– Ну ты даешь, – следом вышла Вава, в руках она несла две сумки – свою черную и Аксиньину пеструю, – ну ты, блин, даешь. Как ломанулась-то! Будто кипятку тебе под зад плеснули.
– Плеснули, плеснули. – Аксинья диковато озиралась, нашаривала в кармане ключи от машины.
Пискнула сигнализация, хлопнула дверца, прищемился кусок бело-синего платья. Щелкнула зажигалка, Аксинья глубоко затянулась и заплакала. Курить и одновременно плакать было неудобно. Но по-другому не получалось.
– Чего ревешь, – морщась от жалости, спросила Вава.
Аксинья стремительно выдыхала синеватый дым.
– А птичка-то улетела, – невпопад ответила и высморкалась в бумажный платок, – тебя куда везти?
– У вокзала вылезу. Мы с Иркой договорились встретиться. Пожрать в обед.
Ирка была школьной подругой, безмерно увлекающейся натурой. В свое время она несколько лет путешествовала автостопом по России, потом по Европе, потом по Америке. Вернулась. Открыла клининговое агентство. Оказывает услуги населению по уборке квартир и офисов. Ее персонал носит форменную одежду цвета лаванды.
– Да? А чего Ирка? – Аксинья говорила все еще вздрагивающим голосом. Она жаждала услышать подробности про Ирку, чтобы посторонние птицы с оранжевыми хвостами и человеческими лицами убирались из ее жизни. Улетали навсегда.
Вава поняла.
– Ирка как обычно, – принялась она за обстоятельный рассказ, – холотропным дыханием сильно заинтересовалась. Записалась в группу. Сколько-то там человек, обязательно четное количество. Делятся пополам, сначала первая половина холотропно дышит, вторая наблюдает. Холонавты и ситтеры. Потом наоборот. Говорит, чудесно. Говорит, надо под специальную музыку вдыхать через нос, выдыхать через рот.
– Чтобы что? – Аксинья смотрела страдальчески.
– Ну чтобы все, – Вава дернула плечом, – чтобы привнести гармонию. Наверное. Или войти в транс. Я точно не знаю. Поехали со мной к Ирке. Уточним.
– Не хочу к Ирке. Хочу к Семену. Может быть, прямо сейчас и выяснить?
– Выяснить?
– Ну какого он придерживается мнения. О перспективе наших отношений.
– Ты рехнулась, да? – спросила Вава. – Мужчины ненавидят, когда их спрашивают о перспективе отношений.
– Хорошо. Что ты предлагаешь?
Аксинья в упор смотрела на Ваву. В салон ворвалась зеленоватая перламутровая муха и теперь нагло ползала по панели магнитолы. Вава смахнула муху и чихнула.
– Будь здорова, – пригрозила Аксинья, – так что мне ему сказать сейчас?
– Ннну, ннне знаю, – нерешительно выговорила Вава, – скажи, что у тебя для него сюрприз. Приятный.
– Какой, – уточнила Аксинья.
– Потом придумаешь, – Вава отважно взглянула подруге в глаза, – позже. Успокоишься и придумаешь… Долго, что ли… Сюрприз сочинить… Тем более приятный.
– Долго! Давай сочиняй мне, – потребовала Аксинья, – а то не поедем никуда. Будем тут стоять.
– Тут мухи, – Вава справедливо указала рукой на еще двух мушиных товарок, пришедших на зов первой, музыкально настроенной.
– Ты мне знаешь-ка ли что? – Аксинья нахмурила часть лба, свободную от ботокса. – Ты мне не надо тут про мух. Ты мне про сюрприз.
– Ну что ты как дурочка! – Вава рассердилась. – Что ты ноешь: сюрприз, сюрприз… Скажи вон ему, что затеваешь тематическую вечеринку и хочешь его призвать. Пусть готовится.
– Что это: тематическая вечеринка?
– Посвященная чему-нибудь.
– Чему?
