Переждав головокружение, медленно двинулась вдоль стены, осторожно касаясь ее рукой. Шершавая, грубая, неоштукатуренная поверхность. Но хоть не склизкая. На ощупь похожа на наш бетон. Судя по шорохам, Таш пошел вдоль стены в противоположную от меня сторону.
— 3-снаешь, я совс-сем не чувс-ствую никакой техники, — тихо признался тарианин и досадливо вздохнул: — 3-снали!
— Ну, какая-то здесь точно есть, — отозвалась я. И, поколебавшись, добавила: — Что-то глушит мою связь с вирталом нашего корабля.
— Виртал на корабле? Да ты полон с-сюрпризов!
— Ты даже не представляешь насколько, — пробурчала я.
Наконец мы закончили увлекательный экскурсионный тур по нашему подземелью, встретившись возле решетки, закрывающей дверной проем. Судя по едва заметному сквозняку и тому, что моя рука свободно проходила сквозь толстые горизонтальные прутья, за ней находилось какое-то помещение и потенциальный выход наружу. Внимательно ощупав металлические прутья, я ошарашенно убедилась, что закрыли нас на большой, но самый что ни на есть примитивный механический замок. Недоверчиво потрогала замок еще раз. Не поняла, это еще что за средневековье?
А вот тарианин, обнаруживший данный факт, разразился шипящими ругательствами.
— Таш, ты чего злишься?
— Подс-страховалис-сь, с-сволочи!
— Ничего не понимаю, хоть объясни, в чем дело-то?..
— Мы… как это правильно с-сказать? Чувс-ствуем механиз-смы, технику. И чем они с-сложнее, тем проще нам с ними работать. Ос-собенность рас-сы, понимаешь? А здесь работать прос-сто не с чем — примитив! Я не с-смогу открыть этот з-самок!
— Тогда предлагаю дождаться тюремщиков, — спокойно отозвалась я, устраиваясь на полу напротив решетки. — Наверняка скоро кто-нибудь придет нас проведать. Они же наверняка точно знают, через какое время перестает действовать их отрава.
— И что потом?
— Есть у меня идея, но озвучивать пока не буду, ладно? Мало ли что?
Таш, догадавшись, что я боюсь быть подслушанной, потоптался у решетки и молча устроился на полу, привалившись ко мне теплым пушистым боком. Я прикрыла глаза, погружаясь в медитацию. Может, она хоть немного поможет избавиться от пульсирующей головной боли?
Собственно, план был прост до примитива. Мои рожки берут энергию для своей работы из моего же организма. Так что хоть связь с Пэйном и была перекрыта, парализатор-то остался в очень даже рабочем состоянии. Данная камера, лишенная даже намека на технику, была рассчитана на тарианина. Меня бросили сюда за компанию — этакая диковинка, которая может пригодиться, а может, и нет. Ножей у меня не осталось, а значит, опасаться, с точки зрения похитителей, тоже больше нечего. Ну да, ну да… Может, для удержания тарианина это и хороший вариант, а мне решетка только поможет. Кто бы нас ни украл, вряд ли тюремщик-проверяющий придет с пустыми руками. Если не ключи, то оружие у него точно будет…
Вдалеке показался слабый свет, и раздались тихие чертыхания. Я выплыла из расслабленного состояния и напряглась. Вот и жертва пожаловала! Таш настороженно замер рядом.
Спустя пару минут теплый золотистый круг света обрисовал довольно широкий коридор, приблизился и упал на нас и противоположную стену, продемонстрировав крепкую деревянную дверь аккурат напротив решетки. Повезло, что за ней не заперли, выбраться оттуда было бы на порядок сложнее!
— Сидите? — насмешливо поинтересовался худой загорелый тип в простом темно-коричневом комбезе без опознавательных знаков. Загар его был настолько темным, что здесь, в подвале, он выглядел практически чернокожим, а зубы и белки глаз казались почти неоново-белыми. Лампа в руках похитителя, в отличие от земных фонарей, давала световой луч примерно на двести семьдесят градусов и, что самое главное, освещала чудесный кованый ключ на широком железном кольце, прикрепленный рядом с кобурой парализатора к поясу нашего тюремщика простым карабином.
— Я хочу немедленно поговорить с ваш-шим главой! — гневно прошипел Таш.
— Поговоришь, — насмешливо отозвался бандит, окидывая нас оценивающим взглядом и предусмотрительно держась у противоположной стены коридора. Видимо, единственное, зачем он пришел — убедиться, что мы живы и относительно здоровы. Кормить нас, похоже, и не собирались. — Вот завтра с утра он приедет, и сразу поговоришь!
В принципе все, что нам нужно знать, он сказал. Сосредоточившись, я отдала мысленный приказ парализатору и невольно застонала, пошатнувшись от пронзившей виски боли. Ох, что ж так плохо-то? Тюремщик удивленно покачнулся и рухнул, словно подрубленный. Фонарь откатился в сторону и замигал. Только бы не погас!
— Ш-шен?..
— Потом… объясню, — отозвалась я. — Сейчас надо ключ подтянуть поближе, так мне не дотянуться!
Надеюсь, тренировки в сиа-тен помогут. С трудом абстрагировавшись от снова накинувшейся на меня головной боли, сосредоточилась и мысленно потянула язычок карабина. С тихим щелчком кольцо с ключом упало на неровный каменный пол. Рядом ошеломленно выдохнул Таш, но отвлекать меня не рискнул.
Бедная моя голова, как же больно! Убить тех, кто придумал этот проклятый газ. А потом воскресить и убить еще раз!
Помассировала виски, судорожно вздохнула и вцепилась в прутья решетки, снова вперив взгляд в единственную надежду выбраться из этой ловушки. Больно, как больно… но надо! Ключ, тихонько позвякивая по камням пола, медленно, короткими рывками пополз в нашу сторону. Иди ко мне, моя прелесть…
— Ш-шен, Ш-шен, хватит, я теперь дос-стану, — пробился сквозь мутную пелену боли взволнованный голос моего друга.
Жалобно застонав, я отползла, чтобы не мешать Ташу, и откинулась на стену. Тарианин потоптался у самой решетки, прикидывая расстояние, а потом, развернувшись, просунул сквозь прутья длинный гибкий хвост и аккуратно подцепил его кончиком железное кольцо, на котором болтался ключ от нашей темницы. Умничка какой! Легкое движение, и вот уже ловкие когтистые ручки вставляют ключ в замок.
Тихий скрежет открывающейся решетки был слаще райской музыки! У меня почти даже голова прошла.
Таш подошел к телу тюремщика, убедился, что тот без сознания, не стесняясь обыскал и снял пояс с кобурой парализатора, пока я, придерживаясь стеночки, выползала наружу. Переглянувшись, мы, не сговариваясь, подхватили мужчину за руки и волоком втянули в нашу камеру. Пусть подумает о вечном, когда очнется. Ну и с боссом своим пообщается. С утра. Злорадно улыбаясь, Таш защелкнул замок на двери и прикрепил кольцо с ключом на прежнее место — к карабину снятого с бандита пояса. Сам пояс, по некотором размышлении, нацепил на себя. Покопался в кармашках трофея, радостно что-то прошипел и протянул мне пару капсул:
— Вот, воз-сьми, это универс-сальное обез-сболи-вающее. Я людс-ские лекарс-ства тоже учил.
— Спасибо, Таш! Ты меня просто спасаешь!
— Это тебе спас-сибо. Ес-сли бы не ты, так и с-сидели бы з-сдесь!