И помолчав, тетя Наташа закончила:
– Ну а что дальше было, вы сами знаете. Троих ребят мы уже потеряли. Двоих забрали. И ваши пропали. И знайте, мое мнение, что один из них и есть тот провокатор, который всех и сдал. Возможно, что провокатора уже убили. Предателей ведь никто не любит, могли и избавиться от него. Может, это кто-то из трех убитых… Только я думаю, что они провокатора не стали устранять, приберегли его для того, чтобы потом снова в игру пустить. Они ведь мастера на всякие такие штуки.
Так от тети Наташи подруги и узнали о том, чем занимались их мужья. А следующий виток их размышлениям дал Никита. Подруги буквально бомбардировали его целый день своими звонками, а вечером и вовсе подкараулили молодого человека перед домом Таракана, который от переживаний слег, и Никита был вынужден ежедневно являться с устным отчетом к старому генералу.
Выйдя в понедельник вечером из дома генерала, Никита вновь увидел подруг и даже застонал:
– Что вам от меня надо? Ну что?
Но девушек не смутило столь откровенное нежелание Никиты общаться с ними. Кира с Лесей, зайдя с левого и правого флангов, взяли Никиту в тиски и не отпускали его до тех пор, пока он не согласился поговорить с ними.
– Хоть что-нибудь скажи нам! – заклинали они его. – Дай ниточку.
– Не могу. Это закрытая информация.
– Мы знаем, что у вас сорвались переговоры по поставке оружия на родину Салима.
У Никиты отвисла челюсть.
– Ничего подобного, – выдавил он из себя. – Что вы придумываете? Кто вам рассказал?
– Не важно. Мы в эти ваши дела соваться не будем, это не для нас. Расскажи хотя бы, что вам удалось узнать по поводу убийства Дины, смерти ее матери и исчезновения ее брата.
Никита и тут попытался увильнуть:
– Этим делом занимается полиция, а не мы.
– Не ври! Вы курируете расследование, можешь нам не говорить.
– Ничего-то от вас не скроешь, – проворчал Никита. – Подозреваю, что вы не успокоитесь, да?
– А ты бы успокоился, окажись ты на нашем месте?
– Нет.
– Вот и мы не можем.
– Ладно, вижу, что вы все равно не отстанете, – вздохнул Никита. – В общем, полиции удалось выйти на след человека, подозреваемого в убийстве Дины. И передайте вашей приятельнице, которая добыла рисунок перстня, что именно она дала полиции толчок к расследованию. Она и еще отпечатки в «Ауди» Салима.
– Ну! Говори! Что за отпечатки? Что за человек?
И Никита начал говорить. По характерному перстню полиции очень быстро удалось выяснить, о каком человеке идет речь. А когда отпечатки этого же человека были обнаружены в белой «Ауди», стала окончательно ясна его причастность к произошедшим преступлениям.
– Это Чистильщик. Он хорошо известен в криминальных кругах как человек, умеющий справляться с любым заданием, выполняющий работу всегда качественно и в срок.
– Но кто он такой? Чистильщик – это ведь кличка?
– Да. У него много имен. Он известен как Сыпунов Виктор Михайлович, Артюхин Сергей Владимирович. К сожалению, каким именем он прикрывается в настоящий момент, мы пока не знаем. Думаю, что и никто его не знает. Слишком осторожный черт наш господин Чистильщик. Но этот перстень является его отличительной приметой. Чистильщик настолько давно носит его, что перстень практически врос в его палец. Теперь, чтобы снять кольцо, нужно его распилить.
– А что значит этот символ?
– Среди людей, которые пользовались его услугами, ходит легенда о том, что этот перстень Чистильщику передал его приемный отец, который был главой общества, призванного бороться с любым перекосом в мировом балансе сил добра и зла. Два раскрытых циркуля как раз и означают это всемирное равновесие, за которым последует процветание всего человечества. Роль Чистильщика сводилась к устранению неугодных этому балансу личностей. Но возможно, это всего лишь красивая сказка. А сам перстень Чистильщик снял с какой-нибудь из своих жертв просто потому, что он ему понравился.
– Но чем этот человек занимается конкретно?
– Чистильщика приглашают, когда хотят, чтобы кто-то замолчал навсегда.
– Другими словами, он – наемный убийца?
– Да. И очень опытный. Он служил в горячих точках, имеет боевые ранения. Но всегда он воевал на стороне наших врагов. Все равно с кем и где, лишь бы против России.
– Почему? За что он так ненавидит нашу страну? Мы же никому не делаем плохо. Живем, занимаемся своими делами, с ними-то управиться, куда уж в дела других соваться.
– У Чистильщика другая точка зрения. Во всех войнах, которые бушуют в мире, он винит именно Россию.
– Но это же глупо! Если случается ссора, то в ней всегда участвуют две стороны.
– Видимо, Чистильщик и ему подобные считают, что мы не должны ни с кем ссориться, а должны просто склонить головы и признать очевидное превосходство наших оппонентов.
– Да, вот тогда мы были бы для них хорошими, – согласилась Кира.
– Ну, а раз мы ерепенимся, сопротивляемся, значит, надо нас давить. Как это происходит во многих странах мира, демократия насаждается исключительно силовыми методами. Нет уж, вас заставят быть хорошими…
Никита замолчал, видимо выдохся, но подруги не дали увести себя в дебри демагогии. Кире с Лесей нужно выручать своих мужчин. Причем срочно.
– И что же Чистильщик?
– Его ищут, – ответил Никита. – К сожалению, выполнив свою работу и получив за нее вознаграждение, этот тип на какое-то время исчезает. Никто не знает, где находится его нора, в которой он отсиживается, но где-то она есть.
– И… и сколько он будет отсиживаться?
– Обычно после завершения работы он отдыхает не меньше месяца. Иногда больше. Вплоть до полугода.
Кира покачала головой:
– Месяц – это слишком долго!
– Не говоря уж про полгода!
– Пленники столько не протянут!
– Мы делаем все, что в наших силах, – развел руками Никита.
– А как этот Чистильщик хотя бы выглядит? У вас есть его фотография?
– Фотография есть.
– Покажите его нам!
Было видно, что Никите очень не хочется этого делать. Он принялся бормотать, что фотография у него в другом телефоне, что он не помнит, где она, что лучше он завтра покажет ее подругам, но девушки настаивали. И в конце концов Никита сдался:
– Вот, смотрите!
Конечно, эта фотография оставляла желать лучшего. Она была взята из паспорта, была черно-белой и сделана не слишком удачно. Но в принципе ничего отвратительного в лице этого мужчины не было. Брюнет, славянской внешности, возможно, с примесью украинской или молдавской крови. На фотографии мужчине было сорок пять лет. Широкий лоб, густые брови. Вот только глаза, маленькие и колючие, зло смотрели в объектив фотокамеры, выдавая истинный характер этого человека.