– Вижу, что вы ко мне, – сказал он, отпирая дверь. – Заходите все сразу, рассаживайтесь!
Не успели командированные усесться вокруг приставного столика, как подполковник положил перед каждым бланк подписки о неразглашении, похожий на тот, что сам недавно подписывал в кабинете главкома.
– Прошу всех внимательно прочесть и поставить свои подписи!
Несколько удивленные, офицеры расписались. Заполненные подписки подполковник вложил в папку, причем сделал это так, чтобы приезжие не увидели обложку с грифом «Сов. секретно» и надписью «Подснежник».
– Вы включены в группу, которой поручено выполнение особо секретного задания высшего командования, – сообщил он после того, как спрятал папку в сейф. – Я назначен старшим группы. Вы познакомились?
– Никак нет! – ответил «зацелованный», как про себя окрестил Филинов майора с засосом.
– Очень хорошо! Во время совместной работы обращаться друг к другу будете по позывным. Ты – Шеин… – Подполковник указал пальцем на Фроликова. – Иванов, – палец ткнул в Филинова. – Руков, – последний позывной достался Мощенко.
– Это не позывные, а клички какие-то! – не сдержался Фроликов. – Почему «Шеин»?
– Неважно. Главное, легко запомнить и сохраняется анонимность! Общаясь между собой, избегайте нарушать это правило. Настоящие имена и места службы упоминать запрещено!
– А если… Ну, вдруг… Короче, если кто проболтается? – поинтересовался Фроликов.
Сагалович замешкался.
– По выполнении задания вам придётся пройти проверку на полиграфе. И ваша болтливость выплывет наружу, – на ходу придумал Сагалович. Полиграф он видел только в шпионских фильмах. – Слышали про такое?
Мощенко отрицательно мотнул головой, Филинов пожал плечами.
– Детектор лжи, – блеснул эрудицией Фроликов.
– Правильно, – кивнул подполковник. – Поэтому соблюдайте все требования. Если замечаний по вашей работе не будет, после выполнения этого задания все вы получите повышение. Возможны и награды.
– А что делать-то надо? – нудно прогундел Мощенко.
– Работа для вас привычная. Перевести «Р 36М» из режима ручного контроля в полностью автономный режим…
– Обычное дело, – сказал Мощенко, и Фроликов согласно кивнул.
– Тут какая-то ошибка! Это не по моей части. Я ведь сапер! – Филинов насторожился: возможное повышение и награды стали рассеиваться, как мираж.
– Еще надо будет уничтожить взрывами две ракеты, провести одну имитацию такого взрыва и поработать на минном поле, – закончил Сагалович. – Это по твоей части?
– Это да! – вновь оживился капитан.
– Составьте список оборудования и инструментов, которые вам могут понадобиться…
– А сколько нужно брать взрывчатки? – поинтересовался Филинов.
– Взрывчатка на месте имеется, напишите заявку на десяток противопехотных мин, – сказал Сагалович. – Еще вопросы?
Негромкий голос подполковника словно загипнотизировал специалистов. Они слушали настолько внимательно, что было слышно, как включился холодильник за стеной, в комнате отдыха главкома.
– Когда и где выполнять задание? – спросил Филинов.
– Где – пока секрет, а когда… Пока готовьтесь. День вылета я сообщу дополнительно. Еще вопросы?
Вопросов больше не было.
– За пределы территории не выходить, на территории тоже особенно не светиться. Вышли в столовую и обратно. По телефону не звонить.
– А что ж нам делать целыми днями? – спросил Филинов. – Так совсем озвереть можно!
Сагалович пропустил его реплику мимо ушей.
– Пойдёмте, отведу вас в комнату для командированных – до вылета поживёте там, – сказал он и направился к двери. Потом, что-то вспомнив, полез в шкаф и достал плоскую квадратную коробку с нарисованной круглой мишенью. – Вот вам, чтобы не озверели, товарищ Иванов, – он протянул коробку Филинову. – Это дартс – игра такая. Англичане у нас были с визитом и подарили, только у меня руки так и не дошли…
28 октября 1982 года
Ближний космос
Разведывательный спутник «Лакросс», принадлежащий военной разведке США – огромный конус размером с хорошо известный российским пассажирам автобус «Икарус», – распластав длинные крылья солнечных батарей, натужно парил на высоте двухсот километров, совершая очередной виток вокруг земного шара. В ледяном пространстве ближнего космоса много технического мусора и отработавших свой срок космических аппаратов, но «Лакросс» не просто накручивал витки вокруг земного шара: он исправно и бдительно нес службу. Его электронно-оптические датчики, компьютеры, электрические цепи и передающие антенны были нацелены на выполнение различных задач. Иногда спутник-шпион принимал и ретранслировал в Центр чрезвычайные радиосообщения разбросанных по всем континентам агентов глубокого внедрения, иногда фотографировал новые – масштабные, могущие иметь стратегическое значение стройки, иногда отслеживал в мировом океане бурунные следы атомных субмарин или фиксировал заранее заявленные учебные пуски межконтинентальных баллистических ракет и попадание (или, что было реже, непопадание) головной части в мишень на удаленном полигоне… Теперь он фиксировал еще и процесс разоружения, а точнее – контролировал уничтожение Советами стратегических ракет, попадающих под действие Договора ОСВ-2.
Виток за витком, тысяча километров за тысячей…
Он летал, безразлично рассматривая сквозь мощную оптику то, что открывалось далеко внизу. В сетке координат плыла бескрайняя сибирская тайга, где находилось большинство шахтных пусковых установок. Подчиняясь специальной программе, «Лакросс» фотографировал те из них, где одетые в военную форму или специальные защитные комбинезоны человеческие фигурки равнодушно разделывали на куски громадные ракеты. Это чем-то напоминало жестокую резню рыб на картине Дали «Ловля тунца», происходящее имело и философский смысл, потому что здесь насилие и уничтожение применялось к тому, что само было создано для уничтожения и убийства.
Но аппаратура не вдавалась в такие нюансы, бортовой компьютер не был настроен на решение философских задач жизни и смерти, он просто выполнял свои программы. Поэтому «Лакросс» без каких-либо эмоций сквозь сто девяносто километров безвоздушного пространства и десятикилометровый слой мутноватой атмосферы разглядывал синими глазами объективов происходящее уничтожение и передавал информацию в аналитический центр.
Это хорошо бы смотрелось в фантастическом фильме: зависшее над планетой технологическое чудовище, внимательные, отблескивающие иридиевым покрытием кварцевые линзы; наплыв, трансфокация, стремительное падение из ледяной космической бездны – сквозь космическую пустоту, магнитные пояса, ноосферу, ионосферу, сквозь озоновый слой в атмосферу, сквозь все более сгущающийся и теплеющий воздух, сквозь белые, как вата, облака… И вот уже происходящее видно как на ладони: с высоты птичьего полета хорошо различаются лица и даже звездочки на погонах профессионально безразличных «рыбаков»… И лицо недавнего выпускника Академии РВСН Балаганского могли бы рассмотреть специалисты аналитического центра, если бы на нем в этот момент не было противогаза. Но ничего, это не последняя уничтожаемая ракета и не последний виток спутника-шпиона, так что лицо молодого лейтенанта еще попадет на снимок. Хотя, по большому счету, сейчас оно никого не интересовало.