В ресторане действительно собралась солидная деловая публика, которая оставалась таковой в течение первого часа застолья, ко второму часу пития перестала быть деловой, а к разгару веселья и солидной.
Ника так и не поняла, зачем ее притащила с собой подруга, ибо Милка носилась по всему залу, болтала, смеялась, танцевала с разными кавалерами, воплощая программу «отрыва» и прекрасно обходясь и без подруги.
Когда она в очередной раз рухнула на свое место за столом рядом с Никой, шумно рассказывая, с каким классным мужиком сейчас танцевала, запивая минералкой свой рассказ, к ним подсел Костик.
Он был слегка навеселе, довольный и счастливый.
– Привет, Никуша! Молодец, что пришла, у меня праздник! – поделился он.
– Здравствуй, Костя, я очень рада, что у тебя все наладилось! – улыбалась ему Вероника.
– Наладилось! – рассмеялся он. – Только ты можешь так красиво изъясняться! Все такая же интеллигентная «пуговица»! – И он чмокнул ее в щеку. – Никуша, какое наладилось, я вылез из такого!.. Уже думал, все! Кранты! Пропал ты, Тишин! Но, слава богу, выгреб! Вернее, это не я, мне мужики о-очень толковые помогли. И как они это провернули – высший класс!
Он подхватил Милкину рюмку, налил водки из графина и выпил.
– Они здесь? Покажи, где они, Костик! – встряла любопытная до невозможности Милка.
– Нет, они не пришли. Мы с ними уже отметили. Видишь ли, Чижик, у них такая специфичная работа, что чем меньше людей знает их в лицо, тем лучше.
– Это были какие-то финансовые, банковские проблемы? – спросила Ника.
– Не только, – задумчиво протянул Костик. – Даже не столько финансовые, сколько иные! Но вам, Чижики, этого знать не надо!
Он называл их Чижиками, на что имел полное право. Они были для него младшими сестренками.
Ника познакомилась с Костиком, когда в первый раз пришла к Тишиным в гости. Ей было семь лет, и они сидели с Милкой за одной партой в школе и были для Костика желторотой мелюзгой, такими и остались на всю жизнь. С девчонками малолетними он был снисходителен, щедр и авторитетен, Никушу называл «интеллигентной пуговицей».
– Почему пуговица? – обижалась она.
– Потому что маленькая, веселая, перламутровая, с вишневым отливом, – смеясь, пояснял он.
– Почему с вишневым? – стараясь во всем разобраться, допытывалась семилетняя Ника.
– Потому что пахнешь вишней!
«Вот что мне нужно!» – поняла четко Вероника.
Бросив на стол полотенце, которым вытирала облитые чаем джинсы, она выбежала в прихожую, схватила трубку телефона, собираясь набрать Милкин номер, и остановилась.
«А ведь они вполне могут прослушивать телефон. Даже наверняка прослушивают, и, может, не только телефон!» – вдруг выстрелила в голове догадка.
Вероника осторожно положила трубку на место и тихонько похлопала ее рукой, как будто успокаивая – извини, что потревожила.
«Итак, что мы имеем? А имеем мы необходимость конспирации! Мамочки!! Ты послушай себя, Ника! О чем ты рассуждаешь и всерьез обдумываешь – конспирация!! Это же бред!»
Бред – не бред, а соображать оперативно приходится.
Сотовый мог бы облегчить оперативность действий, подумала Ника и тут же покачала головой – да ни фига! Даже младенцу известно, что мобильник проще простого и отследить, и прослушать как нечего делать! К тому же ее сотовый разбился вдребезги, выпав из сумки в момент удара о машину, а новый она пока так и не купила. Вот странное дело – остальное содержимое сумочки осталось в целости и сохранности, даже косметика не пострадала, а вот телефон – надо ж тебе! Ника потому и зашла вчера к Милке прямо в офис – телефона-то нет, а звонить с бывшей теперь работы ей почему-то не хотелось.
«Ладно, мы встретимся завтра в два часа. Очень хорошо! Договорюсь с Марией Гавриловной на утро и поеду в гости. Пора уж создать видимость бурной поисковой деятельности!»
Ника сидела в их любимом кафе и ждала Милку. Через три столика от нее торчал соглядатай, не тот, подмигивающий, который, видимо, утомился бегать за ней все утро по Москве, а другой, обычно остававшийся в машине.