– Да хоть чему! Например, стиль шестидесятых годов очень был моден.
– Когда? В шестидесятых годах?
– Почти. Позапрошлым летом. Фильм-то этот вышел, «Стиляги».
– А.
– Ну вот, скажешь – вечеринка. В стиле шестидесятых. Скажешь, платье надо немедленно. С широкой юбкой. И лаковый пояс. И перчатки.
– И веер, – Аксинья тяжело вздохнула, – как у Белого Кролика. Что ты, Вава, несешь, я не понимаю. Он не встречается с моими друзьями. Мы – тайные любовники.
– Ах, тайные… – Вава застучала на муху ладонью: – Кыш! Кыш! Тайные – тогда скажи, что… что… Ну скажи, ты приглашена на именно что тайную свинг-вечеринку.
– Ты издеваешься, да, – поинтересовалась Аксинья, доставая из сумки синюю пудреницу «Dior», – он понятия не имеет, что такое свинг. Не разбирается он. В течениях современного секса. Решит, что я шлюха. А я так не хочу. Чтобы шлюха.
– Не хочешь, ага, – к мухам прибавилась еще одна и зажужжала непотребно, – ну понятно. То есть как шлюха не хочешь. Гонишь какую-то пургу сейчас! Да все мужчины желают попробовать всякие такие штуки! Относительно течений современного секса!
– А он не хочет!
– А ты спросила?
– Нееет!!! – Аксинья выкрикнула Ваве в лицо и мгновенно закурила. – Как я это должна была спросить? Мы об искусстве разговаривали. Об экзистенциализме Камю!
– Ну вот, – Вава потянулась за минеральной водой, с отвращением выпила почти горячей, – вот он и заскучал у тебя… С экзистенциализмом это недолго… Слушай, поехали? Хоть ветерок подует в окна. Жара – офигеть!..
– Офигеть, – мрачно согласилась Аксинья и повернула ключ зажигания.
Утиная грудка в кисло-сладком соусе, седло барашка. Свежевыпеченный хлеб. Мощные системы кондиционирования делают воздух настолько прохладным, что новая сотрудница обнимает себя за плечи зябко. Шабли выпито. Водочки граммов триста, распоряжается Семен. Берет ледяной пузатый графин, жестом отсылает возникшего за спиной услужливого официанта. Плещет в стопку себе и даме. Дама испуганно возражает, нет-нет, ведь еще работать. Работать сегодня больше не придется, говорит Семен, мгновенно выпивает, выдыхает, кладет свою крупную загорелую ладонь поверх ее бледных пальцев. Смотрит. Новая сотрудница пылает щеками, руку высвобождает, прячет даже за спину. Прошу прощения, но все-таки мне обязательно надо вернуться в офис, два недоделанных отчета и один доклад для завтрашнего совещания, там некоторые цифры никак не идут, я должна, и вообще, вообще, можно мы уже поедем, ведь можно, да? Серые глаза, выбившаяся из прически прядь. Семен вслушивается в ее переливчатый голос, кажется, я несчастен, думает в смятении.
Аксинья остановила свой автомобиль неподалеку от Семенова офиса, тихая улица в центре города, впереди чуть слева большое строительство и практически тупик. Здесь мало транспорта, зато много тенистых мест для парковки. Судя по всему, Семен отъехал на обед. Аксинья посмотрела на часы, ага, он чертовски педантичен. Ровно в шестнадцать ноль-ноль появится, надо пока порепетировать роль. Выучить слова. Так, значит, встречаем нашего голубя и говорим с ходу: специально к тебе пилила, не хотела по телефону… Голубь заинтересуется. Что такое? Все можно по телефону… Все, да не все. Вот, к примеру, про закрытую вечеринку лучше не надо… Что значит – закрытая? Ннну, милый, это такое специальное мероприятие для посвященных… Я тебе завтра вечером все объясню, непосредственно перед. Ты только будь готов. Машину поставь, я сама за тобой заеду…